Лох-несское чудовище

Лох-несское чудовище (англ. Loch Ness Monster; Несси, англ. Nessie, наукообразное название — лат. Nessitera rhombopteryx) — городская легенда, согласно которой в шотландском озере Лох-Несс обитает большое чудовище. Направление исследований, занимающееся поисками этого мифического персонажа, относится к пара- и псевдонауке — криптозоологии.

Легенда

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

По преданию, первыми, кто поведал миру о таинственном существе в далеком шотландском озере, были римские легионеры, с мечом в руках осваивавшие кельтские просторы на заре христианской эры. Местные жители увековечили в камне всех представителей шотландской фауны — от оленя до мыши. Единственным каменным изваянием, идентифицировать которое римляне не смогли, было странное изображение длинношеего тюленя исполинских размеров.

Первое письменное упоминание о загадочном существе, обитающем в водах озера Лох-Несс, восходит к VI веку нашей эры. В жизнеописании святого Колумбы, написанном через сто лет после событий Адомнаном, аббатом Айонского монастыря в Шотландии, рассказано о триумфе святого над «водяным зверем» в реке Несс. Настоятель Колумба тогда занимался обращением в веру язычников пиктов и скоттов в своем новом монастыре у западного побережья Шотландии. Так, Колумба крестил короля пиктов Бруде I около 565 года н. э.; столица Бруде Инвернесс расположена недалеко от Лох-Несса. Согласно житию, однажды Колумба вышел к Лох-Нессу и увидел, что местные жители хоронят одного из своих людей — тот был искалечен и убит, когда плавал в озере. Его погубил Нисаг (кельтское название чудовища). Местные жители, вооружённые баграми, чтобы отгонять чудовище, подтащили тело погибшего к берегу. Один из учеников святого легкомысленно бросился в воду и поплыл через узкий пролив, чтобы пригнать лодку. Когда он отплыл от берега, «из воды поднялся странного вида зверь, наподобие гигантской лягушки, только это была не лягушка». Колумба отогнал чудовище с помощью молитвы. В другой версии легенды, не упоминавшей однако деталей облика чудовища, называвшей его просто исполинским зверем, святой обращал его в дерево.

Перекочевавшая в средневековый фольклор кельтская легенда о водяном духе Кельпи, упоминавшаяся во время первого пика наблюдений чудовища в 1933—1934 гг., описывает водяного духа озера как коня с длинной шеей и совсем маленькой головой. Завидев случайного путника, Келпи заманивал его, подставляя свою лоснящуюся спину — словно предлагал довезти — и увлекал доверчивого человека под воду.

Первые задокументированные сведения о наблюдении существ на озере относятся ко времени постройки старой военной дороги генерала Уэйда на южном берегу (XVIII век) — тогда взрывные работы недалеко у Фойерса спугнули двух огромных дремавших чудищ. На протяжении XIX века приходили сообщения, описывавшие исполинских саламандр. В целом, «монстр» вроде бы надолго утихомирился, но вдруг в 1880 году при полном безветрии и ясном небе на озере перевернулся и пошёл ко дну вместе с людьми небольшой парусник. Сразу вспомнили о чудовище, благо нашлись люди, которые видели его.

Так началась легенда о лох-несском чудовище. В 1932 году некая мисс МакДональд утверждала, что видела существо, пробиравшееся по отмели к озеру. Большого интереса это сообщение не вызвало, хотя впоследствии исследователи обратили на него внимание, поскольку очевидица утверждала, что существо напоминало крокодила с короткой головой. Весной 1933 года газета «Инвернесс курьер» впервые опубликовала подробный рассказ о наблюдении неизвестного существа в озере супружеской четой Маккей, приведенный местным жителем, инспектором Управления водного и лесного хозяйства Алексом Кэмпбеллом, впоследствии свидетельствовавшим о собственных неоднократных наблюдениях существа и утверждавшим в телеинтервью BBC, что переплывая на лодке озеро вместе с констеблем Джоном Фрейзером буквально столкнулся с неизвестным созданием и слышал его дыхание. В марте Маккеи возвращались из Инвернесса вдоль северного берега озера, когда внезапно миссис Маккей увидела:

Огромное темное тело, то поднимающееся то исчезающее в воде. Когда испуг прошел, она рассмотрела два черных горба, рассекающих поверхность озера. Внезапно они с сильным всплеском исчезли в глубине.

