Луальди, Антонелла

Антонелла Луальди
Antonella Lualdi
В фильме «Влюблённые» (1955, реж. Мауро Болоньини)
Имя при рождении:	Антониетта Де Паскуале
Дата рождения:	6 июля 1931(1931-07-06) (92 года)
Место рождения:	Ливан Ливан Бейрут
Гражданство:	Италия Италия
Профессия:	актриса
Карьера:	1949—2012
IMDb:	0523791

Антонелла Луальди (итал. Antonella Lualdi, урождённая Антониетта Де Паскуале, итал. Antonietta De Pasquale, род. 6 июля 1931, Бейрут, Ливан) — итальянская киноактриса. В Италии 1950-х её слава была на уровне Лючии Бозе или Джины Лоллобриджиды, но так как из её фильмов тех лет мало что видели в СССР — у нас её имя было не столь известно.

Биография

Ранние годы

Антониетта Де Паскуале родилась в Бейруте в 1931 году. Отец её был итальянским инженером, мать — гречанка. Она с детства свободно говорила на трёх языках — арабском, французском и итальянском. Её родители переехали в Милан в начале войны, до 16-летнего возраста девочка училась во Флоренции, где и начнёт подрабатывать в качестве модели, позируя различным фотографам для журналов, одновременно посещая занятия в театральной школе. Юная Антониетта однажды (в 1947 году) попадёт в кадры документальной хроники, где её увидит кинорежиссёр Марио Маттоли и пригласит на главную роль в своём музыкальном фильме «Юная девушка» (1949).

Карьера в кино

Романтический вид инженю, будет визитной карточкой молодой актрисы в начале её стремительной карьеры в фильмах Луиджи Дзампы, Марио Ланди, Аугусто Дженины, Марио Боннара. Одной из лучших работ раннего периода актрисы станет роль Виттории, дочери градоначальника в фильме Альберто Латтуады 1952 года «Шинель» (экранизации одноимённого произведения Н. В. Гоголя, действие фильма перенесено в Италию XIX века). Превосходные отзывы, которые получит молодая актриса не останутся незамеченными и французский кинорежиссёр Кристиан-Жак пригласит её в свой фильм «Восхитительные создания» (снятый в том же 1952-м).

Вернувшись в Италию Антонелла, взявшая уже себе творческий псевдоним, какое-то время будет сниматься во множестве второсортных фильмов в небольших ролях, которые ничего не добавят к её кинокарьере. В 1953-м она сыграет одну из лучших своих ролей этого периода в фильме «Повесть о бедных влюблённых» режиссёра Карло Лидзани, её партнёром здесь будет молодой Марчелло Мастроянни. Фильм поставлен по мотивам одноимённого романа Васко Пратолини и демонстрировался в советском кинопрокате с 1958 года. В 1954 году актриса снимется в киноленте французского режиссёра Клода Отан-Лара «Красное и чёрное» (экранизация одноимённого романа Стендаля), где она будет импульсивной Матильдой де Ля Моль, а её партнёром выступит блистательный Жерар Филип.

После «Отцов и сыновей» (1957, реж. Марио Моничелли) она с успехом сыграет в фильме французского режиссёра Александра Астрюка «Жизнь» (1957). Интересный образ порядочной молодой женщины, похищенной и использованной бандой сутенёров воплотит на экране в фильме опять же французского режиссёра Ива Аллегре «Берегитесь, девочки!» (1957). Отказавшись впоследствии от амплуа инженю, актриса расширит свой диапазон и блеснёт в более эффектных ролях, как например в фильмах «И приду плюнуть на ваши могилы» (1959, режиссёр Мишель Гаст) и «На двойной поворот ключа» (1959, реж. Клод Шаброль). К числу лучших у Луальди относятся образы, созданные в фильмах Мауро Болоньини «Влюблённые» (1955), «Молодые мужья» (1958), «Бурная ночь» (1959). Блеснёт актриса также в роли Донаты в киноленте Марио Камерини «Улица Маргутта» (1960), как и в роли Эльзы Фореси в фильме Франческо Мазелли «Дофины» (1960). В 1960-е годы актриса будет много сниматься в фильмах так сказать второго эшелона, в псевдоисторических пеплумах типа «Вторжение титанов» (1962) или «Сто всадников» (1964), или в фильмах чисто итальянского жанра «джалло»: «Преступление в зеркале», «Хвост дьявола» (оба — 1964) и др. Исключением будут интересные работы актрисы в антифашистском фильме Кристиан-Жака «Пир хищников» (1964), известном советским кинозрителям, и дебютной ленты режиссёра Этторе Сколы, комедии «Позвольте поговорить о женщинах» (1964). В 1968 году исполнит роль Андрады в фильме румынского режиссёра Мирчи Дрэгана «Колонна», пользовавшегося успехом в прокате СССР.

В 1970-е годы Антонелла Луальди работает более на телевидении, снимаясь в сериалах («Люсьен Левен», 1973, «Так было», 1977 и др.), в кино же блеснёт лишь ролью Джулии в фильме французского режиссёра Клода Соте «Венсан, Франсуа, Поль и другие» (1974). В 1979 году 48-летняя Луальди снимется обнажённой для итальянского издания знаменитого журнала Playboy (июльский номер), продемонстрировав своё прекрасное тело в бальзаковском возрасте.

В 1992 году начинается всплеск новой популярности актрисы в Италии, после того как она будет играть в весьма рейтинговом сериале «Кордье – стражи порядка», где у неё главная роль Лючии Кордье (сериал с успехом выдержит 13 сезонов до 2005 года), далее в продолжении сериала под новым названием «Комиссар Кордье» (2005-2008). Актриса востребована в кинематографе до сих пор — последняя её работа в кино сделана в 2012 году.

Личная жизнь

Ещё в начале своей карьеры в кинематографе, на съёмках фильма «Песни на улицах» (1950), актриса познакомилась с молодым актёром Франко Интерленги (дебютировавшем ещё пятнадцатилетним юношей в фильме Витторио Де Сики «Шуша», 1946). Вдвоём они образуют наиболее завидную пару итальянского кино 1950-х, как в жизни, так и на экране. Вместе они будут сниматься неоднократно («Там нет больше былой любви», «Влюблённые», «Самые красивые дни» и др. фильмы). Официально пара зарегистрирует свои отношения в середине 1950-х (в различных источниках приводятся разные годы — 1953, 1954, 1955).

В этом браке родятся две дочери — Антонеллина Интерленги (в начале её кинокарьеры — в 1980-е годы, имя писали не иначе как Антонеллина, сейчас принято упоминать её по полному имени, как мать — Антонелла), которая пойдёт по стопам родителей, став одной из известных итальянских актрис (снимавшейся среди прочего в роли Саши у Глеба Панфилова в фильме «Мать», 1990) и Стелла Интерленги, снявшаяся в кино лишь однажды, в фильме Top Crack (1967).

В 1972 году супруги расстанутся, не расторгнув официально свои отношения, но на данный момент Антонелла Луальди и Франко Интерленги вновь живут вместе.

Фильмография

(в работе)

Ссылки

• [blog.libero.it/Epifanie/9408601.html несколько фото Антонеллы Луальди]

Кино   Италия

Отрывок, характеризующий Луальди, Антонелла

Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.