Лоялизм Ольстера

Лоялизм в Ольстере — юнионистская идеология в Великобритании, разделяемая преимущественно протестантами Северной Ирландии. Юнионисты выступают за сохранение членства Северной Ирландии в Соединённом Королевстве и противостоят стремлению включить её в состав Республики Ирландия. Между различными движениями юнионизма существуют разногласия: некоторые из них (Ассоциация обороны Ольстера) открыто поддерживают идею независимости и вкупе с заявлениями о защите конституции нередко прибегают к насилию.

После признания ирландской независимости в 1921, несмотря на желание большинства ирландцев объединить свою страну, шесть из девяти графств Ольстера (в четырёх из шести протестанты составляли большинство) вышли из Ирландского свободного государства (позднее — Республика Ирландия) и остались в составе Соединённого Королевства. Разногласия между юнионистами (настаивающими на сохранении членства Ольстера в составе Соединённого Королевства) и ирландцами проходят также и по линии религии, что активно используется для политических целей; юнионисты преимущественно являются протестантами, ирландцы — католиками.

Цветом протестантов Ольстера является оранжевый, цвет дома Вильгельма Оранского, правителя Нидерландов, и с 1689 года короля Англии. Ключевым событием стал разгром сторонников предыдущего короля Иакова на реке Бойн в Ирландии, что отмечается протестантами («оранжистами») как значительный праздник.

Обе стороны сформировали ряд военизированных группировок, совершивших многие акты насилия.

Политические организации

• Прогрессивная юнионистская партия
• Ольстерская демократическая партия

Другие партии, такие как Юнионисты Ольстера и Демократические Юнионисты, дистанцируются от лоялистской военизированной деятельности.

Братства

Оранжевый орден

Оранжевый орден (англ. Orange Order, Orange Lodge, Orange Institution) — протестантское братство, основанное в 1795, носит название в честь цвета дома Оранж-Нассау короля Вильгельма III, разбившего войска католиков короля Иакова на реке Бойн. В настоящее время братство действует в Северной Ирландии и Шотландии, имеет ложи в различных странах Британского содружества наций, и в Соединённых Штатах. В орден принимаются только протестанты; членство исключается для католиков, униатов и не-христиан. В ряде случаев также требуется, чтобы супруг и родители претендента на вступление также были протестантами; бывшие католики, как правило, также не принимаются.

С признанием независимости Ирландии в 1921 Оранжевый орден стал играть ключевую роль в жизни Северной Ирландии. Он объединяет всех протестантов Ольстера, независимо от их социального статуса; на своём пике в 1965 численность ордена доходила до 70 тыс. чел (каждый пятый взрослый протестант мужского пола).

Тесно связан с правящей Юнионистской партией Ольстера. В 1934 Джеймс Крэйг заявил, «Я в первую очередь оранжист и политик, и во вторую — депутат парламента». Связан также с Королевской полицией Ольстера и Церковью Ирландии. В меньшей степени связан с Демократической юнионистской партией, протестантскими военизированными группировками, Независимым Оранжевым орденом, Свободной пресвитерианской церковью.

Правящий орган — Великая оранжевая ложа Ирландии (англ. Grand Orange Lodge of Ireland), насчитывающая 373 человека. Имеет отделения во всех шести графствах Северной Ирландии.

Членство в Ордене часто помогает с работой и арендой квартиры.

День Ордена 12 июля стал национальным праздником Северной Ирландии.

В следующие десятилетия влияние Ордена падает, он теряет до трети своей численности, особенно в Белфасте и Дерри.

Ученики Дерри

Ученики Дерри (англ. Apprentice Boys of Derry) — протестантское братство с отделениями по всему миру. Центром организации является город Дерри (Лондондерри) в Северной Ирландии. Основано в 1814 в память об осаде города католиком — королём Иаковом II 1688—1689.

Независимый Оранжевый орден

Ответвление Оранжевого ордена. Основано в 1903 Томасом Слоаном и другими лицами, исключёнными из Оранжевого ордена, когда они встали в оппозицию к сотрудничеству с политической партией Юнионистов Ольстера. Первоначально были связаны с рабочим движением, однако вскоре вернулись к традиционным юнионистским ценностям.

Организация невелика по сравнению с Оранжевым орденом, и насчитывает 1500—2000 чел. Базируется в графстве Антрим Северной Ирландии, однако имеет отделения по всему миру, включая Англию, Шотландию и Австралию.

