Лосский, Николай Онуфриевич
Поделись знанием:
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
| Николай Онуфриевич Лосский | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Креславка, Динабургский уезд,Витебская губерния, Российская империя |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Школа/традиция: | |
| Направление: | |
| Период: | |
| Основные интересы: |
интуитивизм, персонализм, гносеология |
| Значительные идеи: |
персонализм |
| Оказавшие влияние: |
Г. В. Лейбниц, И. Кант, Г. В. Ф. Гегель, А. А. Козлов, В. Вундт, В. Виндельбанд, имманентная философия, В. С. Соловьёв, Л. М. Лопатин, П. А. Флоренский |
| Испытавшие влияние: | |
Никола́й Ону́фриевич Ло́сский (6 декабря 1870, Креславка, Динабургский уезд, Витебская губерния, Российская империя — 24 января 1965, Париж, Франция) — представитель русской религиозной философии, один из основателей направления интуитивизма в философии.
Содержание
Биография
Родился 24 ноября (6 декабря) 1870 в местечке Креславка Витебской губернии (ныне Краслава в Латвии). Отец — обрусевший поляк, Онуфрий Лосский, был православным, мать-полька, Аделаида Пржиленцкая, — католичкой. В 1872 Онуфрий Лосский, ранее работавший лесничим, получает должность станового пристава и вместе с семьей переезжает в Дагду.
С 1881 года Николай Лосский учился в классической гимназии в Витебске, откуда был исключен в 1887 году за пропаганду атеизма и социалистического учения. Продолжил образование в Берне на философском факультете университета. Материальные трудности вынуждают Лосского на некоторое время переехать в Алжир, где он поступает во Французский иностранный легион[1]. Летом 1889 он возвращается в Россию, где заканчивает естественный и историко-филологический факультеты Санкт-Петербургского университета. Позднее обратился к Богу.
С 1916 года профессор Санкт-Петербургского университета. Преподавал в гимназии М. Н. Стоюниной. После революции был лишён кафедры за христианское мировоззрение и в 1922 году выслан из России. С 1922 по 1942 год по приглашению Масарика жил в Праге. С 1942 по 1945 год был профессором философии в Братиславе, в Словакии. Читал лекции по философии в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже. С 1947 года после переезда в США преподавал в Свято-Владимирской духовной академии в Нью-Йорке, с 1950 по 1953 годы в звании профессора.
Умер Лосский в Париже 24 января 1965. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Надпись на могиле «Лосский Николай Онуфриевич, профессор, 6.12.1870-24.01.1965»[2].
Философия
- Интуитивизм Лосского является теорией, разрабатывающей философские проблемы, связанные с христианским истолкованием мира. Начиная с гносеологических аспектов, Лосский занимается и другими основными разделами философии.
- Гносеология Лосского строится на основе положения о том, что познанный объект, даже являясь частью внешнего мира, включается сознанием познающего субъекта непосредственно в личность, и поэтому существование объекта не ставится в связь с актом познания. Такое учение получило в истории философии название интуитивизма. Лосский выделяет три вида интуиции — чувственную, интеллектуальную и мистическую. Чтобы объяснить возможность такого интуитивного познания, Лосский рассматривает и разрабатывает многие положения онтологии.
- Онтология. В онтологии Лосского одним из главных является положение о том, что мир является неким органическим целым. Интуиция, как непосредственное созерцание других сущностей является в этом мире возможной, так как и человек есть сверхвременное и сверхпространственное бытие, тесно связанное с целым миром.
- Аксиология
- Этика
- Эстетика
Тема предсуществования души
В работе «Учение о перевоплощении» он писал:
|
Теория предсуществования души и перевоплощения, развитая Лейбницем и усвоенная мною … никогда не подвергалась осуждению Церкви. … На церковных молитвах, напр. на содержании панихиды, учение о перевоплощении никак не должно отразиться. В панихиде всё внимание сосредоточено на конечной цели жизни человека, на вступлении его в Царство Божие, где нет «ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная». Но в индивидуальной молитве об усопших сторонник учения о перевоплощении может, конечно, обращаться к Богу с просьбой о благословении умершего на новых путях его жизни, о ниспослании ему даров Духа Святого и т. п…[3] | 
|
Главные труды
Сочинения
- [kolesnikovx.narod.ru/philosophy/losskii_nikolai_onufrievich/ «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма»] (1903; 2-е изд. — 1911). — PDF
- [www.odinblago.ru/idea_bessmertia Идея бессмертия души как проблема теории знания. Вопросы философии и психологии.] — М., 1910. — С. 488—503.
