Луганский патронный завод
| Луганский патронный завод | |
 Луганский патронный завод | |
| Тип |
|
|---|---|
| Год основания |
1892 |
| Прежние названия |
|
| Расположение |
Луганск (Российская империя, УССР (СССР), Украина) |
| Ключевые фигуры |
Клавдий Егорович Кабалевский, Оже де Ренкур, Пётр Иванович Шелковый, Энгельс Иванович Новохатко |
| Отрасль |
Оборонное производство (Производство стрелкового оружия и боеприпасов) |
| Продукция |
Боевые охотничьи и спортивные патроны. |
| Чистая прибыль |
(15,112 млн гривен)[1] |
| Сайт |
[www.lcw.lg.ua/ lcw.lg.ua] |
Координаты: 48°35′ с. ш. 39°20′ в. д. / 48.583° с. ш. 39.333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.583&mlon=39.333&zoom=9 (O)] (Я)К:Предприятия, основанные в 1892 году Луганский патронный завод — предприятие, которое в различные периоды своей деятельности выпускало боеприпасы для боевого, охотничьего и спортивного стрелкового оружия, производило, ремонтировало и продавало различные виды оружия, патронов и комплектующих, а также станки и продукцию гражданского назначения[1][2][3][4].
В течение нескольких лет Луганский патронный завод являлся первым официальным монетным двором независимой Украины[5]. Именно на нём были отчеканены первые пробные монеты независимой Украины[5]. Все украинские монеты из жёлтого металла и некоторая часть «белых» монет, выпущенных в период с 1992 по 1997 годы отчеканены именно на Луганском патронном заводе (см.: Луганский монетный двор)[5].
Луганский патронный завод основан 12 октября 1892 года на имущественной базе ликвидированного в августе 1887 года Луганского литейного завода и был торжественно открыт 6 мая (18 мая) 1895 года[2][3].
За время своей истории предприятие носило разные официальные и сокращённые наименования: Луганский казённый патронный завод, Луганский патронно-станкостроительный завод имени В. И. Ленина[6], <Луганский> Станкостроительный завод им. В. И. Ленина[5], Луганский станкостроительный завод[6], ГП «Производственное объединение „Луганский станкостроительный завод“» (ЛСЗ)[7][8], ЧАО «Луганский патронный завод»[2].
По состоянию на 2013 года работающие производственные мощности Луганского патронного завода находится в частной собственности ЧАО[9] «Луганский патронный завод» (англ. Lugansk Cartridge Works; англ. LCW).
Предприятие расположено по адресу: г. Луганск, ул. Почтовая, 1М[4].
Содержание
История
Луганский литейный завод
14 ноября 1795 года Екатерина II издала указ «Об устроении литейного завода в Донецком уезде при реке Лугани и об учреждении ломки найденного в той стране каменного угля», который гласил[2][10][11]:
|
В Славяно-сербском уезде Екатеринославской губернии учредить литейный завод. Употребить на это важное дело 715733 рубля[12], оставшихся от вооружения Черноморского флота. Определить заводу до трёх тысяч мастеровых и поселян. | 
|
Устройство завода возлагалось на генерал-губернатора Платона Александровича Зубова[11]. Директором Луганского литейного завода был назначен Карл (Чарльз) Гаскойн[11].
Строительство завода велось в течение десяти лет[2]. Постепенно вокруг завода возник посёлок, получивший название Луганский завод и в будущем выросший в Луганск.
В сентябре 1797 года на Луганском литейном заводе вступила в строй первая воздушная печь, рассчитанная на отливку 100 пудов боеприпасов в неделю[11].
4 октября 1800 года на Луганском литейном заводе была запущена первая домна, на которой, впервые в Российской империи, чугун был произведён с использованием кокса[2].
Полученный металл использовался для изготовления ядер, бомб и гранат[2].
В 1803 году закончили домну № 2, которая была на треть меньше первой[11].
За короткое время Луганский литейный завод снабдил ядрами, бомбами и гранатами орудия всех крупных крепостей и оборонительных сооружений Черноморско-Азовского побережья, Киевского департамента, а также Подольскую и Кавказскую армии[2]. Многие славные победы Российской Империи были одержаны благодаря произведённым на Луганском литейном заводе боеприпасам.
Несмотря на инновации, заложенные при создании завода, разработка передовых методов плавки не была завершена в полной мере[10]. Заводу приходилось работать на привозном уральском сырье, что заметно повышало себестоимость. Начиная с 1816 года Луганский литейный завод стал приносить одни убытки, и несколько раз на протяжении своей истории предприятие находилось под угрозой закрытия[10]. Только благодаря высокому качеству выпускаемой продукции, а также высокому спросу на пушки и боеприпасы в военное время заводу удалось просуществовать ещё долгие годы[10].
Ещё 3 декабря 1827 года министр финансов обратился к императору за разрешением «употреблять на поправки разных других горных заведений сумму, ассигнованную для сего на уральские заводы», на что на журнале Комитета министров Николай I собственноручно написал[13]:
|
|
Согласен, по Луганскому заводу надо сделать проект нового устройства, ибо не стоит тратить деньги на нынешнее его положение |
|
.
Однако завод, славящийся своим качеством, продолжал существовать и даже развиваться ещё многие десятилетия.
Лишь 20 июня 1887 года Александр III подписал Указ, первый пункт которого предписывал[10]:
|
|
Действие Луганского казенного завода, постоянно сопровождающееся одними убытками для казны, прекратить. |
|
Официально Луганский литейный завод был закрыт в августе 1887 года, совсем немного не дожив до своего 100-летия[13].
Основание Луганского казённого патронного завода
В 1891 году в связи с утверждённым новым образцом трёхлинейной винтовки и патрона к ней в Российской империи возникла необходимость перевооружать армию[4][13][14].
Боевая мощь Российской империи требовала около 1 млрд трехлинейных патронов в год[14].
Существующие на тот момент заводы не справлялись с поставленной задачей[13].
Поэтому было решено срочно построить на юге России новый казённый патронный завод, который способен выпускать 100 миллионов патронов в год[13].
Луганские власти успешно подключились к лоббированию устройства завода в их городе. Некоторые отмечают личный вклад тогдашнего головы Николая Петровича Холодилина, который восемь лет вёл кампанию за сохранение Луганского завода, в связи с чем обивал пороги различных правительственных ведомств в Петербурге[15].
Например, инженер-полковник артиллерии Н. П. Сомов[уточнить] в служебной записке аргументировал необходимость выбора этого места тем, что «…многочисленное население Луганска и окружных сёл подготовлено к заводским работам»[13].