Военизированные организации

Ольстерские добровольческие силы

Ольстерские добровольческие силы (англ. Ulster Volunteer Force, UVF) — военизированная протестантская группировка, основана 21 мая 1966. Признана террористической в Республике Ирландия, Соединённом Королевстве и Соединённых Штатах Америки.

Сразу после своего образования объявила войну ИРА, в июне 1966 провела первую ликвидацию, убив католика-бармена. В результате первый лидер группировки, Августус «Густи» Спенс был арестован, и приговорён к пожизненному заключению (с рекомендацией досрочного освобождения не ранее, чем через 20 лет).

В 1969 совершила серию терактов в ответ на деятельность «временной» ИРА, в том числе и против «укрывающих» боевиков ИРА гражданских лиц — католиков. В 1970 атаки стали носить более случайный и смертельный характер. Так, боевики Сил Волонтёров Ольстера 4 декабря 1971 взорвали бар МакГёрка в Белфасте, уничтожив 15 католиков. 17 мая 1974 группировка совершила теракты в Дублине и в Монахане (Ирландия), что повлекло за собой 33 смерти. 31 июля 1975 боевики ликвидировали трёх ирландцев, остановив их на фальшивом блокпосту якобы британской армии, который установили на границе Северной Ирландии и Республики Ирландия.

Группировка запрещена в июле 1966, однако в апреле 1974 запрет был снят с целью вовлечь её в переговорный процесс. Было сформировано политическое крыло организации, Политическая Партия Волонтёров, которая участвовала в выборах в Белфасте в октябре 1974, набрав 2690 голосов (6 %).

В конце 1980-х организация инициировала серию терактов против террористов ИРА, политиков и членов их семей. 3 марта 1991 протестантские боевики ликвидировали членов ИРА Джона Квина, Дуэйна О’Доннела и Малкольма Ньюджента, а также гражданское лицо Томаса Армстронга. В ответ католики уничтожили нескольких лидеров UVF, включая Джона Бингэма, Тревора Кинга, Лесли Далласа и Роберта Сеймура. Всего ИРА уничтожила в ходе этой кампании 35 человек, в том числе 11 боевиков UVF. В 1994 обе группировки объявили перемирие.

Организация уничтожила больше людей, чем другие протестантские террористические группировки:

• 350 гражданских лиц;
• 8 политиков, в основном членов Шин Фейн (политическое крыло ИРА);
• 41 боевика протестантских террористических группировок (в том числе 29 членов самих же Сил Волонтёров Ольстера);
• 12 террористов ИРА.

Ассоциация обороны Ольстера

См. также: Хардинг Смит, Чарльз, Тайри, Энди, Херрон, Томми и Смит, Сэмми

Ассоциация обороны Ольстера (англ. Ulster Defense Association, UDA) — военизированная юнионистская группировка, провозглазившая своей целью защиту лоялистской общины от терроризма ИРА. Признана террористической организацией в Соединённом Королевстве и Республике Ирландия. Характеризуется сопротивлением объединению Ирландии двумя методами — либо признанием независимости Ольстера, либо сохранением членства в Соединённом Королевстве.

Военизированное крыло организации действует под названием «Борцы за свободу Ольстера» (англ. Ulster Freedom Fighters, UFF). Её террористическая деятельность включает атаки на гражданских лиц, и на «временную» ИРА, что трактуется организацией, как акты возмездия в ответ на республиканский терроризм в отношении протестантов Северной Ирландии.

В 1970-х годах выдвигала лозунг независимости Ольстера, затем отказалась от него.

Была образована 1971 как зонтичная организация из различных групп бдительных, известных как оборонные ассоциации (англ. defence associations, другой вариант перевода — стрелковые ассоциации). На пике своей силы насчитывала до 40 тыс. чел. Долгое время была легальной организацией, запрещена 10 августа 1992.

Совершила ряд терактов, включая ликвидацию в 1973 политика Социал-демократической рабочей партии Пэдди Вильсона. Рассматривается британским правительством, как «ИРА наоборот». По данным Университета Ольстера, организация ответственна за 112 убийств. 78 жертв были гражданскими лицами, преимущественно католиками, 29 — боевиками лоялистских организаций (в том числе 22 — боевиками самой же Ассоциации Обороны Ольстера), 3 — представителями сил безопасности, 2 — боевиками ирландских террористических группировок.