Статья с показаниями Маккеев произвела сенсацию, и вызвала настоящее паломничество любопытных к озеру. Летом того же года северный берег Лох-Несса был значительно благоустроен — тогда была заасфальтирована новая дорога А82 Инвернесс-Форт Огастес, вырублен и прорежен бурелом и кустарники, росшие на кромке берега. Неожиданный читательский отклик, который вызвало сообщение о чудовище был во многом связан с тем, что читатели устали от невеселых экономических и политических новостей.

Поток новых сообщений поступил в мае того же года. Мистер Александр Шоу вместе с сыном стояли на лужайке у Уайтфилд-хауса, когда увидели круги на воде на расстоянии 500 ярдов, разглядев нечто, напоминавшее спину животного. Оба очевидца рассказывали, что видели что-то длинное и извивающееся, после чего вода взметнулась, разлетевшись брызгами, как будто по ней ударил огромный хвост. Затем исполинское создание заметила семья Клемент из Темпл-Пиэра около Драмнедрочита, на северном берегу озера близ замка Йоркхарт. Томас Клемент рассказывал, что животное было 40 футов длиной, с четырьмя плавниками и суживающейся длинной шеей с маленькими бугорками. 28 мая существо появилось снова, на этот раз около острова Черри. Нора Симпсон наблюдала его с расстояния около 45 футов на протяжении 10 минут, потом животное ушло под воду. Описание, данное Симпсон, совпадало с описанием Клементов.

22 июля 1933 года произошло новое наблюдение, на этот раз на берегу — лондонский бизнесмен Джордж Спайсер с женой ехал на машине по старой военной дороге генерала Уэйда в Фойерс, как внезапно впереди они увидели в 200 ярдах впереди 30-футового зверя, вылезшего из подлеска в сторону берега и перекрывшего своим телом дорогу. Сам Спайсер охарактеризовал увиденное существо как «отвратительное пугало с длинной шеей». Вопреки заверениям специалистов, что увиденное могло быть миражом, исказившим обычную выдру или лошадь, Спайсеры решительно отказывались признавать, что видели нечто подобное.

12 ноября 1933 года некий Хью Грей с холмов близ Фойерса сделал первую известную фотографию чудовища — чрезвычайно низкого качества размытое изображение некой S-образной фигуры. Грей подтвердил информацию о внешнем виде существа, а эксперты из Кодака, проверив негативы, заявили, что они подлинные. Ученые однако встретили изображение крайне скептично — профессор Грэм Керри из университета Глазго, заявил, что фото не доказывает, живое ли это существо, другой эксперт, зоолог Дж. Р. Норман из Британского музея, высказал предположение, что на фото Грея запечатлен «кит бутылконос, какая-нибудь из акул или вовсе обломки судна». 12 декабря, группе хроникеров с шотландской киностудии удалось заснять, как животное двигалось по мелководью около Инверфэригейга. Чуть ранее, 6 декабря фото Грея появилось на первой странице газеты Дэйли Скетч. В ответ на это соперничающая со Скетчем Дэйли Мейл отправила за свой счет члена Королевского географического и Зоологического обществ, выдававшего себя за «охотника на крупного зверя» Мармадюка Монтегью Уэторла, чтобы тот выследил зверя. Уэторл и его фотограф Густав Паули обшарили берега озера и 18 декабря 1933 года нашли на южном берегу у деревеньки Дорес ряд странных следов. Рискуя своей репутацией, Уэторл поверил в их подлинность. Секретно отпечаток следа был отправлен в Лондон на экспертизу в Музей естественной истории.