В документальной выписке из журнала № 25 Главной Распорядительной комиссии по перевооружению армии от 12 сентября 1892 года значится[2]:
|
|
...слушано представление о постройке казенного патронного завода на 100 миллионов патронов в год... в принципе... одобрила избрание Луганского завода для нового казенного патронного завода... и постановила образовать особую комиссию по постройке завода. |
|
12 октября 1892 года последовало Высочайшее соизволение, утверждённое Александром III — недействующий Луганский литейный завод со всем движимым и недвижимым имуществом из Горного в Военное ведомство[13][14].
Во исполнение высочайшего указа 4 июня 1893 года в Луганск в качестве председателя хозяйственно-строительной комиссии для постройки Луганского патронного завода был командирован полковник артиллерии Клавдий Егорович Кабалевский[2][16].
Торжественная закладка патронного завода состоялась 26 августа 1893 года — через пять лет после закрытия литейного завода[13].
Новое предприятие было построено за два года (год и восемь месяцев[3][16]) и являло собою образец использования передовых технологий того времени[13]. В частности на строящемся патронном заводе впервые использовали электроэнергию и телефонную связь между цехами[2]. Основное оборудование для него закупалось в Англии[17] с завода Гринвуд-Бетли[18], и лишь небольшая часть — с Петербургского патронного завода, тоже иностранного изготовления[18]. Как писал К. Е. Кабалевский[13]:
|
|
На месте старых развалин возведены постройки со всеми новейшими приспособлениями. |
|
В марте 1895 года К. Е. Кабалевскому был присвоен чин генерал-майора и он был назначен начальником Луганского патронного завода[2][16].
В день рождения императора Николая II 6 мая (18 мая) 1895 года состоялось торжественное открытие Луганского казённого патронного завода, который вдохнул новые жизненные силы в город Луганск[4][13][14].
На проектную мощность Луганский патронный завод вышел в 1900 году[17].
В начале октября 1906 года Клавдий Егорович Кабалевский запланировал уйти на отдых.
6 октября 1906 года, перед увольнением с должности директора завода и выходом на пенсию, Клавдий Егорович издал последний приказ № 274 посвящённый награждениям и повышениям по служебной лестнице[19]. Последний пункт этого приказа гласил[19]:
|
|
Прощайте, дорогие сотрудники и соратники. Одиннадцать лет, проведённые среди Вас, сохранятся до конца моей жизни в моей благодарной памяти. Дай Бог Вам всем всего добраго и хорошаго в Вашей дальнейшей службе и жизни. 10 декабря 1906 года. |
|
24 октября 1906 года Кабалевскому присвоили чин генерал-лейтенанта и уволили со службы «с мундиром и пенсией»[16][20].
Российская империя
В начале XX века Луганский патронный завод был одним из двух крупнейших патронных заводов Российской империи[17].
Первоначальная проектная мощность завода была 35 млн патронов в год, или 3 млн в месяц, в одну смену (~90 млн в месяц)[18].
Латунь для производства гильз для Петербургского и Луганского оружейных заводов закупалась на заводах Розенкранц и Франко-Русском[21] в Санкт-Петербурге, Кольчугинском во Владимирской губернии и Тульском патронном заводе — единственном, самостоятельно её выпускавшем[14].
В Русско-японскую войну расход патронов превзошёл запланированный, в том числе и за счёт появления пулемётов[14]. Патронные заводы работали на максимальных мощностях[14]. Тогда в Луганске было произведено 140 млн патронов[14].
За время Первой мировой войны завод удвоил производство.
В 1916 году в Луганске выпускалось 50-60 млн патронов в месяц (что составляло 40-45 % всего выпуска патронов в стране), на заводе насчитывалось 8 400 рабочих и 1 300 станков[17].
В декабре 1916 года на завод прибыло несколько тысяч румын, эвакуированных с захваченного австрийцами румынского королевского патронного завода[17]. За счёт этого численность рабочих на Луганском заводе в середине 1917 года составила 9300 чел[17].
События Февральской революции привели к тому, что в марте 1917 году производство упало почти вдвое[17]. Хотя впоследствии производительность труда была ненадолго восстановлена, однако перебои с поставками сырья, неразбериха в государстве и падение производственной дисциплины привели с тому, что к моменту Октябрьской революции ежемесячное производство упало ниже 30 млн патронов, а к концу 1917 года и вовсе — до 17 млн штук[17].
Ситуация усугубилась тем, что сформированные из рабочих завода красногвардейские отряды увезли с собой из Луганска в Харьков 28 млн патронов, выпущенных в декабре 1917 года — январе 1918 года[17].
Междувластие
В феврале 1918 года Луганск отошёл к Донецко-Криворожской советской республике, которая национализировала Луганский патронный завод[17].
В 1917—1919 годы гражданской войны город был катастрофически разрушен и пришёл в хозяйственный упадок[17]. Завод практически перестал работать.
Уполномоченный ревкома Меняйло направил телеграмму[куда?] о состоянии Луганского патронного завода и восстановлении его работы[22]:
|
|
При вступлении Советской власти в Луганск вся администрация патронного завода в составе 15 человек во главе с начальником завода Оже де Ренкуром убежала. На заводе имеется 11 тысяч пудов латуни большой запас оболочной стали мельхиора нет совсем. Есть 10 миллионов штук незаконченных фабрикатов для пуль. В настоящее время при наличном составе технического персонала и при незначительном дополнении рабочих завод одной сменой может выпустить 600 тысяч патронов... Самой большой нуждой является отсутствие совершенно денежных средств на текущие дела и на рабочую плату На это потребуется около 2 млн. рублей. |
|
Помимо финансов и сырья, встала острая проблема с кадрами. Кроме администрации за время революций и переворотов уволились профессиональные кадры, в частности, были уволены, разбежались или ушли в революционные отряды почти 7 000 человек[17].
Ревком, сменивший бежавшего управляющего Оже[уточнить] де Ренкура, надеялся на ежемесячный выпуск 15-18 млн штук патронов (600 тыс. штук в день при условии односменной работы)[17]. Однако на практике в марте удалось выпустить не более 10 млн штук боеприпасов[17]. Основной проблемой оставалось отсутствие некоторых сырьевых компонентов, в частности, мельхиора для оболочек пуль[17].
Когда в апреле 1918 года к Луганску приближались немцы, завод до последнего работал на полную мощность, одновременно производя эвакуацию незадействованных производственных мощностей и персонала с семьями.[17] Оборудование и люди направлялись частично в спешно организуемый Подольский патронный завод и частично в Симбирск, где так же спешно достраивался патронный завод, начатый ещё при царе[17].