Силы Волонтёров — Лоялистов

Протестантская военизированная группировка, отколовшаяся от Сил Волонтёров Ольстера (UVF, см. выше). Признана террористической организацией в Республике Ирландия и в Соединённом Королевстве.

Основатель организации — Билли Райт, несущий ответственность за смерти 30 католиков, возглавлял средне-ольстерскую бригаду UVF. В июле 1966 вспыхнули разногласия с руководством UVF из-за убийства католика Майкла МакГолдрика, несанкционированного командованием UVF. В результате бригада образовала отдельную организацию, нарушившую очередное перемирие.

Сам Билли Райт ликвидирован террористами Ирландской Народно-Освободительной Армии 27 декабря 1997.

Ольстерские Протестантские Волонтёры

Образованы в конце 1960-х годов с целью помешать премьер-министру Северной Ирландии Теренсу О’Нилу реформировать управление Северной Ирландией. Группировка связана с Комитетом Охраны Конституции Ольстера, ответственна за серию терактов против правительства Северной Ирландии.

Оранжевые Волонтёры

Военизированная протестантская группировка, стала известна в 1998. Атакуют католические церкви и бизнес. Одной из акций группировки стало синхронное нападение на 11 католических церквей, названных ими «бастионами Антихриста».

В октябре 1999 ряд боевиков организации арестованы Королевской Полицией Ольстера. В 2000 группировка объявила перемирие, в 2001 вышла из него, однако до сих пор не проявляет активности.

Коммандос Красной Руки

Тесно связаны с Силами Волонтёров Ольстера (UVF, см. выше). Основаны в 1972 в районе Шанкил западного Белфаста Джоном МакКигом. В том же году организация согласилась стать составной частью UVF. Имеет собственные автономные структуры, однако подчиняется UVF «в оперативном отношении», разделяет оружие и личный состав. Объявлена вне закона в 1973.

По данным Университета Ольстера, организация ответственна за 13 смертей, в том числе 12 гражданских лиц и 1 собственного боевика.

Рыцари Красной Ветви

В ольстерском ответвлении ирландской мифологии Красная Ветвь — имя двух из трёх королевских домов короля Ольстера Конкобара МакНесса в его столице Емайн Маха. Позднее использовалось рыцарским орденом, Рыцарями Красной Ветви. Предполагается также, что названия связано с обычаем отрезать головы врагов, и вывешивать их на ветвях деревьев.

Военизированная протестантская группировка с таким названием образована в сентябре 1992, и взяла ответственность за теракт в дублинском банке.

Сопротивление Ольстера

Основано 10 ноября 1986. Сотрудничает с UVF и UDA.

Молодёжные организации

Молодые милитанты Ольстера

Молодые милитанты Ольстера (англ. Ulster Young Militants, UYM) — молодёжное крыло UDA, лоялистская военизированная группировка. Основана в 1974.

Деятельность сконцентрирована, в основном, в Белфасте (особенно Восточный Белфаст). Члены организации были известны как «Шотландские банды», преследующие католиков в протестантских районах Белфаста. Эти банды включали группировки «KAI», «Молодые шотландцы Шанкила», «Мятежный Отряд Баллибена» и др. Многие постоянные лоялисты перед вступлением в UDA были членами UYM.

Молодые гражданские добровольцы

Молодые гражданские добровольцы (англ. Young Cityzen Volunteers, YCV) — молодёжная организация Северной Ирландии, основанная 10 сентября 1912 преимущественно из протестантов. В 1914 вошла в состав UVF и составила батальон Белфастского полка этой организации. UVF и YCV вошли в состав 36 Ирландской дивизии Британской армии и приняли участие в Первой мировой войне.

Были восстановлены в 1966—1972. В настоящее время YCV является молодёжным крылом UVF и состоит исключительно из протестантов.

Зонтичные организации

Для протестантских военизированных группировок Ольстера характерно наличие «зонтичных организаций» (англ. Umbrella organization), объединяющих и координирующих деятельность ряда более мелких групп. Аналогом таких структур в экономике являются франчайзи.

