Лоэнгрин (опера)

Опера

Лоэнгрин
Lohengrin
Прибытие Лоэнгрина. Открытка
Композитор	Рихард Вагнер
Автор(ы) либретто	Рихард Вагнер
Источник сюжета	средневековые легенды
Жанр	Музыкальная драма
Действий	3 акта
Год создания	1845-48
Первая постановка	28 августа 1850 г.
Место первой постановки	Веймар

«Лоэнгри́н» (нем. Lohengrin) — опера Рихарда Вагнера (WWV 75) в трех действиях, на собственное либретто. Премьера состоялась 28 августа 1850 года в Веймарском оперном театре.

Общие сведения

Романтическая опера в трёх актах.

Либретто Рихарда Вагнера. (Перевод на русский язык осуществил музыковед Константин Званцов).

Место и время действия: Антверпен, Брабант, начало X века.

Продолжительность около 4 ч.

История создания

Интерес к сюжету возник у Вагнера в 1842 г. в Париже. Рыцари Грааля упоминаются во многих источниках, с которыми был знаком композитор — в эпосе Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» (Лоэнгрин — сын Парцифаля), в «Немецких сказаниях» братьев Гримм, средневековом романе о рыцаре-лебеде и т. д. На основе разрозненных легенд Вагнер создал самостоятельное произведение, центральный конфликт которого основан на характерной для раннего Средневековья встрече христианского мировоззрения и сохранявшегося язычества. Либретто было написано в 1845 г., музыка создавалась в 1846-48 гг. (партитура завершена 28 апреля). Премьера была запланирована в Дрезденской опере, но из-за участия Вагнера в Майском восстании 1849 г. отменена.

Премьера «Лоэнгрина» состоялась 28 августа 1850 г. в Придворном театре в Веймаре под управлением Ференца Листа (Вагнер в это время скрывался в Швейцарии). В премьере участвовали Карл Бек (Лоэнгрин), Матильда фон Киссен (Эльза), Теодор фон Мильде (Фридрих). Сам автор впервые смог услышать свою оперу лишь 15 мая 1861 г. в Вене. Первая постановка «Лоэнгрина» в рамках Байройтского фестиваля состоялась в 1894 г.

Действующие лица

• Генрих Птицелов (Heinrich der Vogler), германский король (бас)
• Лоэнгрин (Lohengrin), рыцарь Грааля (тенор)
• Эльза Брабантская (Elsa von Brabant) (сопрано)
• Фридрих фон Тельрамунд (Friedrich von Telramund), брабантский граф (баритон)
• Ортруда (Ortrud), его жена, дочь фризского князя (меццо-сопрано или сопрано)
• Королевский герольд (баритон)
• Четыре брабантских дворянина (тенора и басы)
• Четыре пажа (сопрано и альты)
• Готфрид (Gottfried), брат Эльзы (без речей)
• Хор: брабантские и саксонские дворяне, дружина, слуги.

Краткое содержание

Действие происходит на поединке, в котором Лоэнгрин побеждает Фридриха.

Первый акт

Берег Шельды. Герольд возвещает прибытие короля Генриха, который собирает войска по всей Германии. Фридрих обращается к королю и рассказывает, что после смерти герцога Брабанта он взял на себя опеку над детьми герцога — Эльзой и Готфридом, вскоре исчезнувшим. Фридрих обвиняет Эльзу в убийстве брата и сам высказывает претензии на власть, тем более что его жена Ортруда происходит из рода, который некогда правил в этой области.

Появляется Эльза, от неё ждут оправдания, но она ведёт себя странно и всё грезит о рыцаре, который явился ей во сне. Назначается «Божий суд». Эльза уверена, что посланный Богом рыцарь появится, чтобы защитить её. Герольд вопрошает, есть ли желающий выступить вместо Эльзы на суде. Когда надежды уже не остаётся, на реке появляется ладья, запряжённая лебедем, а в ней незнакомый рыцарь (Лоэнгрин). Он готов встать на сторону Эльзы и просит её руки, при условии, что она никогда не будет спрашивать, кто он и откуда. Происходит поединок, в котором Лоэнгрин побеждает Фридриха, но дарует ему жизнь. Всеобщее ликование.

Второй акт

Фридрих оплакивает потерю своей чести, обрёкшую его на изгнание, и упрекает Ортруду в том, что она заставила его ложно обвинить Эльзу, тогда как Эльза невиновна — это доказал Божий суд. Ортруда обвиняет его в трусости и говорит, что на стороне Лоэнгрина был не Бог, а колдовство, которое рассеется, если лишить его хоть малейшей части тела. Надо убедить Эльзу спросить героя о его происхождении, тогда он потеряет силу, а честь Фридриха будет восстановлена.

На балконе появляется Эльза, упоённая своим счастьем. Ортруда притворяется раскаявшейся и добивается сострадания Эльзы, которая вводит её в свою свиту. Ортруда пытается посеять в душе девушки сомнения по поводу её жениха.

Утро. Герольд объявляет об изгнании Фридриха и о свадьбе Эльзы и Лоэнгрина, который назавтра должен возглавить военный поход. Четверо дворян недовольны, что им придётся отправляться в поход, и появившемуся Фридриху удаётся склонить их на свою сторону.