Гражданская война
В апреле 1918 года Луганск был захвачен немцами, которые имели свои планы на Луганский патронный завод.
По условиям соглашения, которые оккупанты заключили с гетманом Украины Павлом Скоропадским, 60 % оборудования поступили в их распоряжение и были запланированы к вывозу в Германию[17].
Эти планы частично осуществлялись до ноября 1918 года, когда на смену немцам пришли белые — Луганск был занят атаманом Красновым[17].
В это время завод частично продолжал работать и его продукция поступала белым[17]. В частности, донской генерал Пётр Краснов по соглашению со Скоропадским 10 августа 1918 года получил в числе прочего 4,2 млн штук патронов с Луганского завода (дополнительно к 45 млн штук из арсенальных царских запасов, оказавшихся на территории Украины)[17].
Возможно, появление Краснова в Луганске не являлось случайным, так как ранее генерал писал императору Вильгельму II верноподданническое письмо с просьбой содействовать постройке на территории Всевеликого Войска Донского собственного патронного «заводика»[17]. Эти предположения подтверждает ещё и то, что со временем из Луганска в Таганрог была вывезена очередная порция станков, остатки складских запасов и готовая продукция[17]. Интересно, что Добровольческий патронный завод в Таганроге действительно заработал и к ноябрю 1918 года выдавал 300 тыс. штук патронов в день (9 млн штук в месяц)[17]. Причём, судя по всему, это был крупнейший патронный завод белых, так как остальные подобные предприятия вырабатывали не более полумиллиона патронов в месяц[17].
Интересно, что и в эти годы администрация завода продолжала строить грандиозные планы на будущее. Так в июне 1918 года руководство завода обратится к тогдашнему министру финансов недавно образованной Украинской Державы Антону Ржепецкому со следующим неожиданным предложением[5]:
|
|
В виду того, что на Луганском патронном заводе имеется большое количество станков штамповального типа[23], названный завод имеет честь предложить свои услуги Украинской Державе для чеканки металлических денежных знаков, тем более, что на заводе имеется большой запас ленточной латуни, прежде употребляемой для выделки патронных гильз… на заводе имеются гравера по стали, могущие изготовить по чертежам соответствующие штампы. Если настоящее предложение найдёте приемлемым, то по получении указаний по этому вопросу, Техническое Бюро представит соответствующую смету. |
|
Через несколько месяцев — в декабре 1918 года — Украинская Держава гетмана Ивана Скоропадского пала, и предложение луганчан осталось нереализованным[5].
Краснов также не долго удерживал Луганск, город вскоре перешёл к красным, однако их оттеснило войско белого деникинского генерала Владимира Май-Маевского)[17]. Следом город неоднократно переходил из рук в руки.
При этом полностью разорённый завод умудрялся работать и выпускать ежемесячно до 3-4 млн патронов, которые забирали те, кто в данный момент удерживал город[17]. Однако часть продукции использовалась рабочими и мастерами для натурального обмена на продовольствие[17]. Кроме того, на оставшихся площадях и сохранившемся оборудовании было налажено производство гражданской продукции — сковородок, кастрюль и прочих хозяйственных изделий[17].
Окончательное возвращение красных в Луганск состоялось в декабре 1919 года[17].
После возвращения Советской власти в Луганск патронный завод сразу был востребован по прямому назначению[17]. Лишь за 1920 год удалось выпустить 8 млн патронов[17]. Однако полностью завод был восстановлен только после его технического перевооружения[17].
Между двух войн
С 1924 года производством патронов занимается Государственное объединение «Главное управление военной промышленности СССР» в составе которого работают Тульский, Луганский, Подольский, Ульяновский заводы[14].
Начиная с 1927 года стала проводиться политика засекречивания военной промышленности[24]. В 1928 году все патронные заводы, кроме Тульского, получили номера: Ульяновский — 3, Подольский — 17, Луганский — 60[14][24]. Организационно все вышеназванные, а также некоторые другие предприятия, входили в патронно-трубочный, а затем в патронно-гильзовый трест Наркомата тяжелой промышленности[24].
В 1939 патронные заводы переподчинили третьему Главному управлению Наркомата вооружений, в который, кроме Луганского завода № 60 вошли следующие заводы: Ульяновский № 3, Подольский № 17, Тульский № 38, Опытный патронный завод (Марьина роща, Москва) № 44, Кунцевский (Красный снаряжатель) № 46 и Климовский № 188[14].
Великая Отечественная Война
После начала Великой Отечественной Войны лишь один из семи действующих патронных заводов оказался на оккупированной территории — № 60 в Ворошиловграде (Луганске)[24]. В конце 1941 года завод был эвакуирован в районы Урала, Сибири, Средней Азии и на его базе было образовано 7 заводов[4].
За время Великой Отечественной Войны было изготовлено более 4 млрд патронов к стрелковому оружию[4].
Советское время
В послевоенные годы в СССР в патронном производстве остались заводы в Климовске — № 711, Туле — № 539, Ворошиловграде (Луганск) — № 270, Ульяновске — № 3, Юрюзани — № 38, Новосибирске — № 188, Барнауле — № 17 и Фрунзе — № 60[14].
Директором Луганского патронно-станкостроительного завода имени В. И. Ленина в послевоенные 1943—1956 годы стал возглавлявший его до войны (1932—1941 годы) Пётр Иванович Шелковый[6].
Поскольку после Великой Отечественной войны потребность в патронах снизилась, на заводе открылись цеха по выпуску токарных и фрезерных станков, колонковых буровых установок, центробежных насосов и даже мебели, хрустальных люстр и знаменитых печатных машинок «Ятрань»[8].
В 1953 году на Станкостроительном заводе впервые в СССР началось производство принципиально нового, высокопроизводительного технологического оборудования — автоматических роторных линий, на базе которых впоследствии было построено несколько комплексно-автоматизированных заводов для выпуска патронов[4].
С 1981 по 1996 годы генеральным директором ПО «Луганский станкостроительный завод» был Энгельс Иванович Новохатко[6].
В "период застоя" Станкостроительный завод переживал расцвет[25]. На заводе работали 18 тысяч человек, обеспечивая страну самой разнообразной продукцией: роботизированными центрами с ЧПУ и автоматическими линиями, буровыми установками и вакуумной техникой, токарными патронами и узлами тракторов, пишущими машинами, замками, игрушками, всего не перечислишь. Причем всегда старались сохранять традицию первенства[25]. За создание принципиально новых механизмов коллектив получил 10 медалей ВДНХ[25].