- [magister.msk.ru/library/philos/lossky/lossky01.htm «Обоснование интуитивизма» (1906; 2-е изд. — 1908)],
- [www.odinblago.ru/losski_tolstoi «Нравственная личность Толстого»]
- [kolesnikovx.narod.ru/philosophy/losskii_nikolai_onufrievich/ «Введение в философию». Часть I. «Введение в теорию знания»] (1911; 2-е изд. — 1918). — PDF
- [relig-library.pstu.ru/modules.php?name=261 «Мир как органическое целое» (1917)],
- «Основные вопросы гносеологии» (1919),
- Материя и жизнь. Берлин: Обелиск, 1923, 125 стр.
- «Логика»: в 2-х книгах. [www.4tivo.com/education/6007-nikolajj-losskijj.-logika-1923.html Часть 1. «Суждение. Понятие»]. Часть 2. «Доказательство. Умозаключение», Петроград, 1922; 2-е изд. (исправленное и дополненное) — Берлин, 1923.
- [www.odinblago.ru/noviy_grad/1/11/ Н. Бердяев. О назначении человека (рецензия).]// Путь. — 1925. — № 1. — С. 90-91
- [www.odinblago.ru/path/2/2/ Вл. Соловьёв и его преемники в русской религиозной философии.]// Путь. — 1926. — № 2. — С. 13-25
- [www.odinblago.ru/path/2/16/ Преподобный Сергий Радонежский и Серафим Саровский (по поводу книги Б.Зайцева и Вл. Ильина).]// Путь. — 1926. — № 2. — С. 153—156
- [www.odinblago.ru/path/3/2/ Преемники Вл. Соловьева.]// Путь. — 1926. — № 3. — С. 14-28
- [www.odinblago.ru/svoboda_voli/ Свобода воли.] Париж: Ymca-press, 1927.
- [www.odinblago.ru/path/9/1/ Техническая культура и христианский идеал.]// Путь. — 1928. — № 9. — С. 3-13
- [www.odinblago.ru/path/9/14/ Fr. W. Foerster. Religion und Characterbilding (рецензия).]// Путь. — 1928. — № 9. — С. 95-96
- [www.odinblago.ru/path/14/2/ «Мифическое» и современное научное мышление.]// Путь. — 1928. — № 14. — С. 31-55
- [psylib.org.ua/books/lossn01/index.htm «Ценность и существование» (1931, 1935, в современном российском издании «Ценность и Бытие»)],
- «Бог и царствие Божие как основа ценностей» (1931),
- [www.vtoraya-literatura.com/publ_50.html «Типы мировоззрений» (1931)],
- [www.odinblago.ru/path/26/2 О воскресении во плоти.]// Путь. — 1931. — № 26. — С. 61-85
- [www.odinblago.ru/path/28/9 Б. Вышеславцев. Сердце в христианской и индийской мистике. (Рецензия)]// Путь. — 1931. — № 28. — С. 106—107
- [www.odinblago.ru/noviy_grad/3/6/ Свобода и хозяйственная демократия.]// Новый Град. — 1932. — № 3. — С. 54-59
- [www.odinblago.ru/noviy_grad/3/14/ Б. Вышеславцев. Этика преображенного эроса. (Рецензия)]// Новый Град. — 1932. — № 3. — С. 89-91
- [www.odinblago.ru/path/36/1 Магия и христианский культ.]// Путь. — 1932. — № 36. — С. 3-16
- [www.odinblago.ru/path/43/2 Видения святых и мистиков.]// Путь. — 1934. — № 43. — С. 17-34
- [www.odinblago.ru/losskiy_dialektich Диалектический материализм в СССР.] Paris: Ymca-Press. 1934
- [www.odinblago.ru/noviy_grad/11/7/ Индустриализм, коммунизм и утрата личности.]// Новый Град. — 1936. — № 11. — С. 99-110
- [www.odinblago.ru/path/50/2 Открытое письмо Н. А. Бердяеву.]// Путь. — 1936. — № 51. — С. 27-36
- [www.odinblago.ru/path/54/1 О творении мира Богом.]// Путь. — 1937. — № 51. — 3-22
- [www.odinblago.ru/path/51/7 B. Iasinowski: Wschodnie Chxzestijanstwo à Rosja.]// Путь. — 1937. — № 51. — С. 68-74
- [www.odinblago.ru/path/60/5/ Трансцендентально-феноменологический идеализм Гуссерля.]// Путь. — 1939. — № 60. — С. 37-56
- [www.odinblago.ru/noviy_grad/14/6/ Экономический строй и интеллектуализация общества.]// Новый Град. — 1939. — № 14. — С. 69-78
- [www.odinblago.ru/shestov_filosof Лев Шестов как философ]// Русские записки. — 1939. — № 15. — С. 131—146
- «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (1938);
- «Интеллектуальная интуиция и идеальное бытие, творческая активность»,
- «Эволюция и идеальное бытие»,
- «Мистическая интуиция»,
- Бог и мировое зло. Основы Теодицеи. Прага: издательство «За Церковь», 1941, 92 стр.