Зимой 1934 года во многом под влиянием газетных сообщений Дэйли Мейл, разжегшей страсти вокруг феномена, вопрос о существовании Несси журналистами было предложено внести на рассмотрение парламента с предложением выделить субсидии для проведения исследовательских работ, и, возможно, даже поимки животного, однако эту идею отклонили. При ближайшем рассмотрении загадочные следы, найденные Уэторлом, оказались отпечатками ноги чучела гиппопотама, какие обычно использовались в качестве тумбы для зонтиков. Всё большее количество учёных стало говорить, что доказательств существования лох-несского чудовища не существует. Однако Уэторл не теряя присутствия духа прибыл в Лондон, утверждая что его попросту разыграли.

В августе 1934 года Ричард Синг отдыхал с семьей в Форт Огастес на западной оконечности озера, когда в спокойную ясную погоду увидел как на воде «торчал чёрный бугор, длинной около 3 футов, на фут возвышавшийся над водой», после чего объект стал удаляться в северном направлении. По словам ученого, они пытались догнать существо, следуя по берегу на машине почти две мили, замерив, что оно движется со скоростью 15 миль в час. В интервью, данному в съемочной группе ВВС, Синг заметил, что местные жители, встреченные на автомобильном мосту и которым они показали «эту штуку», отнеслись к увиденному как к чему то заурядному.

Во время войны странные явления на озере отошли на второй план, хотя наблюдатели противовоздушной обороны фиксировали на озере темные фигуры. Поток сообщений и фотографий вновь подстегнул интерес публики к тайне озера в 1950-х.

В июле 1955-го банкир из Эршера Питер МакНаб сфотографировал в заливе у замка Йоркхарт нечто, что выглядело как огромное продолговатое темное существо, рассекавшее гладь озера.

В 1957 году миссис Констанс Уайт, многие годы проживавшая на берегу озера, выпустила книгу «Это более чем легенда», в которой было собрано 117 рассказов «очевидцев», якобы видевших Несси. В книге писалось, что во всех рассказах внешний вид животного описывался примерно одинаково: толстое массивное тело, длинная шея, маленькая голова.

«Фотоснимок хирурга»

Постепенно по этим описаниям в общественном воображении стал вырисовываться образ некоего доисторического существа, обитающего в глубинах водоема. В 1934 году этот образ получил реальное воплощение благодаря так называемому «фотоснимку хирурга» (Surgeon photo). Его автор, респектабельный лондонский врач Р. Кеннет Уилсон, утверждал, что сфотографировал монстра случайно, когда путешествовал в окрестностях, наблюдая за птицами. В 1994 году было установлено, что этот снимок — фальшивка, изготовленная Уилсоном и тремя сообщниками — тем самым Мотегью Уэторлом, его родным сыном Яном, приобретавшим материалы, и пасынком Уэторла Кристофером Спарлингом, изготовившим саму фигурку. Двое из сообщников Уилсона добровольно сознались в содеянном, причем первое признание (в 1975 году) осталось без внимания общественности, поскольку вера в честность доктора Уилсона, казалось бы, не имевшего мотивов к обману (сам Уилсон неоднократно повторял что не верит в чудовище, и снимал лишь объект, движущийся по озеру), была непоколебимой.

Съёмка Динсдейла

В 1960 году инженер-аэронавт Тим Динсдейл произвел съёмку озера с воздуха, зафиксировав передвижение в нём огромного длинного существа. Динсдейл, заранее предугадав возможные аргументы критиков, снял для сравнения пенный след, оставляемый за его лодкой. Независимые эксперты британского Объединённого центра разведывательной аэронавтики (JARIC) пришли к выводу, что плёнка подлинная и действительно демонстрирует движение «одушевлённого объекта», плывущего со скоростью 16 км/ч. В течение многих лет фильм Динсдейла считался главным и единственным убедительным доказательством существования в озере гигантского живого существа, но в 2005 году специалисты JARIC пересмотрели свой же вердикт, объявив, что снятый эффект есть не что иное, как волновой след проплывшей здесь незадолго до этого лодки. Сообщение вызвало бурю протестов.

