Лорд Бортвик

Лорд Бортвик
Герб лордов Бортвик
Период	12 июня 1452 - настоящее время
Родоначальник:	Уильям Бортвик, 1-й лорд Бортвик
Когнаты:	Клан Бортвик
Родина	Шотландия
Подданство	Великобритания
Имения	Замок Бортвик, Мидлотиан, Шотландия

Лорд Бортвик (англ. Lord Borthwick) — наследственный титул в системе Пэрства Шотландии. Он был создан 12 июня 1452 года для Уильяма Бортвика (ум. ок. 1470).

История

Александр Нисбет сообщал, что "первый из этой древней и благородной семьи прибыл из Венгрии в Шотландию, в свите королевы Маргарет, в царствование Малькольма III (1058—1093). Томас де Бортвик упоминается в уставе сэра Роберта Лаудера из Куаррелвуда, в правление короля Александра II (1214—1249).

Сэр Уильям де Бортвик (ум. ок. 1458), в 1450-х годах стал лордом парламента в качестве лорда Бортвика, но неясно, когда именно этот титул был создан.

Существует несколько датировок получения титула лорда Бортвика. Уильям Андерсон предполагал, что это было в 1424 году, Питер Браун — в 1438 году, Фрэнсис Лисон — 1452 год, Берк и Пайн называют точную дату — 12 июня 1452 года. Тем не менее, Александр Нисбет, писавший еще в 1722 году, говорит: «эта семья была удостоена титула лорда Бортвик в начале правления Якова II», которое началось в 1437 году. Это ближе к утверждению Питера Брауна.

В парламенте, собранном в Эдинбурге в 1469 году королём Яковом III Стюартом, лорд Бортвик занял второе место после лорда Халибартона (ок. 1441). В парламенте 1471 года он — 4-й лорд парламента после лорда Гламиса (ок. 1445).

Хронология лордов Бортвик также имеет проблемы, так как из первых семи лордов, шесть носили имя Уильям. Андерсон утверждает, что «первый лорд Бортвик умер до 1458 года». Его сын, Уильям Бортвик, 2-й лорд Бортвик (ум. 1483/1484), был послом в Англии и мастером Хаусхолда при короле Якове III Стюарте. Его сменил его сын, Уильям Бортвик, 3-й лорд Бортвик (ум. 1513). Некоторые источники сообщают, что он был одним из многих шотландских дворян, погибших в битве при Флоддене в 1513 году, но Пайн заявлял, что «это маловероятно». Его сын, Уильям Бортвик, 4-й лорд Бортвик (ум. 1543), был опекуном юного короля Якова V Стюарта.

Джон Бортвик, 9-й лорд Бортвик (1616—1675), во время Гражданской войны выступал на стороне роялистов. Тем не менее, после его смерти в 1675 году мужская линия 3-го лорда Бортвика угасла. Поместья Бортвиков перешли к его племяннику Джону Дандасу, сыну его сестры Маргарет Бортвик, а титул лорда Бортвика стал бездействующим.

Право на наследование должно было перейти к Уильяму Бортнику, де-юре 10-му лорду Бортвику (ум. 1690). Он был сыном Уильяма Бортвика, 5-го из Солтрея и Джонстонбарна, старшего сына Уильяма Бортвика, 4-го из Солтрея и Джонстонбарна, правнука Уильяма Бортника, 1-го из Солтрея, сына достопочтенного Александра Бортвика, третьего сына 2-го лорда Бортвика. Он никогда не принимал титула.

Его сын, Уильям Бортвик, де-юре 11-й лорд Бортвик (1666—1706), был полковником британской армии и погиб в битве при Рамильи в 1706 году. Право на титул унаследовал его двоюродный брат Генри Бортвик, де-юре 12-й лорд Бортвик (ум. 1706). Он был внуком Александра Бортвика, младшего сына вышеупомянутого Уильяма Бортвика, 4-го из Солтрея и Джонстонбарна. Генри был капитаном шотландской армии и также участвовал в битве при Рамильи. Он умер от ран, полученных через четыре дня после этой битвы. После его смерти право на лордство перешло к его старшему сыну, Уильяму Бортвику, де-юре 13-му лорду Бортвику (ум. 1723), а затем к его младшему брату Генри, де-юре 14-му лорду Бортвику (ум. 1772). Претензии последнего на титул были приняты Палатой лордов в 1762 году, когда он был признан в качестве 14-го лорда Бортвика. Тем не менее, после его смерти в 1772 году титул лорда Бервика вновь оказался бездействующим.

В 1772 году о своих претензиях на титул заявил его родственник, Патрик Бортвик, де-юре 15-й лорд Бортвик (ум. 1772). Он был правнуком Александра Бортвика, 1-го из Рейдхолла и Саучнелла, младшего сына Уильяма Бортвика, 3-го из Солтрея и Джонстанбарна, внука Уильяма Бортвика, 1-го из Солтрея, сына достопочтенного Александра Бортвика, третьего сына 2-го лорда Бортвика. Его сын, Арчибальд Бортвик, де-юре 16-й лорд Бортвик (1732—1815), ходатайствовал в Палату лордов о праве на титул в 1808 году, но потерпел фиаско. Его сын, Патрик Бортвик, де-юре 17-й лорд Бортвик (1779—1840), также неудачно претендовал на титул в 1816 году. Но его младший сын Каннингем Бортвик, де-юре 19-й лорд Бортвик (1813—1885), в 1870 году был признан Палатой лордов в качестве 19-го лорда Бортвика. С 1880 по 1885 год он заседал в Палате лордов в качестве шотландского пэра-представителя. Его сын, Арчибальд Патрик Томас Бортвик, 20-й лорд Бервик (1867—1910), также являлся шотландским пэром-представителем в Палате лордов (1906—1910). В 1910 году после его смерти звание пэра вновь оказалось бездействующим.