Луганский монетный двор
После провозглашения 24 августа 1991 года Акта провозглашения независимости Украины, 1 октября того же года председатель Комиссии Верховной Рады по вопросам экономической реформы и управления народным хозяйством В. Пилипчук[уточнить] направляет директору луганского станкостроительного завода Энгельсу Новохатко письмо, в котором поручил «срочно проработать вопрос, связанный с выпуском металлических монет» (укр. терміново опрацювати питання, пов’язані з випуском металічних монет)[5].
Первые пробные образцы монет изготовила мастер Н. Митина[5]. Первая чеканка первых за всю историю Украины настоящих монет состоялась в Луганске 11 мая 1992 года[5]. Интересно, что они были произведены ещё до утверждения Национальным банком Украины их названия и внешнего вида[5].
Для выбора площадки для выпуска денег независимого государства был организован тендер, в котором Луганский станкостроительный завод одержал победу, обойдя своего главного конкурента — сумское ПО «Электрон»[5]. В качестве обоснования такого выбора называют следующие стратегические конкурентные преимущества Луганского завода: наличие на заводе высококвалифицированных кадров, опыт сверхмассового производства металлических изделий, наличие соответствующего оборудования, близость к заводу — поставщику монетного металла, способность завода к самовоспроизводству, режимный характер производства[5].
После окончательного утверждения названия и дизайна украинских монет Луганскому станкостроительному заводу досталось право чеканить 10-, 25-, 50-копеечные и одногривневые монеты из «жёлтого» металла — латуни[5].
«Белые» монеты было решено чеканить в Италии, однако тамошний подрядчик изготовил только одно- и пятикопеечные монеты, а про «двушки» в силу каких-то причин позабыл, и их также в спешном порядке пришлось изготавливать в Луганске[5].
Однако на предприятии не оказалось подходящего сырья и выбор пал на алюминий, ранее применявшийся при изготовлении печатных машинок[5], поэтому эти монеты имеют такой нетипичный вид[5].
В 1996 году на Луганском заводе из нейзильбера чеканилась коллекционная монета «Монеты Украины» (укр. Монети України) номиналом в 2 гривни, на реверсе которой были помещены изображения всех украинских монет[5].
К 1997 году на монетном дворе Луганского станкостроительного завода были отчеканены все основные ходовые номиналы современных украинских монет, однако в этом же году монетное производство Украины было переведено в Киев и Луганский монетный двор прекратил своё существование[5].
Безвластие
В середине 1990-х годов государство практически полностью сократило заказы на боеприпасы, которые производило ГП «Производственное объединение „Луганский станкостроительный завод“» (ЛСЗ)[7].
Вслед за резким сокращением производства и на фоне неопределённости начались масштабные хищения[7][8].
Были демонтированы и проданы за рубеж несколько линий по сборке патронов, хотя предприятию это не очень помогло[7][8][26].
Как показала проведённая в начале 2002 года проверка, с 1991 по 2001 годы с благословения руководителей завода на металлолом порезано почти пять тысяч тонн оборудования завода (в том числе 645 единиц механического, 937 единиц специального технологического оборудования, 400 единиц транспортных средств)[26].
Завод был доведён до плачевного состояния, некоторые складские помещения завода оказались затоплены грунтовыми водами[26].
Санация
В 1998 году было возбуждено дело о банкротстве ГП «Производственное объединение „Луганский станкостроительный завод“»[7][8].
Несколько позже банкротство переросло в санацию, в рамках которой инвестором определили компанию ЗАО «Бринкфорд» Давида Жвании[7].
Вскоре производственные мощности завода разделили на три предприятия, два из которых стали выпускать боеприпасы: ГП «Луганский патрон», которому достались мощности по производству патронов для огнестрельного оружия, а также частное ЧАО «Луганский патронный завод», к которому перешли активы по выпуску спортивно-охотничьих патронов[7][8]. За ГП «Производственное объединение „Луганский станкостроительный завод“» (ЛСЗ) остались лишь активы, которые позволяли производить различные промышленные агрегаты (центробежные насосы, буровые установки, роторные конвейерные линии и т. д.)[7][8].
Реструктуризация не смогла спасти должника, его обязательства по-прежнему измерялись десятками миллионов гривень[7]. Поэтому 25 октября 2006 года в план санации предприятия внесли изменения, установив в качестве источника погашения задолженности имущество, «которое не вошло в целостный имущественный комплекс по производству боевых патронов»[7]. Таким образом на продажу были выставлены все оставшиеся у завода активы: административные и производственные корпусы, складские помещения, эстакады и т. д.[7] На протяжении 2007—2008 годов комплекс этих зданий и сооружений сменил государственного собственника на многочисленные местные компании, которые ведут разнопрофильный бизнес[7].
В 2009 году хозяйственный суд Киева вынес решение о банкротстве ГП «Производственное объединение „Луганский станкостроительный завод“», которого на тот момент фактически уже не существовало[5][8].
Частное предприятие
В 2002 году было создано ЧАО «Луганский Патронный Завод»[4].
В 2007 году чистая прибыль завода составила 16,41 млн грн[27]. С тех пор финансовое положение завода ухудшалось, его выручка снижалась и отчётные периоды заканчивались убытками.
2008 год он завершил с чистым убытком 22,32 млн грн[27].
По состоянию на май 2010 года, согласно его данным, основными акционерами завода являются кипрские Verhalt Holdings Ltd. — 24,9929 %, Perinhar Holdings Ltd. — 24,9858 %, Triestford Enterprises Ltd. — 24, 9787 %, Laraik Holdings Ltd. — 10 %[27].
2 июня 2010 года было принято решение о том, что ЧАО «Луганский патронный завод» увеличивает уставный капитал в 6 раз — до 86 млн грн с 14,1 млн грн путём дополнительного закрытого (частного) размещения 719 тыс. простых именных акций в бездокументарной форме номиналом 100 грн каждая на общую сумму 71,9 млн грн[27].
2011 год Луганский патронный завод закончил с убытком 42,562 млн гривен, сократив чистый доход на 57,39 %, или на 180,48 млн гривен до 134,022 млн гривен по сравнению с 2010 годом[1].
2012 год был закончен с убытком 15,112 млн гривен[1]. Стоимость активов завода на конец 2012 года составила 179,325 млн гривен, дебиторская задолженность — 58,739 млн гривен, текущие обязательства составили 87,176 млн гривен[1].
В 2014 году, в ходе вооруженного конфликта на востоке Украины, Луганский патронный завод был поставлен под контроль Луганской Народной Республики[28][29]. С тех пор точных данных о количестве изготовленных боеприпасов нет.
28 июля 2014 года украинская авиация нанесла ракетно-бомбовый удар по заводу.[30].
