Лот, Андре
| Андре Лот | |
 | |
| Имя при рождении: |
André Lhote |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Влияние на: | |
Андре Лот (фр. André Lhote; 1885—1962) — французский скульптор, художник, педагог.
Биография
С 12 лет учился деревянной скульптуре и резьбе по дереву. В 1898—1904 гг. учился в Школе искусств в Бордо, в 1906 г. перебрался в Париж, занимаясь преимущественно живописью.
Первоначально находясь под впечатлением от живописи Гогена и Сезанна, Лот примыкал к фовизму — однако затем, начиная с 1912 года, сдвинулся к кубизму. После перерыва в занятиях искусством, вызванного армейской службой во время Первой мировой войны, Лот быстро приобрёл значительный вес среди французских кубистов. В 1918 г. он стал одним из соучредителей журнала «Nouvelle Revue Française», где публиковал рецензии и статьи об искусстве вплоть до 1940 г. С этого же времени начинается преподавательская деятельность Лота: он учил в нескольких художественных школах Парижа, пока в 1922 г. не открыл на Монпарнасе свою собственную. В поздние годы Лот также много преподавал в других странах, включая Египет и Бразилию. Среди его многочисленных учеников были будущие известные фотографы Анри-Картье Брессон, Лизетт Модел, Георгий Гойнинген-Гюне. В 1950-е годы Лот занимал пост президента Международной ассоциации художников, граверов и скульпторов при ЮНЕСКО.
Лоту принадлежит также несколько значительных книг по искусству — прежде всего, общетеоретические «Трактат о пейзаже» (фр. Traité du paysage; 1939) и «Трактат о фигуре» (фр. Traité de la figure; 1950), а также обзоры «Новые французские художники» (фр. Les peintres français nouveaux; 1926) и «Шедевры египетской живописи» (фр. Les Chefs-d’œuvre de la peinture égyptienne; 1954) и др.
Выставки
Первая персональная выставка Лота состоялась в 1910 году в галерее Дрюэ.
Напишите отзыв о статье "Лот, Андре"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Лот, Андре
Почему же это случилось так, а не иначе?Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