Ход лодки, снятой самим Динсдейлом для сравнения, многочисленные компьютерные исследования, дополнительная проверка специалистами Kodak, да и само первоначальное заключение JARIC служат убедительным доказательством того, что о следе, оставленном лодкой, здесь не могло быть и речи.

— Профессор Хенри Бауэр, Virginia Polytechnic, США.

Звуковое сканирование

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Разочаровавшись в эффективности визуальных исследований, желающие найти подтверждение городской легенде обратились к альтернативным методам поиска, в частности, звуковому сканированию. Первый сеанс такого рода был проведён в середине 50-х годов, и с тех пор работа в этой области продолжается непрерывно. Таким образом исследователи узнали об озере Лох-Несс много нового, в частности, подсчитали общее количество биомассы в озере — ключевой фактор, имеющий прямое отношение к возможности существования здесь большого существа.

Кроме того, исследование звуком выявило существование в озере эффекта сейши, который способен вызвать обман зрения и на который изначально списывал наблюдения очевидцев инспектор Кэмпбелл. Речь идет о внезапном возникновении мощных кратковременных потоков воды, провоцируемых резкими изменениями атмосферного давления. Такие течения могут увлекать за собой крупные предметы, которые, двигаясь против ветра, могут создавать иллюзию продвижения вперед «по собственной воле». Именно этим явлением специалисты объясняют силуэт на снимке МакНаба.

Но то же сонарное сканирование выявило^{[когда?]} и другие, необъяснимые факты. Было признано ^[кем?], что в озере на большой глубине существуют гигантские объекты, способные самостоятельно подниматься, опускаться и лавировать в толще воды. Ответа на вопрос о том, чем могут являться эти объекты, до сих пор не получено.

Nessiteras rhombopteryx

В 1972 году группа экспертов под руководством американского исследователя доктора Роберта Райнса из Академии прикладных наук (Academy of Applied Sciences) провела серию исследований, используя сочетание сонарного и фотографического оборудования. В ходе испытаний были получены неожиданные изображения, одно из которых — гигантский ромбовидный плавник — в 1975 году было опубликовано и вызвало сенсацию. Райнс и английский натуралист сэр Питер Скотт совместно предложили наделить «Несси» научным именем: Nessiteras rhombopteryx (от греческого: «чудовище (монстр) Несси с ромбовидными плавниками»). Нашлись скептики, не только подвергшие сомнению результаты компьютерной обработки данных звуковых и фотографических исследований, но и усмотревшие в «научном» термине анаграмму: 'Monster hoax by Sir Peter S' («Чудовищная фальшивка сэра Питера С.»)

Исследователь-ветеран Эдриан Шайн из Loch Ness Project, настроенный в целом по отношению к открытиям Райнса скептически, по крайней мере исключил возможность преднамеренного мошенничества. «На мой взгляд, исследователи всего лишь ошибочно истолковали изображения дна озера и некие объекты, попавшие в поле зрения камер», — заявил он. Шайн, проводивший психологические эксперименты (в ходе которых, например, столб выныривал из воды на глазах у групп испытуемых), убежден, что фактор самовнушения имеет решающее значение. Но — «…не объясняет всех странностей, зафиксированных исследователями».

В 2003 году группа специалистов, направленных Би-би-си, с помощью 600 звукоизлучателей провела полное исследование озера и не нашла в нём ничего необычного. Но уже через три года появилось новое документальное подтверждение того, что в озере происходят необъяснимые вещи.

Фильм Гордона Холмса

В мае 2007 года исследователь-любитель Гордон Холмс решил разместить в озере микрофоны и исследовать звуковые сигналы, исходящие из глубин. У западного берега он заметил в воде движение и тут же включил видеокамеру, которая зафиксировала передвижение под водой длинного тёмного объекта, направлявшегося к северной части озера. Тело существа в основном оставалось под водой, но голова время от времени выныривала, оставляя за собой волновой след.