Объединённое Лоялистское Военное Командование

Образовано в начале 1990-х годов, и объединяет лидеров Оборонной Ассоциации Ольстера (UDA), Сил Волонтёров Ольстера (UVF) и Коммандос Красной Руки (RHC). Включает в свой состав также членов политических крыльев первых двух группировок — Ольстерской демократической партии и Прогрессивной юнионистской партии (RHC не имеет своего политического крыла).

Центральный Координационный Комитет Лоялистов Ольстера

Основан в 1974, объединяет структуры Совета Рабочих Ольстера, протестантских боевиков и политических представителей лоялизма.

Лоялисты в официальных силовых структурах

Спецификой конфликта в Северной Ирландии является присутствие лоялистов в некоторых официальных военизированных группах, входящих в структуру британской армии либо полиции.

Специальные полицейские силы Б

Нарастание требований предоставления Ирландии независимости привело к формированию британской короной в 1920-х годах местного ополчения из бывших британских офицеров, солдаты которого получили прозвище «Огзи» («Auxy», от Auxiliary Division). Таким образом была сформирована Вспомогательная Дивизия в составе Королевской Ирландской Полиции (англ. Royal Irish Constabulary, RIC). Это ополчение широко использовало опыт германских фрайкоров и предназначалось для антипартизанской борьбы. Часто «Огзи» путают с Резервными силами RIC, бойцы которого были известны как «чёрно-пегие» (black and tans) за комбинирование цветов униформы Британской армии и констеблей RIC, с отсылкой на знаменитых гончих собак из Лимерика. В итоге «чёрно-пегими» могут называть как резервистов, так и солдат Вспомогательной Дивизии.

1 ноября 1920 RIC была усилена с помощью резерва, набранного из лоялистов. Так была образована Специальная полиция Ольстера (англ. Ulster Special Constabulary). Она насчитывала до 32 тыс. чел., и разделялась на секции:

• Специальные полицейские силы A — полная занятость, оплачиваются (5 тыс. 500 чел.);
• B — занятость один вечер в неделю, не оплачиваются (19 тыс. чел.);
• C — не оплачиваемые, не получают униформы, несут службу вблизи своих домов (7 тыс. 500 чел.);
• C1 — вызываются только в чрезвычайных случаях.

В 1922 многие бойцы Специальных сил A вступают в регулярную полицию. В 1926 A и C распускаются.

В 1960-х годах Специальные полицейские силы Б становятся объектом для многочисленных обвинений в нарушениях прав человека, и в превращении в протестантскую террористическую группировку. 30 апреля 1970 распущены.

Ольстерский оборонный полк

Ольстерский оборонный полк (англ. Ulster Defence Regiment, UDR) — пехотный полк британской армии, сформирован в 1970 взамен распущенных Специальных полицейских сил Б. Первоначально имел 11-батальонный состав, затем число батальонов уменьшилось до 9 (1984), потом до 7 (1991). Таким образом, являлся самым большим полком в британской армии (в большинстве армий мира полки имеют 3-4-батальонный состав).

В 1992 UDR объединён с Королевскими ирландскими рейнджерами в Королевский ирландский полк.

Другие организации лоялистов

Лоялистская ассоциация рабочих

Лоялистская ассоциация рабочих (англ. Loyalist Association of Workers, LAW) — военизированная группировка, призванная мобилизовать профсоюзы в поддержку лоялистских усилий. Основана в 1971, однако уже в середине 1974 прекращает своё существование.

Тара (Северная Ирландия)

Религиозная группа, относится к евангелическому протестантизму.

Группа политических исследований Ольстера

Группа политических исследований Ольстера — крыло Ассоциации обороны Ольстера, предоставляющая этой группировке политические исследования и советы.

Совет рабочих Ольстера

Совет рабочих Ольстера (англ. Ulster Workers' Council) — рабочая лоялистская организация, с 1974 года — преемник организации LAW (см. выше).

Ссылки

• [www.pup-ni.org.uk/home/default.aspx Progressive Unionist Party]
• [www.beyondconflict.net/site/default.asp Beyond Conflict] - A South-East Antrim organization linked with the Ulster Defence Association
• [www.ulsterloyalists.co.uk/ Loyalist, Unionist and Protestant Resources]
• [www.englishloyalists.net English Loyalists]
• [www.scottishloyalists.co.uk Scottish Loyalists]
• [www.britishulsteralliance.co.uk/ British Ulster Alliance]

Отрывок, характеризующий Лоялизм Ольстера

Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.