Лува
Лу́ва или Лувах (Luvah) — один из главных персонажей в сложной мифологии Уильяма Блейка. Лува один из четырёх основных аспектов человека, так называемых «Зоа» (Zoas), Зверь Востока, символизирующий страсти и эмоции человека. Его имя, возможно, произведено от “lover” (любовник). Он — правитель мира эмоций, Принц Любви.[1]
Его место — в Сердце человека, или в Центре, «вечно недосягаемом».[2] Он живёт в царстве Беулы, его чувство — обоняние[3], его металл — серебро, его элемент — огонь, его искусство — музыка, его кафедральный город — Лондон. Его эманация (или женская часть) — Вала (естественная красота, олицетворение Природы). Они расстаются, когда Вала понесла от Альбиона и «родила первенца Порождения Уризена, Принца Света».[4] Тогда же «Глазам Человека / предстало чудесное раздвоенье на мужчину / И женщину. И Падший Человек отпрянул в испуге, / Назвав их Лувой и Валой».[5]
Лува — убийца Гиганта Альбиона («Вечного Человека»). Борьба Лувы с Уризеном за власть над Человеком приводит мир и Человека к «упадку». В падшем мире Лува становится мятежным Орком, первым человеческим существом, земными родителями которого становятся Лос и Энитармон.
Лува тесно ассоциируется с Иисусом, воплощением Любви в человеческой форме. Лува также носит корону из терний, и его тоже распинают на кресте.
В произведениях Блейка Лува появляется впервые в поэме «Книга Тэль» (1789), где он «меняет лошадей у золотых родников».[6]
Напишите отзыв о статье "Лува"
Примечания
Ссылки
- [wikilivres.ru/Вильям_Блейк_(Жирмунский) В. М. Жирмунский. Вильям Блейк]
- [wikilivres.ru/Величие_Блейка_(Зверев) А. М. Зверев. Величие Блейка]
Литература
- Бентли, Джералд Идс (младший) / Bentley, G. E. (Jr). The Stranger From Paradise. New Haven: Yale University Press, 2003.
- Блум, Гарольд / Bloom, Harold. The Visionary Company. Ithaca: Cornell University Press, 1993.
- Дэймон, Сэмюэл Фостер / Damon, S. Foster. A Blake Dictionary: The Ideas and Symbols of William Blake. Published by Brown, Providence, Rhode Island, 1965/1973 ISBN 0870570889 / ISBN 9780870570889
- Острайкер, Элиша ред. / The Complete Poems of William Blake, Ed. by Alicia Ostriker, Penguin Books, 1977
- Фрай, Нортроп / Frye, Northrop. Fearful Symmetry. Princeton: Princeton University Press, 1990.
- Эрдман, Дэвид В., ред. / David V. Erdman, ed. The Complete Poetry & Prose of William Blake. Anchor, 1965/1982/1988, ISBN 0-385-15213-2
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лува
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