Через несколько дней фрагменты съёмки появились в сводках новостей телепрограмм многих стран мира. Специалисты, исследовавшие фильм, подтвердили его подлинность и пришли к выводу: существо длиною около 15 метров двигалось со скоростью 10 километров в час. Тем не менее, съемка Холмса не считается убедительным доказательством существования в озере доисторического монстра. Появились мнения, что это мог быть гигантский уж или червь, световая иллюзия или бревно, приведённое в движение внутренним течением.

Снимок со спутника

Летом 2009 года житель Великобритании заявил, что во время просмотра спутниковых фотографий на сайте Google Earth [maps.google.com/maps?q=57.214415,-4.570806&num=1&t=k&sll=57.3,-4.45&sspn=0.25,0.25&hl=ru&ie=UTF8&ll=57.214461,-4.57072&spn=0.003219,0.009645&z=17 ]увидел искомое существо. На фотографии сервиса действительно видно нечто, отдалённо напоминающее крупное морское животное с двумя парами ласт и хвостом.

Последнее фото лохнесского чудовища

58-летний фотограф-любитель Иэн Бремнер (Ian Bremner) сфотографировал то, что на сегодняшний день (сентябрь 2016) может быть одним из наиболее убедительных случаев наблюдения лохнесского чудовища. Бремнер ехал по горной местности в поисках оленя, но вместо этого стал свидетелем поразительного зрелища: он увидел Несси, плывущую в спокойных водах озера Лох-Несс. Иэн проводит большую часть своих выходных в окрестностях озера, фотографируя потрясающие природные красоты. Но когда он вернулся к себе домой, то заметил на снимке существо, которое, как он считает, может быть тем самым неуловимым чудовищем. На снимке видно уплывающее двухметровое существо с серебристым извивающимся туловищем — его голова мелькала вдали, а примерно в метре от нее виднелся хвост, которым устремившееся прочь животное било с плеском по воде. Существо было замечено в тот момент, когда оно всплыло на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. На фото, сделанном Иэном, видно длинное змееподобное существо, которое полностью соответствует появившемуся еще в 1933 году общепринятому описанию Несси. Сделанный им снимок очень напоминает некоторые из самых отчетливых и наиболее известных изображений этого существа. В 2016 г. о случаях «встречи» с чудовищем сообщалось уже пять раз — в том числе и свидетельство, представленное Иэном. Это самое большое количество случаев наблюдения, начиная с 2002 года. Некоторые из друзей Иэна считают, что на самом деле на его фотографии видны три тюленя, играющих в воде. За все годы было зафиксировано 1081 случай наблюдения лохнесского чудовища, скрывающегося в воде.

Последние исследования и развенчание мифа

Группа специалистов из Великобритании с помощью робота под названием Мунин провела, по словам самих исследователей, самое детальное исследование озера Лох-Несс на сегодняшний день (апрель 2016 г.). Учёные, представляющие «проект Лох-Несс» под руководством Адриана Шайна, решили проверить предоставленную в начале 2016 г. неким рыбаком информацию, что на дне озера существует огромная расщелина. По утверждению рыбака, она вполне могла бы вместить в себя легендарное чудовище. По словам исследователей, робот с помощью методов гидролокации сумел получить весьма подробную информацию об этом участке озера на глубине до 1500 метров. При этом максимальная глубина озера достигает «всего лишь» 230 метров (это одно из глубочайших озёр Шотландии). Тем не менее, специалисты решили проверить периодически звучащее предположение, что на самом деле оно глубже за счёт не открытых пока расщелин или подводных тоннелей, передаёт Sky News.

Никаких аномалий в ходе исследования обнаружено не было, а значит, расщелины, в которой мог бы скрываться монстр, там нет. По словам исследователей, это говорит о том, что и Лох-несского чудовища, по всей видимости, всё-таки не существует, Зато робот, перемещаясь по дну озера, наткнулся на бутафорское чудовище, созданное в 1969 году для съемок фильма «Частная жизнь Шерлока Холмса». Во время съемок модель утонула в озере — из-за того, что режиссёр Билли Уайлдер потребовал срезать с неё два горба, что ухудшило плавучесть.

