Лошади
| Лошади | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 Равнинная зебра (Equus burchellii) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Виды | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
</table> Ло́шади (лат. Equus) — единственный современный род семейства лошадиных (Equidae) отряда непарнокопытных. Самок лошадей называют кобылами, самцов — жеребцами[1]. Конями называют либо жеребцов, либо кастрированных жеребцов — мериновК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2982 дня]. СодержаниеЭволюционная история
Эволюция лошадей хорошо документирована ископаемыми, которые свидетельствуют о том, как небольшое, размером с собаку, лесное животное пропалеотерий, обладавшее пальцами вместо копыт, за 50 миллионов лет превратилось в крупных копытных обитателей открытых пространств. Основное видообразование происходило в пределах Северной Америки, откуда по существовавшему естественному мосту происходило их проникновение в Евразию, когда это было возможно в отсутствие Берингова пролива и до образования мощного ледникового щита. Эволюция лошадей началась в эоцене, около 55 миллионов лет назад. В то время существовал гиракотерий — предок всех нынешних лошадей, маленький зверёк с высотой в плечах всего 20 см, разжёвывавший своими мелкими зубами листья и фрукты. Гиракотерий нисколько не напоминал сегодняшних лошадей. У этого зверька были выгнутая спина, короткая шея и морда, короткие лапы и длинный хвост. Это было коренастое существо размером с лисицу, с четырёхпалыми конечностями. Череп и объём мозга были относительно малые. Около 50 миллионов лет назад из гиракотериев выделился род Orohippus (орогиппус). Прежде всего, изменились конечности и зубы, орогиппус предпочитал более твёрдую растительную пищу. Три миллиона лет спустя орогиппусы эволюционировали в новый род Epihippus (эпигиппус). Тем временем климат существенно изменился, в Северной Америке стало засушливее, леса сократились, уступая место открытым саваннам. Это было ключевым событием в эволюции лошадей, так как они были вынуждены приспосабливаться к новым условиям. Они стали крупнее, что позволяло им быстрее передвигаться, а также полностью переключились на травяную пищу. 40 миллионов лет назад сформировался род Mesohippus (мезогиппус). Высота в холке у этой лошади была около 60 см, спина более не была выгнутой, как у её предков, а лапы, шея и морда стали длиннее. Изменилось также строение его копыт. Около 35 миллионов лет назад он перешёл в род Miohippus, представители которого стали ещё больше, а их морды дополнительно вытянулись. 23 миллиона лет назад возник род Parahippus. У этого зверя были более приспособленные зубы и всего лишь по три имеющих копыта пальца. Потомками парагиппусов стали представители рода Merychippus (мерикгиппус), в холке достигавшие до одного метра. Их череп уже напоминал череп современных лошадей, а объём мозга значительно увеличился. Род Merychippus (мерикгиппус) разделился на несколько эволюционных линий, некоторые из которых вымерли. После промежуточного звена под названием Dinohippus около 1,5 миллионов лет назад появились современные лошади рода Equus caballus. В Северной Америке лошади вымерли несколько тысяч лет назад, прежде чем в ходе европейской колонизации в XVI веке туда снова были ввезены представители видов домашняя лошадь и осёл. Одичавшие популяции ввезённых лошадей стали известны как мустанги. Подобный процесс имел место также в Австралии, в которой до этого никогда не было представителей рода лошадей. Современные лошади
В первом случае различают подрод лошадь собственно (Equus), с шишками на обеих парах ног и сильно развитыми волосами на хвосте (от основания или от половины хвоста), и подрод осёл (Asinus), с шишками лишь на передних ногах и хвостом, покрытым длинными волосами лишь на конце (однако у некоторых относимых сюда форм — квагги и дау — он покрыт длинными волосами почти от основания). В случае деления на три подрода — из подрода осёл выделяют так называемых тигровых лошадей (Hippotigris), покрытых многочисленными тёмными и светлыми полосами. К подроду лошадь собственно относится домашняя лошадь, тарпан и лошадь Пржевальского; к подроду осёл — домашний осёл, онагр (Е. onager), кулан, или джигетай (E. hemionus), и отделяемый некоторыми в особый вид кианг (Е. kiang) и африканский осёл (E. taeniopus); по другим, африканские ослы составляют две разновидности обыкновенного: Е. asinus v. africanus и v. somalicus; к подроду тигровых лошадей принадлежат квагга (E. quagga), бурчеллова зебра (Е. burchelii), и горная зебра (Е. zebra) и считаемые некоторыми за особые виды зебра Чапмана (E. chapmanii), близкая к бурчелловой зебре, и зебра Греви (Е. grevyi), близкая к настоящей зебре. Число видов рода лошадь, таким образом, равно 9—12. Замечательно, что различные виды из разных подродов успешно скрещиваются между собой, давая помеси, которые у некоторых видов по большей части неспособны к размножению, у других же плодовиты; так, известны помеси домашней лошади с ослом (обыкновенно бесплодны), с джигетаем (плодовиты), с дау (или кваггой), с потомком осла и зебры, с потомком лошади и квагги; осла с лошадью, с зеброй, с кваггой, с помесью зебры и осла, с куланом; кулана с ослом, кваггой, зеброй; лошадью; тигровых лошадей с лошадью, ослом, куланом, а также их потомков с лошадью и ослом. Некоторые из этих помесей имеют важное практическое значение по своим превосходным качествам. Кобыла по кличке Тамбелина была признана[2] (7 июля 2006 года, город Сент-Луис, штат Миссури) самой маленькой лошадью в мире — её рост в холке составил 44,5 см. СистематикаСистематика лошадей спорна[3]. По наиболее распространённому методу систематики род лошадей состоит из семи видов:
Насчёт этой классификации существуют некоторые расходящиеся мнения. Осла и кулана иногда выделяют в отдельный род Asinus, аргументируя тем, что эти два вида отделились от остальных в плиоцене. Лошадь Пржевальского и домашняя лошадь обычно считаются двумя разными видами из-за разного количества хромосом. Иногда первых всё же причисляют к домашней лошади. Куланы делятся на ряд подвидов, которых некоторые зоологи рассматривают самостоятельными видами. В зависимости от точки зрения существуют до семи видов куланов. Некоторые зоологи предпочитают делить равнинных зебр на бурчелловых зебр (Equus burchellii) и квагг (Equus quagga quagga). Три вышеперечисленных вида зебр иногда объединяют в общий подрод зебры, который, однако, является условным, так как родство между этими тремя видами не более тесное, чем по отношению к другим видам. Использование в качестве источника механической энергии
Одомашненная лошадь и осёл выполняли большинство тяжёлой механической работы для человека до изобретения парового и электрического двигателей. Лошадь заняла доминирующее положение в транспорте, как вьючное животное, как тяга гужевого транспорта и как основное животное для верховой езды. Когда Джеймс Уатт изобрел паровую машину, то для демонстрации возможностей машины ему пришлось сравнивать мощность нового устройства с мощностью лошади. В результате была введена единица мощности — лошадиная сила. Лошадь в культуре
В современной[уточнить] культуре лошадь имеет символическое значение: белая, золотая или огненная лошадь появляется вместе с богами Солнца, впряженная в их колесницы; боевые кони океанических богов — как лунная сила (элемент влаги, море и хаос). В славянской и иранской символике жеребец олицетворяет силу солнца и огня и является атрибутом класса воинов. См. также
Напишите отзыв о статье "Лошади"Примечания
Литература
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лошади
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
