Лоу, Джордж Дэвид
| Джордж Дейвид Лоу | |
| George David Low | |
| Специальность: |
специалист полёта |
|---|---|
| Экспедиции: | |
| Место рождения: | |
Джордж Дейвид Лоу (англ. George David Low, 19 февраля 1956, Кливленд, штат Огайо — 16 марта 2008) — астронавт НАСА.
Биография
Учился в средней школе города Маклин в Виргинии, которую окончил в 1974 году. После школы поступил в Университет Вашингтона и Ли, который закончил в 1978 году со степенью бакалавра наук по технической физике. После учился в Университете Корнелла, который окончил в 1980 году со степенью бакалавра наук по машиностроению.
Начиная с марта 1980 года по июнь 1984 года работал в Калифорнийском технологическом институте в отделе разработки систем космических аппаратов, лаборатории реактивного движения, принимал участие в разработке зонда Галилео.
В 1983 году получил степень магистра наук по аэронавтике и астронавтике в Стэнфордском университете.
В мае 1984 года Лоу был зачислен в отряд астронавтов НАСА, как специалист полёта. Начиная с июля того же года прошёл курс общекосмической подготовки, которую окончил в июне 1985 года. По окончании подготовки получил квалификацию специалиста полёта и был назначен в Отдел астронавтов НАСА.
Совершил три полёта в космос в качестве специалиста по полётам.
Первый полёт совершил на шаттле «STS-32». Полёт проходил с 9 по 20 января 1990 года и его общая продолжительность составила 10 суток 21 час 1 минуту и 39 секунд.
Второй полёт совершил на шаттле «STS-43». Полёт проходил с 2 по 11 января 1991 года и его общая продолжительность составила 8 суток 21 час 22 минуту и 25 секунд.
Третий полёт совершил на шаттле «STS-57». Во время полёта один раз выходил в открытый космос (25 июня 1993 года). Полёт проходил с 21 июня по 1 июля 1993 года и его общая продолжительность составила 9 суток 23 часа 45 минут и 59 секунд; общая продолжительность пребывания в открытом космосе — 5 часов 50 минут.
Работал в Отделении дистанционного манипулятора шаттла и Отделении ВКД. Тестировал и проверял орбитальные ступени в космическом центре имени Кеннеди. Работал оператором связи с экипажем из Центра управления полётом. В 1993 году был назначен членом группы, в задачи которой входили проверка и обеспечение разрабатываемого в России оборудования. Также занимался вопросами перехода от орбитальной станции Freedom к станции МКС. С 1994 года работал менеджером Отделения управления полётами, а с 1995 года стал заместителем начальника юридического Отдела НАСА по вопросам взаимодействия с членами конгресса США.
В феврале 1996 года ушёл из отряда космонавтов и начал работать в корпорации Орбитал Сайенс в группе ракет-носителей.
Был женат, жена Джоан Эндочик. В семье один ребёнок. Увлекался теннисом, бегом и подводным плаванием.
Умер 16 марта 2008 года от рака. Похоронен в США, в штате Вирджиния, в г. Стерлинг, на кладбище Sterling Cemetery.
Награды
- Медаль НАСА «За исключительные заслуги»
- Медаль НАСА «За выдающееся лидерство»
- Три медали НАСА «За космический полёт»
Напишите отзыв о статье "Лоу, Джордж Дэвид"
Ссылки
- [www.astronaut.ru/crossroad/228.htm Биография на www.astronaut.ru]
Отрывок, характеризующий Лоу, Джордж Дэвид
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