Доводы против

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Главным аргументом скептиков остается тот неоспоримый факт, что количество биомассы в озере недостаточно для поддержания жизнедеятельности существа таких размеров, какие приписываются лохнесскому монстру. Несмотря на огромные размеры и обилие вод (приносимых сюда семью реками), Лох-Несс обладает скудными флорой и фауной. В ходе исследований, проведённых Лох-Несским проектом, были выявлены десятки видов живых существ. Однако звуковое сканирование показало, что в озере находится лишь 20 тонн биомассы, что достаточно для поддержания жизни одного живого существа весом не более 2 тонн. Расчеты, основанные на изучении ископаемых останков плезиозавра, показывают, что 15-метровый ящер весил бы 25 тонн. Эдриант Шайн считает, что искать следует не одно существо, а «колонию, которая насчитывала бы от 15 до 30 индивидуальных особей». В таком случае, все они, чтобы прокормиться, должны быть не более 1,5 метра в длину; практически это означает, что озеро не в состоянии прокормить колонию существ более крупных, чем озёрный лосось (сёмга).

Кроме вышеприведённого факта, есть целый ряд косвенных аргументов, также работающих против версии о реальности «Несси». Например:

• Озеро Лох-Несс, в описаниях часто представляемое как пустынное и находящееся где-то в глуши, в действительности является частью Каледонского канала с достаточно интенсивным судоходством; оно также остаётся популярным объектом туризма. Легенда о «Несси» активно обсуждается в СМИ и пропагандируется местным туристическим бизнесом уже порядка 80 лет. Трудно предположить, чтобы в таких условиях в течение нескольких десятков лет не удалось получить хотя бы чёткой фотографии животного, если бы оно реально существовало.
• Ведущиеся практически непрерывно в течение десятков лет исследования на озере, в том числе проводимые профессиональными биологами целенаправленные поиски крупных животных, не дали никакого конкретного результата. По мнению палеонтолога Кирилла Еськова, методика и оснащение современной биологической науки не оставляют шансов избежать обнаружения при систематических поисках неизвестным науке животным, если только они не скрываются там, где исследования в принципе не проводятся.
• Территория, где располагается озеро Лох-Несс, как и вся Шотландия, в ходе последних оледенений покрывалась сплошным ледяным щитом (см. Последняя ледниковая эпоха). Науке не известны крупные животные, способные выжить в таких условиях.

Впрочем, сторонников реальности «Несси» аргументы не убеждают. Так, профессор Бауэр пишет:

Съемка Динсдейла убедительно доказывает: в озере — по крайней мере в 60-х годах — действительно обитало гигантское живое существо. Более того, я убежден, что оно существует здесь — или существовало — в единственном числе. Непонятным остается другое. Все указывает на то, что для поддержания жизни этому существу необходим кислород. Но на поверхности оно почти не появляется. Если суммировать показания очевидцев, описывавших массивное тело с горбом, плавники и длинную шею, то вырисовывается облик современного плезиозавра. Но существа, обитающие в Лох-Нессе, не выходят на поверхность и часть жизни проводят на дне. Это говорит о том, что мы имеем дело уже с потомком плезиозавра, который выработал со временем способность оставаться без воздуха в течение очень долгого времени

— Профессор Хенри Бауэр, Virginia Polytechnic

Сторонники реальности «Несси» ссылаются на старинные легенды, согласно которым на дне озера существует сеть пещер и тоннелей, которые позволяют монстру уплывать в море и возвращаться обратно. Однако проведённые исследования дна и берегов свидетельствуют о том, что существование подобных тоннелей здесь маловероятно.

Академик А. Б. Мигдал приводит, не называя его имени, мнение известного океанолога:

О чудовище озера Лох-Несс и снежном человеке он сказал: «Очень хочется верить, но нет оснований». Слова «нет оснований» означают, что вопрос изучался, и в результате изучения обнаружилось, что нет оснований доверять первоначальным утверждениям. Это: и есть формула научного подхода: «хочется верить», но раз «нет оснований», то надо от этой веры отказаться.

