Лоренте Пеньяс, Хавьер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хавьер Лоренте
Общая информация
Полное имя Хавьер Лоренте Пеньяс
Родился
Гражданство
Позиция защитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера (мини-футбол)*
1986—1991 МФК Толедо
1991—1994 МФК Интервью Бумеранг
1994—1998 МФК КЛМ Талавера
1998—1999 МФК Торино Кальчетто
1999—2002 МФК Плайас де Кастельон
2002—2004 МФК Атлетико Боадилья
2004—2006 МФК Аскар Луго
2006—2008 МФК Осана
2008—2010 МФК Ильескас
Национальная сборная**
1992—1999 Испания
Международные медали
Чемпионаты мира
Бронза Гонконг 1992
Серебро Испания 1996
Чемпионаты Европы
Золото Кордова 1996
Серебро Гранада 1999

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хавьер Лоренте Пеньяс (исп. Javier Lorente Peñas; 21 апреля 1970, Мадрид, Испания) — испанский футболист, игрок в мини-футбол. Более всего известен выступлениями за испанские клубы «КЛМ Талавера» и «Плайас де Кастельон», а также за сборную Испании по мини-футболу.



Биография

Хавьер Лоренте начинал свою карьеру в «Толедо». Выиграв Кубок Испании, он перешёл в «Интервью Бумеранг». Однако спустя три года Лоренте вернулся в свой первый клуб, взявший к тому моменту название «КЛМ Талавера». В 1997 году он выиграл чемпионат Испании, а годом позже — Турнир Европейских Чемпионов. Затем испанский защитник отыграл один сезон в итальянском «Торино Кальчетто», выиграл с ним национальный чемпионат и кубок, после чего вернулся в Испанию, став игроком «Плайас де Кастельон».

C кастельонским клубом Лоренте дважды выиграл чемпионат Испании, а затем на протяжении трёх сезонов помогал ему становиться лучшей командой Европы, выиграв последний розыгрыш Турнира Европейских Чемпионов и два первых розыгрыша Кубка УЕФА по мини-футболу. Именно он открыл счёт в самом первом финале Кубка УЕФА по мини-футболу, забив в ворота бельгийского «Аксьон 21». В 2002 году Лоренте покинул «Плайас де Кастельон». Впоследствии он играл за «Атлетико Боадилья», «Аскар Луго» и клубы низших дивизионов, а в 2010 году принял решение о завершении карьеры.

Лоренте сыграл 84 матча за сборную Испании. В 1992 и 1996 году он ездил с ней на чемпионат мира, где выиграл бронзу и серебро соответственно. Также он стал чемпионом Европы 1996 года. В финале следующего континентального первенства он сделал дубль в ворота сборной России, правда это лишь отсрочило победу россиян, одержавших верх в серии пенальти.

Достижения

Напишите отзыв о статье "Лоренте Пеньяс, Хавьер"

Ссылки

  • [futsalplanet.com/gallery/gallery-02.asp?PerId=123 Профиль на FutsalPlanet.com]


Отрывок, характеризующий Лоренте Пеньяс, Хавьер

И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.