К собору приближается процессия Эльзы. Внезапно Ортруда преграждает ей проход и требует превосходства на том основании, что она происходит из уважаемого рода, а Эльза даже не знает, кто её жених. После появления короля и Лоэнгрина Ортруда вынуждена отступить. Тогда появляется Тельрамунд, ему удаётся призвать возмущённых людей к вниманию. Фридрих обвиняет Лоэнгрина в колдовстве, но обвинение отклоняется. Процессия входит в собор. Несмотря на восстановление порядка, в душе Эльзы зарождается сомнение.

Третий акт

Пышно празднуется свадьба Эльзы и Лоэнгрина. Хор прославляет новобрачных. Когда гости уходят, Эльза высказывает Лоэнгрину свои сомнения. Уверения последнего в его высоком происхождении пугают её ещё больше — она боится, что однажды он её покинет и вернётся в свою страну. В конце концов Эльза напрямую задаёт ему роковой вопрос. В этот момент подкрадывается Фридрих со своими сообщниками и нападает на Лоэнгрина, но Лоэнгрин убивает его.

Утро. При большом стечении народа Лоэнгрин сообщает королю, что не сможет возглавить поход. Он вынужден рассказать о своём происхождении — он один из рыцарей Грааля. Поскольку Эльза нарушила своё обещание и проявила недоверие, он вынужден оставить её. Лоэнгрин говорит, что если бы он смог остаться хоть на год, к Эльзе бы возвратился её брат. Приближается лебедь с ладьёй. Ортруда, уверенная в своей победе, сообщает, что этот лебедь и есть заколдованный ею Готфрид. После молитвы Лоэнгрина лебедь получает человеческое обличье до истечения срока. Рыцарь Грааля удаляется. Эльза умирает от горя.

Избранные записи

(солисты даются в следующем порядке: Лоэнгрин, Эльза, Ортруда, Тельрамунд, Генрих)

• 1935 — Дир. Артур Боданский; солисты: Лауриц Мельхиор, Лотта Леман, Марджори Лоуренс, Фридрих Шорр, Эмануэль Лист; оркестр Метрополитен-опера.
• 1942 — Дир. Роберт Хегер; солисты: Франц Фёлькер, Мария Мюллер, Маргарете Клозе, Яро Прохазка, Людвиг Хофман; оркестр Берлинской государственной оперы.
• 1949 — Дир. Самуил Самосуд; солисты: Иван Козловский, Елизавета Шумская, Евгения Смоленская, Илья Богданов, Геннадий Троицкий; оркестр Всесоюзного радио.
• 1952 — Дир. Ойген Йохум; солисты: Лоренц Феенбергер, Аннелиз Куппер, Хелена Браун, Фердинанд Франц, Отто фон Рор; симфонический оркестр Баварского радио.
• 1953 — Дир. Йозеф Кайльберт; солисты: Вольфганг Виндгассен, Элеанор Стебер, Астрид Варнай, Герман Уде, Йозеф Грайндль; оркестр Байрёйтского фестиваля.
• 1962—63 — Дир. Рудольф Кемпе; солисты: Джесс Томас, Элизабет Грюммер, Криста Людвиг, Дитрих Фишер-Дискау, Готлоб Фрик; Венский филармонический оркестр.
• 1966 — Дир. Сильвио Варвизо; солисты: Николай Гедда, Осе Нордмо Лёвберг, Барбру Эриксон, Рольф Юпитер, Бенгт Рундгрен; хор и оркестр Королевской оперы Стокгольма.
• 1975—81 — Дир. Герберт фон Караян; солисты: Рене Колло, Анна Томова-Синтова, Дуня Вейцович, Зигмунд Нимсгерн, Карл Риддербуш; Берлинский филармонический оркестр.
• 1991—92 — Дир. Клаудио Аббадо; солисты: Зигфрид Ерузалем, Черил Стьюдер, Вальтрауд Майер, Хартмут Велькер, Курт Молль; Венский филармонический оркестр.

В астрономии

В честь героини оперы Рихарда Вагнера Ортруды назван астероид (551) Ортруд, открытый в 1904 году.

В честь Эльзы назван астероид (182) Эльза, открытый в 1878 году.

См. также

Свадебный хор

Ссылки

• [www.novayaopera.ru/?repertoire=lohengrin Датский режиссёр Каспер Хольтен представил на русской сцене новую постановку Вагнера]
• [gutenberg.spiegel.de/wagner/lohengrn/lohengrn.htm Либретто]
• [home.arcor.de/rww2002/rww2002/lohengrin/lohengrin.htm Подробная информация на немецком языке]
• [www.richard-wagner-postkarten.de/postkarten/loh.php Открытки по теме «Лоэнгрин»]
• [www.wagner.su/node/415 Вагнер "Лоэнгрин", источники сюжета]
• [www.academia.edu/627226/Elsas_reason_On_beliefs_and_motives_in_Wagners_Lohengrin верований и мотивов в Лоэнгрин Вагнера]

Отрывок, характеризующий Лоэнгрин (опера)

Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.