Версии

Большинство сторонников существования чудовища считали его реликтовым плезиозавром, но за 70 лет наблюдений не удалось найти ни одного трупа животного. Сомнения вызывают и сообщение Адомнана в VII веке о наблюдении животного св. Колумбой. Плезиозавры были жителями теплых тропических морей, и возможность их существования в холодных водах Лох-Несса вызывает сильные сомнения. Высказывались и гипотезы о криптидах — неизвестных науке животных (огромная рыба, длинношеий тюлень, гигантский моллюск). Предлагались и другие версии происхождения Несси, не требующие гипотезы о реликтовых или неизвестных науке существах.

Купающиеся слоны, выдры и балтийские осетры

В 2005 году Нейл Кларк, куратор по палеонтологии музея университета Глазго, сопоставил первые достоверные данные наблюдений за монстром с графиком путешествий бродячих цирков по дороге в Инвернесс. И пришёл к выводу, что местные жители видели не доисторических динозавров, а купающихся слонов.

Ученый выяснил, что большинство сообщений о Несси относятся к 1933 и последующим годам. Именно в это время в округе озера останавливались бродячие цирки по дороге в Инвернесс.

Кларк считает, что первые наблюдения и фотографии Несси были сделаны именно с купающихся и плавающих слонов. Когда слон плывет, он выставляет на поверхность хобот. Также на поверхности воды видны два «горба» — макушка головы и верхушка спины слона. Картинка очень похожа на описания и фото Несси. И только потом, как полагает Кларк, управляющий цирковой группой Бертрам Милл предложил крупное денежное вознаграждение (₤20 тыс., или ₤1 млн в современных деньгах) тому, кто изловит для него Несси. Сторонники этой версии косвенным подтверждением считают наблюдение мисс МакДональд, которая якобы видела чудовище, похожее на крокодила, и сообщение супругов Спайсеров, видевших создание на берегу — скептики выдвинули предположение, что они могли принять за крокодилообразное чудище или одну из выдр, обитающих в окрестностях озера, или выброшенного на отмель балтийского осетра, рыбу, способную вырастать в длину до 3-6 метров. Впрочем, эта версия не объясняет всех случаев наблюдения.

Тектоническая деятельность

По мнению итальянского учёного-сейсмолога Луиджи Пиккарди, по дну озера проходит тектонический разлом под названием Great Glen. Огромные волны на поверхности озера, а также поднимающиеся с его дна громадные пузыри, по мнению итальянца, — не что иное, как результаты тектонической деятельности на дне озера. Все это, как утверждает Пиккарди, может сопровождаться выбросами языков пламени, характерными звуками, напоминающими приглушенный рев, а также вызывать несильные землетрясения, которые и принимают за чудовище.

Всплытие затонувших брёвен

По версии инженера-электрика Роберта Крейга, за появления чудовища наблюдатели принимали случаи всплытия на поверхность ранее затопленных стволов шотландской сосны Pinus silvestris, во множестве растущих по берегам озера. Это дерево чрезвычайно смолисто, из-за чего его упавшие в воду стволы могут вести себя необычным образом:

• Ствол дерева, упавшего в воду, со временем впитывает достаточно воды, теряет плавучесть и «скатывается» на глубину, где зарывается в донный ил. Под действием давления воды наружные слои дерева сжимаются и вместе с пропитывающей их смолой образуют «рубашку», непроницаемую для воды и газов и практически не подверженную гниению. При этом во внутренних слоях дерева идёт гниение, сопровождаемое выделением газов. Эти газы выдавливают через капилляры ствола смолу, в результате на концах ствола образуются заполненные газом вздутия.
• При благоприятных условиях суммарный объём вздутий на стволе со временем становится достаточно большим, чтобы полусгнивший ствол приобрёл положительную плавучесть. Тогда при малейшем сотрясении воды он всплывает на поверхность. В момент достижения поверхности ствол верхним концом «выныривает» из воды. Заполненные газом вздутия на стволе, оказавшись на малой глубине или, тем более, в воздухе, лопаются, так как давление газа в них существенно выше атмосферного, создавая сильный шум и брызги, поворачивая бревно из стороны в сторону и т. п. Потеря газа в «поплавках» приводит к тому, что через небольшое время бревно теряет плавучесть и, «вынырнув» из воды и продержавшись на поверхности несколько секунд или минут, окончательно уходит на дно.