- «Условия абсолютного добра» (1944),
- [odinblago.ru/dostoevskiy/ «Достоевский и его христианское мировоззрение»] Нью-Йорк, 1953. — 406 c.
- История русской философии
- «Общедоступное введение в философию». (Франкфурт-на-М., 1956),
- [odinblago.ru/russk_harakter/ «Характер русского народа». (Франхфурт-на-М., 1957)],
- [imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=showbook&pid=890 «Воспоминания — жизнь и философский путь». (Мюнхен, 1968)],
- [rudolf-steiner.ru/50000401/1626.html «Учение о перевоплощении» (М., 1992)],
- «Мир как осуществление красоты». Основы эстетики. (М., 1998).
- [www.odinblago.ru/kommunizm_i_filos Коммунизм и философское мировоззрение.] Берлин, 1923
Переводы
К числу важнейших творческих свершений Лосского относится выполненный им русский перевод «Критики чистого разума» Канта (третий по счету). Изданный впервые в 1907 г., он стал основой всех последующих русских изданий этого сочинения немецкого философа.
Сочинения
- Н. О. Лосский. История русской философии. — М.: Высшая школа, 1991; — М.: Сварог и К, 2000; — М.: Академический проект, 2011. — ISBN 978-5-8291-1274-5.
- [runivers.ru/philosophy/lib/book6201/ Лосский Н. О. История русской философии. — М.: Советский писатель, 1991.— 482 с.] на сайте Руниверс
- Н. О. Лосский. Ценность и Бытие. — М.: АСТ, 2000.
- Н. О. Лосский. Воспоминания: Жизнь и философский путь. — М.: Русский путь, 2009. — ISBN 978-5-98454-012-4.
- Лосский Н. О. [runivers.ru/philosophy/lib/book6200/ Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей]. — Париж: YMCA PRESS, 1931.
- [runivers.ru/philosophy/lib/book6233/ Лосский Н. О. Логика. I.: Обелиск, 1923.— 167 с.] на сайте Руниверс
Напишите отзыв о статье "Лосский, Николай Онуфриевич"
Примечания
- ↑ Колупаев В. Русские в Иностранном легионе // Школа. № 6, 2001. С. 88—95
- ↑ Носик Б.М Сент-Женевьев-де-Буа. Русский погост в предместье Парижа/ Борис Носик.- М: Алгоритм,2015.-С.204
- ↑ Н. О. Лосский. [proroza.narod.ru/Lossky.htm «Учение о перевоплощении. Интуитивизм»]. М.: Издательская группа «Прогресс», 1992.
Литература
- Николай Лосский: Библиография / Сост. Б. и Н. Лосские. — Paris: Institut d’etudes slaves, 1978. — 129 с.
- Ермичев А. А. Штрихи к пониманию философии Н. О. Лосским // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. — 1993. — № 4. — С.64-69.
- Ермичев А. А., Никулин А. Г. А. И. Введенский и Н. О. Лосский: критицизм и интуитивизм в Санкт-Петербургском университете // Вече. Альманах русской философии и культуры. Выпуск 12. — СПб., 1999. — С.87-105.
- Овчаров А. А. Основы идеал-реалистической теории интуиции: (Анализ интуитивизма Н. О. Лосского в контексте феноменологии и философии всеединства). — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. — 215 с.
- Королькова Е. А. Онтология зла в философии Н. О. Лосского // Русская философия. Концепции. Персоналии. Методика преподавания. — СПб., 2001. — С. 74-75.
- Шалимов П. Б. Н. О. Лосский как историк русской философии. — М., 1993.
Ссылки
- [www.hrono.ru/biograf/bio_l/losski_no.html Биографический указатель «Хронос»]
- [anthropology.rinet.ru/old/1/losski_ocherk_sobstv_phil.htm Н. О. Лосский. Очерк собственной философии]
- Трибунский П. А., Сидорчук И. В., Ростовцев Е. А. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/426.html Лосский Николай Онуфриевич // Биографика СПбГУ]
Отрывок, характеризующий Лосский, Николай Онуфриевич
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
Категории:
- Родившиеся 6 декабря
- Родившиеся в 1870 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Краславе
- Родившиеся в Витебской губернии
- Умершие 24 января
- Умершие в 1965 году
- Умершие в Париже
- Философы по алфавиту
- Русские эмигранты первой волны в Чехословакии
- Русские эмигранты первой волны в США
- Переводчики России
- Русские эмигранты первой волны во Франции
- Похороненные на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа
- Философы России
- Натурфилософы
- Солдаты Французского Иностранного легиона
- Выпускники физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета
- Выпускники историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета
- Преподаватели Санкт-Петербургского государственного университета
- Преподаватели Бестужевских курсов
- Кадеты
- Историки философии
