Лаури, Томас Мартин

Томас Мартин Лаури
Thomas Martin Lowry
Дата рождения:	26 октября 1874(1874-10-26)
Место рождения:	Брадфорд, Великобритания
Дата смерти:	2 ноября 1936(1936-11-02) (62 года)
Место смерти:	Кембридж, Великобритания
Научная сфера:	Физическая химия, Органическая химия
Место работы:	Кембриджский университет
Научный руководитель:	Г. Армстронг
Известен как:	создатель протолитической (протонной) теории кислот и оснований (вместе с Й. Н. Брёнстедом)
Награды и премии:	Бейкеровская лекция (1921)

Томас Мартин Лаури (Лоури) (англ. Thomas Martin Lowry; 26 октября 1874 — 2 ноября 1936) — британский химик. Основные научные работы посвящены изучению оптической активности органических соединений. Создатель протонной теории кислот и оснований (предложил почти одновременно и независимо от Й. Н. Брёнстеда).

Биография

Томас Мартин Лаури родился в деревне Лоу Мур вблизи Брадфорда в Уэст-Йоркшире, став вторым сыном в корнской семье Реверенда Лаури, священника Методистской церкви и штабного офицера в Олдершоте.

Он окончил начальную школу в Кингсвуде, а затем в 1893 году Центральный технический колледж в Южном Кенсингтоне (Лондон). Он изучал химию под руководством известного химика-органика Г. Армстронга, интересы которого включали изучение природы ионов в водных растворах. В 1896 году Лаури вернулся туда работать ассистентом Армстронга, пробыв в этой должности до 1913 года. Одновременно с 1904 по 1913 год он преподавал химию в Вестминтстерском педагогическом колледже. В 1913 году был приглашён заведовать кафедрой химии в медицинской школе больницы Гая в Лондоне. В том же году он стал профессором Лондонского университета, а с 1920 года и до своей смерти возглавлял созданную в Кембриджском университете кафедру физической химии.

Во время и после Первой мировой войны (1917—1919) Лаури сотрудничал с рядом подразделений военного ведомства, в частности, с комитетом по химическим вооружениям и с комитетом по боеприпасам. За эту деятельность он был удостоен статуса Командора Ордена Британской империи и итальянского ордена Святых Маврикия и Лазаря. Он стал доктором наук в 1899 году, а также имел почетную степень магистра искусств (Кембридж) и доктора наук Дублина и Брюсселя.

С момента основания Фарадеевского общества в 1903 году Лаури — его активный член, в 1928—1930 гг. — президент. В 1914 году он был избран членом Лондонского Королевского общества. С 1925 по 1928 гг. Лаури был вице-президентом The Oil & Colour Chemists’ Association.

Он женился на дочери преподобного К. Вуда в 1904 году, в семье было два сына и дочь.

Научные достижения

Основные научные труды Лаури связаны с изучением оптической активности органических соединений. В 1899 году Лаури открыл явление мутаротации, обнаружив изменение оптической активности свежеприготовленного раствора нитрокамфоры. Исследовал таутомерию органических соединений, обнаружив, что скорость достижения равновесия сильно зависит от растворителя, разрабатывал методы поляриметрии.

При исследовании производных камфоры Лаури обнаружил явление миграции протона, которое он назвал прототропией и считал частным случаем ионотропии. Это привело его к расширению определения кислот и оснований. В 1928 году Лаури почти одновременно с датским физикохимиком Й. Н. Брёнстедом предложил протолитическую (протонную) теорию кислот и оснований. Согласно представлениям Лаури и Брёнстеда кислота представляет собой молекулу или ион, способные быть донором иона водорода (протона), H⁺), а основание — молекулу или ион, способные принимать протон. Для водной среды это определение по сути совпадает с более ранним подходом С. Аррениуса, согласно которому кислотой является вещество, высвобождающее при диссоциации ион водорода, а основанием — вещество, при диссоциации которого образуется гидроксид-ион (ОН^-). Однако теория Брёнстеда-Лаури распространяется также и на реакции, протекающие вне водной среды (например, образование хлорида аммония из аммиака и хлороводорода). Лаури также наблюдал, что подобные явления наблюдаются в сопряженных системах, в которых противоположные заряды на двух концах молекулы могут быть нейтрализованы миграцией электрона через всю систему.

В то время, когда Лаури начинал заниматься мутаротацией, мало что было известно о зависимости оптической активности от длины волны - в самом деле, мало что было изучено после смерти Био в 1862 году. Лаури отмечал, что незначительный прогресс в данной области может быть связан с тем, что значения оптической активности для большинства соединений не были определены в максимально широком интервале длин волн. Теме не уделялось должного внимания до такой степени, что, когда Друде пожелал проверить свою теорию оптической активности в 1907 году, были доступны только данные для кварца. В 1913 году Лаури и Диксон смогли показать, что оптическая активность десяти простых спиртов может быть описана всего одним слагаемым уравнения Друде. Через год Лаури показал, что два условия противоположного знака полностью описывают аномальную вращательную дисперсию этил-D-тартрата, подтверждая тем самым вывод, который был получен много лет назад Био и Арндтсеном, что аномальная вращательная дисперсия возникает в случае суперпозиции двух частичных вращений противоположного знака и неравных дисперсий. Аномальная вращательная дисперсия винной кислоты и тартратов являлось предметом лекций Лаури в Остине в 1921 году. Когда справедливость уравнения Друде была установлена, Лаури смог дать строгие определения того, насколько область прозрачности связана для нормальных и аномальных вращательных дисперсий, а именно, где вращения знакопостоянны всюду, или где они проходят через ноль.