Крейг считает, что все или большинство очевидцев описывают как раз случаи произошедших у них на глазах всплытий таких брёвен: ствол дерева со смолистыми «поплавками» на конце принимают за голову чудовища на длинной шее, а звуки, издаваемые вырывающимися газами, интерпретируют как «дыхание» или «рёв» чудовища. Крейг отмечает, что для описанного эффекта подходит практически только шотландская сосна, причём выросшая на побережье — другие деревья, из-за недостаточного количества смолы, после погружения в воду гниют целиком, в них не создаётся условий для образования «поплавков». К тому же Крейг отметил, что легенды о чудовищах связаны лишь с тремя шотландскими озёрами из более чем полутысячи — Лох-Тей, Лох-Морар и Лох-Несс, хотя среди прочих озёр также есть достаточно крупные и глубоководные. Но лишь по берегам трёх вышеуказанных озёр растут леса из Pinus sylvestris. Косвенным подтверждением этой гипотезы может служить и одна из версий легенды о святом Колумбе, который с помощью молитвы «обращал монстра в дерево» (см. выше).

Сознательная мистификация

Одно из альтернативных объяснений этого феномена заключается в том, что владельцы отелей и прочих заведений, расположенных рядом с озером, использовали древнюю легенду о чудовище с целью привлечения туристов. Поэтому в местных газетах были опубликованы «свидетельства очевидцев» и фотографии, якобы подтверждающие их утверждения, и даже изготовлялись муляжи Несси. Соучастник розыгрыша Уилсона Кристофер Спарлинг был пасынком Монтегью Уэторла, свидетельствовал, что люди из редакции газеты оказывали давление на Уэторла требуя добыть убедительные доказательства. Обращает на себя внимание близость активизации темы «чудовища из озера Лох-Несс» (1933 год) и экранизации «Затерянного мира» Артура Конан Дойля (1925 год), которая популяризовала криптозоологию, тем самым создав благодатную почву для возникновения городской легенды о существовании реликтового ящера в Шотландии. Следует отметить, что «первый очевидец» — мистер Джон Маккей — был владельцем отеля в Инвернессе, а в фильме «Затерянный мир» есть сцена проплывающего мимо парохода плезиозавра и небольшая мизансцена в самом конце картины, где бронтозавр, свалившись с проломленного им Тауэрского моста в Темзу, плывет на поверхности реки, высоко подняв голову на тонкой шее и выгнув спину именно так, как это запечатлено на «фото хирурга».

Данная версия не объясняет ранних упоминаний о существе, однако сами эти упоминания, как и большинство средневековых легенд, не отличаются точностью и ничем не подтверждены. Можно заметить, что жизнеописания целого ряда средневековых христианских святых содержат упоминания об изгнанных или усмирённых ими фантастических чудовищах (например, святая Аттракта, святой Климент Мецский и другие); не исключено, что и историю об усмирении монстра на озере Лох-Несс вспомнили апостериори, когда городская легенда о «Несси» уже сформировалась.

Книги сторонников

• Бейджент М. Запретная археология = Forbidden Archeology. — М.: Эксмо, 2004. — 135 с. — ISBN 5-699-04989-4.

Литература

• Образцов П. А. [qame.ru/book/unknown/azbuka_shambaloidov/shambal.djvu Азбука шамбалоидов:Мулдашев и все-все-все]. — М.: Яуза, Пресском, 2005. — 288 с. — (АнтиМулдашев). — 9000 экз. — ISBN 5-98083-038-3.

См. также

• [www.skeptik.net/beings/nessi1.htm Статья из журнала «Вокруг света», 1982 год]

Отрывок, характеризующий Лох-несское чудовище

– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.