Производственные мощности
До 1918 года
В момент создания Луганский патронный завод занимал под заводским двором 151 000 кв. м, под жилыми зданиями — 21 000 кв. м и под пороховыми погребами 218 000 кв. м[18].
В дальнейшем его территория росла. В 1913 году он получил 1 200 кв. м добавочных площадей, в 1915 году — 4 900 кв. м и в 1916 году — 14 400 кв. м[18].
Первоначальная мощность завода в дальнейшем постепенно увеличивалась путём ввода в строй дополнительного оборудования и увеличения заводских площадей новыми постройками[18].
К 1910 году, когда патронные заводы переоборудовались на остроконечную пулю, завод имел пропускную способность в 150 млн в год, или 12,5 млн в месяц при одной смене[18]. Площади построек изменялись следующим образом[18]:
| Годы | Добавлено под производство, кв. м. | Добавлено для хозяйственного назначения, кв. м. |
|---|---|---|
| 1894 год (первоначальная площадь) | 85 200 | 44 600 |
| 1908 год | 2 200 | - |
| 1912 год | - | 2 100 |
| 1914 год | 5 600 | 6 700 |
| 1915 год | 33 500 | 3 200 |
| 1916 год | 27 200 | 9 100 |
| 1917 год | 13 000 | 13 600 |
| 1918 год | - | 4 600 |
Количество установленных производственных станков до Октябрьской Революции также росло ежегодно[18]:
| Год | 1894 | 1895 | 1896 | 1897 | 1900 | 1903 | 1905 | 1906 | 1907 | 1909 | 1911 | 1912 | 1913 | 1914 | 1915 | 1916 | 1917 | 1918 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Число производственных станков | 40 | 307 | 323 | 329 | 383 | 402 | 435 | 440 | 450 | 461 | 491 | 525 | 556 | 589 | 647 | 1046 | 1310 | 1318 |
Несложно заметить, что в связи с войной 1914—1917 годов завод в течение трёх лет более чем удвоил свой станочный парк[18].
Натуральные показатели деятельности
До 1918 года
Хотя первоначальная проектная мощность завода составляла 35 млн патронов в год, или 3 млн в месяц, в одну смену (~90 млн в месяц), однако первые годы существования производство шло в весьма сокращённом размере[18]. При этом почти половину продукции составляли холостые винтовочные патроны для учебы войск[24].
С началом Русско-японской войны и в последующие за ней годы производство резко возросло[18]. В дальнейшем заказы значительно увеличились в связи с усиленными отпусками военному ведомству кредитов на производство патронов[18]:
| Годы | 1894-1900 | 1901 | 1902-1904 | 1904-1906 | 1907-1910 | 1911 | 1912 | 1913 | 1914 | 1915 | 1916 | 1917 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Выпущено патронов (млн штук в год) | 36-48 | 47[24] | 36-48 | 38 | 28 | 92,5 | 140,9 | 177,1 | 199,6 (91,1?, 92,5?) | 324,5 | 557,1 (567,1 ?) | 453,6 |
По этому показателю Луганский завод занимал попеременно первое-второе место в Российской Империи[18].
В 1915 году завод работал непрерывно 22 часа в сутки и 29 дней в месяц[18].
От Революции до Индустриализации
После окончания Гражданской войны в России производство патронов было резко сокращено[24]. Ограниченные заказы мирного времени стремились не сосредотачивать на отдельных предприятиях, а распределить по всей группе однородных производств, чтобы поддерживать «на плаву» каждый завод с целью обеспечить мобилизационные интересы армии[24]. Например, на январь 1925 года Луганскому заводу достался план в 13 млн патронов и 2 млн обойм[24]. Для сохранения предприятия на нём начали широко внедрять выпуск мирной продукции, проводилась так называемая ассимиляция военного и гражданского производства[24].
Напишите отзыв о статье "Луганский патронный завод"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [novosti.dn.ua/details/196395/ Луганский патронный завод закончил 2012 год с убытком 15,1 млн. гривен] (рус.). Новости Донбасса (15 февраля 2013). Проверено 13 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi435hh3 Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [oblrada.lg.ua/files/1-30-new.pdf Луганщина в лицах и событиях] (рус.). Луганский областной совет. Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HJy7Ob9U Архивировано из первоисточника 12 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 [oblrada.lg.ua/files/31-60-new.pdf Луганщина в лицах и событиях] (рус.). Луганский областной совет. Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi3vz1Gx Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.lcw.lg.ua/index.php/ru/ ЧАСТНОЕ АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО "ЛУГАНСКИЙ ПАТРОННЫЙ ЗАВОД"] (рус.). ЧАО «Луганский патронный завод». Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4H5r3o Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Алексей Комаровский [lugansk.comments.ua/article/2009/11/05/164439.html Луганский монетный двор] (рус.). Луганск.proUA.com (5 ноября 2009). Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4PjXmO Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 [www.gorod.lugansk.ua/index.php?do=static&page=citizens Почётные граждане Луганска] (рус.). Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4XE3Sl Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Дмитрий Рясной. [www.depo.ua/ru/delovaja-stolica/2009_ds/2009_3_ds/433_toc/art39713.htm Последний патрон. Легендарный Луганский станкостроительный завод уходит в историю] (рус.). Деловая столица (16 марта 2009). Проверено 20 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4esygX Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Наталия Максимец. [rg.kiev.ua/page5/article14158/ Луганский станкостроительный умер] (рус.). Рабочая газета (2 апреля 2009). Проверено 20 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4hFzc2 Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ Частное акционерное общество.
- ↑ 1 2 3 4 5 [vzvt.ru/muzey-vesov/proizvoditeli-vesov/iz-istorii-luganskogo-liteynogo-zavoda.htm Из истории Луганского литейного завода] (рус.). Волгоградский Завод Весоизмерительной Техники. Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HL5pwZ9p Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 [softacademy.lnpu.edu.ua/Programs/Luhansk/Part3_1.htm Луганский завод] (рус.). Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко. Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HL5rJKoH Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ На устройство и приведение в действие Луганского литейного завода и учреждение ломки каменного угля в Лисичьей балке требовалось по смете 650 тыс. рублей. Указ разрешал графу П. А. Зубову использовать для этой цели 715733 руб. 25,5 коп. из оставшейся в ведомстве Черноморского флота суммы от вооружения 72 военных шхун.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Елена Коптева. [lugansk.comments.ua/digest/2012/11/21/133407.html Как начинался Луганск] (рус.). Наша газета (по Комментарии:Луганск) (21 ноября 2012). Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HL5khpOs Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [karhumaki1945.narod.ru/patrons/patrons.html История производства и маркировка винтовочных патронов 7.62х54R к винтовке Мосина.] (рус.). Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4IKO7E Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ [www.ruslug.ru/?page_id=68 Русская история города] (рус.). Русский Луганскъ. Проверено 20 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4dATVQ Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 [www.library.lg.ua/rus/cry/?action=ind&id=284 Кабалевський Клавдій Єгорович] (укр.). Луганская областная научная библиотека им. Горького. Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4mRHei Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 Андрей Светлако. [svetlako.livejournal.com/115225.html Луганский патронный завод в 1916-1920 г.г.] (рус.) (15 сентября 2012). Проверено 13 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4BOV9O Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Михайлов В.С. [www.grwar.ru/library/Mikhayloff-Notes/MN_04.html Патронные заводы] (рус.). Документы к биографии. Очерки по истории военной промышленности. Москва (2007). Проверено 19 июня 2013.