Еще одним предметом, который интересовал Лаури, была концепция индуцированной асимметрии, которую он и Уокер представили в 1924 году. Они исследовали камфору и другие вещества, такие, что одна из частот, входящих в уравнение Друде, соответствовала характеристической ультрафиолетовой полосе карбонильной группы, и пришли к выводу, что электронная структура карбонильной группы также становится асимметричной под действием асимметричного атома углерода. Это введение второго (индуцированной) центра асимметрии, как полагал Лаури, в некоторых случаях может приводить к аномальной вращательной дисперсии.

Лаури также изучал хлориды серы, которые начали исследовать в Кембридже ещё до его приезда. Исследование системы сера — хлор осложняется возникновением ряда реакций диссоциации, которые протекают с различными скоростями и находятся под влиянием катализаторов, но Лаури смог подтвердить свои выводы по измерениям диэлектрических постоянных, плотностей, и поверхностного натяжения в системе. По серии точечных определений точки замерзания он сумел доказать существование красного дихлорида серы в растворе и получить его в виде кристаллического вещества при низких температурах. Он обнаружил, что доля дихлорида серы в системе сера — хлор может быть измерена с помощью спектра поглощения с определённой длиной волны, для которой дитиодихлорид и хлор являются прозрачными. Он также получил ещё несколько соединений хлора и серы, например, тетрахлорид серы, причем последний представляет собой почти бесцветное кристаллическое вещество, которое при интенсивно разлагается уже вблизи температуры плавления. Лаури обнаружил, что четыреххлористая сера является аномальной, имея более высокую диэлектрическую проницаемость в твердом состоянии, чем в расплаве, такое поведение указывает на изменения молекулярной структуры, и это согласуется с наблюдением, что четыреххлористая сера неустойчива в жидкой фазе, что было истолковано уравнением:

<math>\mathsf{[SCl_3]^+Cl^- \ \xrightarrow{-15^oC}\ SCl_2 + Cl_2 }</math>

Лаури отметил, что пентахлорид фосфора аналогично имеет более высокую диэлектрическую постоянную в твердой фазе, чем в жидком состоянии. Это явление он также отнёс к различию в молекулярной структуре, которое не может, однако, быть аналогично случаю тетрахлорида серы, поскольку определения плотности паров показывают, что пентахлорид фосфора существует в газовой фазе.

В течение последних нескольких лет Лаури занимался экспериментальным изучением бинарных систем (N₂O₃ - H₂O и N₂O₄ - H2O) с целью завершения фазовой диаграммы для тройной системы (Н₂O - N₂O₃ - N₂O₅). В ходе этой сложной работы было обнаружено, что при переходе перекиси азота в озонированный кислород, выделяется газ синего цвета. Газообразная смесь воспламеняется ниже 100°, показывая синий волновой фронт. Этот любопытный пример сгорания, вероятно, представляется уравнением:

<math>\mathsf{NO_3 + O_3 \ \xrightarrow\ NO_2 + 2O_2 }</math>

В последние годы жизни Лаури с большим успехом расширил работу по вращательной дисперсии от прозрачных до поглощающих сред, то есть, начал изучение эффекта Коттона. В сотрудничестве с Хадзоном, он смог получить уравнения, адекватно выражающие ход кривой дисперсии во всем диапазоне длин волн, покрытой полосой поглощения. Эти уравнения были получены из результатов, представленных В. Куном в 1930.

Лаури является автором нескольких сотен статей и многих книг. Классической стала его монография «Optical Rotatory Power» (1935). Первым ввел протонную теорию в учебный курс неорганической химии.

Награды

• Командор Ордена Британской империи (CBE)
• Орден Святых Маврикия и Лазаря
• Почетная степень магистра искусств (Кембридж)
• Доктор наук Дублина и Брюсселя.

Научные труды

Англоязычные работы

• Lowry, T.M. Historical introduction to chemistry. London: Macmillan, 1936.
• Lowry, T.M. Optical rotatory power. London, 1935.
• Lowry, T.M. & Austin, P.C. Organic chemistry. London: Macmillan, 1931.
• Lowry, T.M. & Sugden, S. A Class Book of Physical Chemistry. London: Macmillan, 1930.
• Lowry, T.M. & Cavell, A.C. Intermediate Chemistry Lowry. London: Macmillan, 1968 (9Rev).
• Lowry, T.M. Inorganic Chemistry. London: Macmillan, 1931.

Переводы на русский язык

• Лаури, Т. М. Неорганическая химия. Т. 1-2. / Пер.с англ. Под ред. С.А.Вознесенского и Л.К.Лепинь. М.: ОНТИ НКТП СССР, 1935, 1036 с.
• Лаури Т.М., Сегден С. Курс физической химии. / Пер.с англ. Под ред. и с доп. А.В.Раковского. М.; Л.: Госхимтехиздат, 1934. 484 с.

Литература

• Волков В. А., Вонский Е. В., Кузнецова Г. И. Выдающиеся химики мира. — М.: Высшая школа, 1991. — 656 с.
• Биографии великих химиков / под ред. Г. В. Быкова. — М.: Мир, 1981. — 320 с.

Ссылки

• [www.physchem.chimfak.rsu.ru/Source/History/Persones/Lowry.html Лаури (Lowry), Томас Мартин / Биография]
• [www.nature.com/nature/journal/v138/n3500/abs/138912a0.html Prof. T. M. Lowry, C.B.E., F.R.S. // Nature 138, 912—913 (28 November 1936)] (некролог в Nature)
• [rsbm.royalsocietypublishing.org/content/obits/2/6/287.full.pdf+html Биография и научная деятельность]

Отрывок, характеризующий Лаури, Томас Мартин

– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.