На титул заявил претензии его дальний родственник, Уильям Генри Бортвик, де-юре 21-й лорд Бортвик (1832—1928). Он был потомком Джона Бортвика, 1-го из Крустона, младшего сына 1-го лорда. Его внук, Генри Стюарт Джон Бортвик (1905—1996), в 1986 году был признан в качестве 23-го лорда Бортвика.

По состоянию на 2010 год носителем титула являлся его старший сын, Джон Хью Бортвик, 24-й лорд Бортвик (род. 1940), который сменил своего отца в 1996 году. Он также является главой клана Бортвик, а также имеет феодальные титулы лорда Гериотмьюра и лэрда из Крукстона.

Наследственная семейная резиденция рода Бервик — Замок Бервик в Мидлотиане (Шотландия).

Лорды Бортвик (1452)

• 1452—1470: Уильям Бортвик, 1-й лорд Бортвик (ок. 1384 — ок. 1470), старший сын сэра Уильяма Бортвика, 1-го из Бортвика (до 1368 — до 1430)
• 1470—1484: Уильям Бортвик, 2-й лорд Бортвик (ок. 1412 — ок. 6 декабря 1484), старший сын предыдущего от первого брака
• 1484—1513: Уильям Бортвик, 3-й лорд Бортвик (ум. 9 сентября 1513), старший сын предыдущего
• 1513—1543: Уильям Бортвик, 4-й лорд Бортвик (ум. 1543), старший сын предыдущего
• 1543—1566: Джон Бортвик, 5-й лорд Бортвик (ум. 28 марта 1566), второй сын предыдущего
• 1566—1582: Уильям Бортвик, 6-й лорд Бортвик (ум. октябрь 1582), единственный сын предыдущего
• 1582—1599: Джеймс Бортвик, 7-й лорд Бортвик (24 июня 1570 — декабрь 1599), сын предыдущего
• 1599—1623: Джон Бортвик, 8-й лорд Бортвик (ок. 1583 — ноябрь 1623), сын предыдущего
• 1623—1675: Джон Бортвик, 9-й лорд Бортвик (9 февраля 1616—1675), старший сын предыдущего
• 1675—1690: Уильям Бортвик, де-юре 10-й лорд Бортвик (ум. 1690), сын полковника Уильяма Бортвика
• 1690—1706: Уильям Бортвик, де-юре 11-й лорд Бортвик (8 февраля 1666 — 23 мая 1706), сын предыдущего
• 1706—1706: Генри Бортвик, де-юре 12-й лорд Бортвик (ум. 27 мая 1706), сын Уильяма Бортвика от первого брака
• 1706—1723: Уильям Бортвик, де-юре 13-й лорд Бортвик (ум. 1723), старший сын предыдущего
• 1723—1772: Генри Бортвик, 14-й лорд Бортвик (ок. 1689 — 6 сентября 1772), младший (второй) сын капитана Генри Бортвика (ум. 1706), признан лордом Бортвиком в 1762 году
• 1772—1772: Патрик Бортвик, де-юре 15-й лорд Бортвик (ум. 6 октября 1772), сын преподобного Арчибальда Бортвика (ум. 1727)
• 1772—1815: Арчибальд Бортвик, де-юре 16-й лорд Бортвик (13 мая 1732 — 13 июля 1815), единственный сын предыдущего
• 1815—1840: Патрик Бортвик, де-юре 17-й лорд Бортвик (12 сентября 1779 — 12 апреля 1840), старший сын предыдущего
• 1840—1863: Арчибальд Бортвик, де-юре 18-й лорд Бортвик (31 августа 1811 — 3 июля 1863), старший сын предыдущего
• 1863—1885: Каннингем Бортвик, 19-й лорд Бортвик (6 июня 1813 — 24 декабря 1885), сын Патрика Бортвика (1779—1840), младший брат предыдущего, признан лордом Бортвиком в 1870 году
• 1885—1910: Арчибальд Патрик Томас Бортвик, 20-й лорд Бортвик (3 сентября 1867 — 4 октября 1910), единственный сын предыдущего
• 1910—1928: Уильям Генри Бортвик, де-юре 21-й лорд Бортвик (28 ноября 1832 — 8 октября 1928), сын Джона Бортвика, 13-го из Крукстона (1788—1845) от первого брака
• 1928—1937: Генри Бортвик, де-юре 22-й лорд Бортвик (23 июля 1868 — 27 мая 1937), старший сын предыдущего
• 1937—1996: Джон Генри Стюарт Бортвик, 23-й лорд Бортвик (13 сентября 1905 — 30 декабря 1996), признан лордом Бортвиком в 1986 году
• 1996 — настоящее время: Джон Хью Бортвик, 24-й лорд Бортвик (род. 14 ноября 1940), старший сын предыдущего

Ссылки

• Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
• [www.leighrayment.com Leigh Rayment’s Peerage Page]
• [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Отрывок, характеризующий Лорд Бортвик

В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.