- ↑ 1 2 Кабалевская М. Д. [www.kabalevsky.ru/materials/magazine/17_%D0%A3%D1%87%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%20%D0%BC%D1%83%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B8%20%E2%84%96%202%202012.pdf Предки и потомки семьи Кабалевских // Учитель музыки №2 2012 (17)] (рус.). Музыкальный центр. Журнал. Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4qOsuL Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ Владимир Картавцев. [mspu.org.ua/pulicistika/6408-luganchane-ch2.html Луганчане (ч.2)] (рус.). Свой вариант. Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4o5GJc Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ Анонимное акционерное общество Франко-Русских заводов[уточнить].
- ↑ [shusek.livejournal.com/22263.html Хроника Луганска (1919-1921)] (рус.). Записки из Якирова Посада. Проверено 13 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4E1zJR Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ После открытия патронного завода в 1895 году на месте литейного производства, завод получил оборудование, предназначенное, в том числе, и для массового изготовления донышек патронных гильз, по своей форме напоминающих монеты.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [guns.arsenalnoe.ru/m/4529/otechestwennye_patronnye_zawody.html Отечественные патронные заводы] (рус.). Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4UB3QL Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 Медофф Светлана [samlib.ru/m/medoff_s_w/museum.shtml Дверь в прошлое. Открывайте] (рус.) (9 сентября 2009). Проверено 20 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4iBRSJ Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 Виталий Кукса. [gazeta.zn.ua/ECONOMICS/patronov_ne_zhalet_luganskiy_stankostroitelnyy,_on_zhe_patronnyy_zavod,_stal_odnim_iz_poligonov_pere.html ПАТРОНОВ НЕ ЖАЛЕТЬ! ЛУГАНСКИЙ СТАНКОСТРОИТЕЛЬНЫЙ, ОН ЖЕ ПАТРОННЫЙ ЗАВОД, СТАЛ ОДНИМ ИЗ ПОЛИГОНОВ ПЕРЕДЕЛА СОБСТВЕННОСТИ] (рус.). Зеркало недели (7 февраля 2003). Проверено 20 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi4jS3C5 Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 [www.ukrrudprom.ua/news/Luganskiy_patronniy_zavod_uvelichivaet_ustavniy_kapital.html Луганский патронный завод увеличивает уставный капитал] (рус.). Укррудпром (7 июня 2010). Проверено 13 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hi3yY21X Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
- ↑ [www.kp.ru/online/news/1750774 Бойцы ополчения захватили патронный завод в Луганске]
- ↑ [rus.newsru.ua/finance/19sep2014/kontrol.html Под контролем боевиков находятся более 30 крупнейших промпредприятий]
- ↑ [atn.ua/politika/v-luganske-razbombili-patronnyy-zavod-smi СМИ: в Луганске разгромлен патронный завод]
Литература
- Початки металургійної промисловості на Україні. — Киев, 1932. — Т. 1.
- Люлько А. С. Луганский станкостроительный завод — первый монетный двор Украины. — Луганск, 2000. — Т. 1.
Ссылки
- [www.lcw.lg.ua/ ЧАО «Луганский патронный завод»].
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Луганский патронный завод
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.
Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.
В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.
В середине зимы она сидела в классной, следя за уроками племянника, когда ей пришли доложить о приезде Ростова. С твердым решением не выдавать своей тайны и не выказать своего смущения она пригласила m lle Bourienne и с ней вместе вышла в гостиную.
При первом взгляде на лицо Николая она увидала, что он приехал только для того, чтобы исполнить долг учтивости, и решилась твердо держаться в том самом тоне, в котором он обратится к ней.
Они заговорили о здоровье графини, об общих знакомых, о последних новостях войны, и когда прошли те требуемые приличием десять минут, после которых гость может встать, Николай поднялся, прощаясь.
Княжна с помощью m lle Bourienne выдержала разговор очень хорошо; но в самую последнюю минуту, в то время как он поднялся, она так устала говорить о том, до чего ей не было дела, и мысль о том, за что ей одной так мало дано радостей в жизни, так заняла ее, что она в припадке рассеянности, устремив вперед себя свои лучистые глаза, сидела неподвижно, не замечая, что он поднялся.
Николай посмотрел на нее и, желая сделать вид, что он не замечает ее рассеянности, сказал несколько слов m lle Bourienne и опять взглянул на княжну. Она сидела так же неподвижно, и на нежном лице ее выражалось страдание. Ему вдруг стало жалко ее и смутно представилось, что, может быть, он был причиной той печали, которая выражалась на ее лице. Ему захотелось помочь ей, сказать ей что нибудь приятное; но он не мог придумать, что бы сказать ей.
– Прощайте, княжна, – сказал он. Она опомнилась, вспыхнула и тяжело вздохнула.
– Ах, виновата, – сказала она, как бы проснувшись. – Вы уже едете, граф; ну, прощайте! А подушку графине?
– Постойте, я сейчас принесу ее, – сказала m lle Bourienne и вышла из комнаты.
Оба молчали, изредка взглядывая друг на друга.
– Да, княжна, – сказал, наконец, Николай, грустно улыбаясь, – недавно кажется, а сколько воды утекло с тех пор, как мы с вами в первый раз виделись в Богучарове. Как мы все казались в несчастии, – а я бы дорого дал, чтобы воротить это время… да не воротишь.
Княжна пристально глядела ему в глаза своим лучистым взглядом, когда он говорил это. Она как будто старалась понять тот тайный смысл его слов, который бы объяснил ей его чувство к ней.
– Да, да, – сказала она, – но вам нечего жалеть прошедшего, граф. Как я понимаю вашу жизнь теперь, вы всегда с наслаждением будете вспоминать ее, потому что самоотвержение, которым вы живете теперь…
– Я не принимаю ваших похвал, – перебил он ее поспешно, – напротив, я беспрестанно себя упрекаю; но это совсем неинтересный и невеселый разговор.
И опять взгляд его принял прежнее сухое и холодное выражение. Но княжна уже увидала в нем опять того же человека, которого она знала и любила, и говорила теперь только с этим человеком.
– Я думала, что вы позволите мне сказать вам это, – сказала она. – Мы так сблизились с вами… и с вашим семейством, и я думала, что вы не почтете неуместным мое участие; но я ошиблась, – сказала она. Голос ее вдруг дрогнул. – Я не знаю почему, – продолжала она, оправившись, – вы прежде были другой и…
– Есть тысячи причин почему (он сделал особое ударение на слово почему). Благодарю вас, княжна, – сказал он тихо. – Иногда тяжело.
«Так вот отчего! Вот отчего! – говорил внутренний голос в душе княжны Марьи. – Нет, я не один этот веселый, добрый и открытый взгляд, не одну красивую внешность полюбила в нем; я угадала его благородную, твердую, самоотверженную душу, – говорила она себе. – Да, он теперь беден, а я богата… Да, только от этого… Да, если б этого не было…» И, вспоминая прежнюю его нежность и теперь глядя на его доброе и грустное лицо, она вдруг поняла причину его холодности.
– Почему же, граф, почему? – вдруг почти вскрикнула она невольно, подвигаясь к нему. – Почему, скажите мне? Вы должны сказать. – Он молчал. – Я не знаю, граф, вашего почему, – продолжала она. – Но мне тяжело, мне… Я признаюсь вам в этом. Вы за что то хотите лишить меня прежней дружбы. И мне это больно. – У нее слезы были в глазах и в голосе. – У меня так мало было счастия в жизни, что мне тяжела всякая потеря… Извините меня, прощайте. – Она вдруг заплакала и пошла из комнаты.
– Княжна! постойте, ради бога, – вскрикнул он, стараясь остановить ее. – Княжна!
Она оглянулась. Несколько секунд они молча смотрели в глаза друг другу, и далекое, невозможное вдруг стало близким, возможным и неизбежным.
……
Осенью 1814 го года Николай женился на княжне Марье и с женой, матерью и Соней переехал на житье в Лысые Горы.
В три года он, не продавая именья жены, уплатил оставшиеся долги и, получив небольшое наследство после умершей кузины, заплатил и долг Пьеру.
Еще через три года, к 1820 му году, Николай так устроил свои денежные дела, что прикупил небольшое именье подле Лысых Гор и вел переговоры о выкупе отцовского Отрадного, что составляло его любимую мечту.
Начав хозяйничать по необходимости, он скоро так пристрастился к хозяйству, что оно сделалось для него любимым и почти исключительным занятием. Николай был хозяин простой, не любил нововведений, в особенности английских, которые входили тогда в моду, смеялся над теоретическими сочинениями о хозяйстве, не любил заводов, дорогих производств, посевов дорогих хлебов и вообще не занимался отдельно ни одной частью хозяйства. У него перед глазами всегда было только одно именье, а не какая нибудь отдельная часть его. В именье же главным предметом был не азот и не кислород, находящиеся в почве и воздухе, не особенный плуг и назем, а то главное орудие, чрез посредство которого действует и азот, и кислород, и назем, и плуг – то есть работник мужик. Когда Николай взялся за хозяйство и стал вникать в различные его части, мужик особенно привлек к себе его внимание; мужик представлялся ему не только орудием, но и целью и судьею. Он сначала всматривался в мужика, стараясь понять, что ему нужно, что он считает дурным и хорошим, и только притворялся, что распоряжается и приказывает, в сущности же только учился у мужиков и приемам, и речам, и суждениям о том, что хорошо и что дурно. И только тогда, когда понял вкусы и стремления мужика, научился говорить его речью и понимать тайный смысл его речи, когда почувствовал себя сроднившимся с ним, только тогда стал он смело управлять им, то есть исполнять по отношению к мужикам ту самую должность, исполнение которой от него требовалось. И хозяйство Николая приносило самые блестящие результаты.
Принимая в управление имение, Николай сразу, без ошибки, по какому то дару прозрения, назначал бурмистром, старостой, выборным тех самых людей, которые были бы выбраны самими мужиками, если б они могли выбирать, и начальники его никогда не переменялись. Прежде чем исследовать химические свойства навоза, прежде чем вдаваться в дебет и кредит (как он любил насмешливо говорить), он узнавал количество скота у крестьян и увеличивал это количество всеми возможными средствами. Семьи крестьян он поддерживал в самых больших размерах, не позволяя делиться. Ленивых, развратных и слабых он одинаково преследовал и старался изгонять из общества.
При посевах и уборке сена и хлебов он совершенно одинаково следил за своими и мужицкими полями. И у редких хозяев были так рано и хорошо посеяны и убраны поля и так много дохода, как у Николая.
С дворовыми он не любил иметь никакого дела, называл их дармоедами и, как все говорили, распустил и избаловал их; когда надо было сделать какое нибудь распоряжение насчет дворового, в особенности когда надо было наказывать, он бывал в нерешительности и советовался со всеми в доме; только когда возможно было отдать в солдаты вместо мужика дворового, он делал это без малейшего колебания. Во всех же распоряжениях, касавшихся мужиков, он никогда не испытывал ни малейшего сомнения. Всякое распоряжение его – он это знал – будет одобрено всеми против одного или нескольких.
Он одинаково не позволял себе утруждать или казнить человека потому только, что ему этого так хотелось, как и облегчать и награждать человека потому, что в этом состояло его личное желание. Он не умел бы сказать, в чем состояло это мерило того, что должно и чего не должно; но мерило это в его душе было твердо и непоколебимо.
Он часто говаривал с досадой о какой нибудь неудаче или беспорядке: «С нашим русским народом», – и воображал себе, что он терпеть не может мужика.
Но он всеми силами души любил этот наш русский народ и его быт и потому только понял и усвоил себе тот единственный путь и прием хозяйства, которые приносили хорошие результаты.
Графиня Марья ревновала своего мужа к этой любви его и жалела, что не могла в ней участвовать, но не могла понять радостей и огорчений, доставляемых ему этим отдельным, чуждым для нее миром. Она не могла понять, отчего он бывал так особенно оживлен и счастлив, когда он, встав на заре и проведя все утро в поле или на гумне, возвращался к ее чаю с посева, покоса или уборки. Она не понимала, чем он восхищался, рассказывая с восторгом про богатого хозяйственного мужика Матвея Ермишина, который всю ночь с семьей возил снопы, и еще ни у кого ничего не было убрано, а у него уже стояли одонья. Она не понимала, отчего он так радостно, переходя от окна к балкону, улыбался под усами и подмигивал, когда на засыхающие всходы овса выпадал теплый частый дождик, или отчего, когда в покос или уборку угрожающая туча уносилась ветром, он, красный, загорелый и в поту, с запахом полыни и горчавки в волосах, приходя с гумна, радостно потирая руки, говорил: «Ну еще денек, и мое и крестьянское все будет в гумне».
Еще менее могла она понять, почему он, с его добрым сердцем, с его всегдашнею готовностью предупредить ее желания, приходил почти в отчаяние, когда она передавала ему просьбы каких нибудь баб или мужиков, обращавшихся к ней, чтобы освободить их от работ, почему он, добрый Nicolas, упорно отказывал ей, сердито прося ее не вмешиваться не в свое дело. Она чувствовала, что у него был особый мир, страстно им любимый, с какими то законами, которых она не понимала.
Когда она иногда, стараясь понять его, говорила ему о его заслуге, состоящей в том, что он делает добро своих подданных, он сердился и отвечал: «Вот уж нисколько: никогда и в голову мне не приходит; и для их блага вот чего не сделаю. Все это поэзия и бабьи сказки, – все это благо ближнего. Мне нужно, чтобы наши дети не пошли по миру; мне надо устроить наше состояние, пока я жив; вот и все. Для этого нужен порядок, нужна строгость… Вот что!» – говорил он, сжимая свой сангвинический кулак. «И справедливость, разумеется, – прибавлял он, – потому что если крестьянин гол и голоден, и лошаденка у него одна, так он ни на себя, ни на меня не сработает».
И, должно быть, потому, что Николай не позволял себе мысли о том, что он делает что нибудь для других, для добродетели, – все, что он делал, было плодотворно: состояние его быстро увеличивалось; соседние мужики приходили просить его, чтобы он купил их, и долго после его смерти в народе хранилась набожная память об его управлении. «Хозяин был… Наперед мужицкое, а потом свое. Ну и потачки не давал. Одно слово – хозяин!»
Одно, что мучило Николая по отношению к его хозяйничанию, это была его вспыльчивость в соединении с старой гусарской привычкой давать волю рукам. В первое время он не видел в этом ничего предосудительного, но на второй год своей женитьбы его взгляд на такого рода расправы вдруг изменился.
Однажды летом из Богучарова был вызван староста, заменивший умершего Дрона, обвиняемый в разных мошенничествах и неисправностях. Николай вышел к нему на крыльцо, и с первых ответов старосты в сенях послышались крики и удары. Вернувшись к завтраку домой, Николай подошел к жене, сидевшей с низко опущенной над пяльцами головой, и стал рассказывать ей, по обыкновению, все то, что занимало его в это утро, и между прочим и про богучаровского старосту. Графиня Марья, краснея, бледнея и поджимая губы, сидела все так же, опустив голову, и ничего не отвечала на слова мужа.
– Эдакой наглый мерзавец, – говорил он, горячась при одном воспоминании. – Ну, сказал бы он мне, что был пьян, не видал… Да что с тобой, Мари? – вдруг спросил он.
Графиня Марья подняла голову, хотела что то сказать, но опять поспешно потупилась и собрала губы.
– Что ты? что с тобой, дружок мой?..
Некрасивая графиня Марья всегда хорошела, когда плакала. Она никогда не плакала от боли или досады, но всегда от грусти и жалости. И когда она плакала, лучистые глаза ее приобретали неотразимую прелесть.
Как только Николай взял ее за руку, она не в силах была удержаться и заплакала.
– Nicolas, я видела… он виноват, но ты, зачем ты! Nicolas!.. – И она закрыла лицо руками.
Николай замолчал, багрово покраснел и, отойдя от нее, молча стал ходить по комнате. Он понял, о чем она плакала; но вдруг он не мог в душе своей согласиться с ней, что то, с чем он сжился с детства, что он считал самым обыкновенным, – было дурно.
«Любезности это, бабьи сказки, или она права?» – спрашивал он сам себя. Не решив сам с собою этого вопроса, он еще раз взглянул на ее страдающее и любящее лицо и вдруг понял, что она была права, а он давно уже виноват сам перед собою.
– Мари, – сказал он тихо, подойдя к ней, – этого больше не будет никогда; даю тебе слово. Никогда, – повторил он дрогнувшим голосом, как мальчик, который просит прощения.
Слезы еще чаще полились из глаз графини. Она взяла руку мужа и поцеловала ее.
– Nicolas, когда ты разбил камэ? – чтобы переменить разговор, сказала она, разглядывая его руку, на которой был перстень с головой Лаокоона.
– Нынче; все то же. Ах, Мари, не напоминай мне об этом. – Он опять вспыхнул. – Даю тебе честное слово, что этого больше не будет. И пусть это будет мне память навсегда, – сказал он, указывая на разбитый перстень.
С тех пор, как только при объяснениях со старостами и приказчиками кровь бросалась ему в лицо и руки начинали сжиматься в кулаки, Николай вертел разбитый перстень на пальце и опускал глаза перед человеком, рассердившим его. Однако же раза два в год он забывался и тогда, придя к жене, признавался и опять давал обещание, что уже теперь это было последний раз.
– Мари, ты, верно, меня презираешь? – говорил он ей. – Я стою этого.
– Ты уйди, уйди поскорее, ежели чувствуешь себя не в силах удержаться, – с грустью говорила графиня Марья, стараясь утешить мужа.
В дворянском обществе губернии Николай был уважаем, но не любим. Дворянские интересы не занимали его. И за это то одни считали его гордым, другие – глупым человеком. Все время его летом, с весеннего посева и до уборки, проходило в занятиях по хозяйству. Осенью он с тою же деловою серьезностию, с которою занимался хозяйством, предавался охоте, уходя на месяц и на два в отъезд с своей охотой. Зимой он ездил по другим деревням и занимался чтением. Чтение его составляли книги преимущественно исторические, выписывавшиеся им ежегодно на известную сумму. Он составлял себе, как говорил, серьезную библиотеку и за правило поставлял прочитывать все те книги, которые он покупал. Он с значительным видом сиживал в кабинете за этим чтением, сперва возложенным на себя как обязанность, а потом сделавшимся привычным занятием, доставлявшим ему особого рода удовольствие и сознание того, что он занят серьезным делом. За исключением поездок по делам, бо льшую часть времени зимой он проводил дома, сживаясь с семьей и входя в мелкие отношения между матерью и детьми. С женой он сходился все ближе и ближе, с каждым днем открывая в ней новые душевные сокровища.
