Лугвений
Лугвений Ольгердович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Печать Лугвена Ольгердовича</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1392 — 1431 | ||
| Предшественник: | Каригайло Ольгердович | |
| Преемник: | Юрий Лугвенович | |
| ||
| 1389 — 1392 | ||
| Преемник: | Константин Иванович Белозерский | |
| ||
| 1407 — 1412 | ||
| Предшественник: | Юрий Святославич Смоленский | |
| Преемник: | Константин Дмитриевич Углицкий | |
| Рождение: | 1356 или позднее | |
| Смерть: | 19 июня 1431 | |
| Род: | Гедиминовичи | |
| Отец: | Ольгерд Гедиминович | |
| Мать: | Ульяна Тверская | |
| Супруга: | 2 жены, Мария Дмитриевна | |
| Дети: | Юрий, Ярослав-Фёдор | |
Лугвений (Семён) Ольгердович (1356 или позднее[1] — 19 июня 1431) — сын великого князя литовского Ольгерда от второго брака с Ульяной Тверской, князь мстиславский (1392—1431).
Биография
В исторических источниках впервые упоминается под 1379 годом, когда в числе других литовских князей подписал в Троках мир с Орденом (29 сентября). Вместе с братом Ягайло и тремя другими князьями 14 августа 1385 года подписал Кревскую унию. Участвовал в разгроме великого князя смоленского Святослава, который поддержал выступление Андрея Ольгердовича против Ягайло, в битве на реке Вихре под Мстиславлем 29 апреля 1386 года.
В 1389—1392 — князь в Великом Новгороде, получил в кормление Ладогу, Орешек, Корелу и половину Копорья. Составил вассальную присягу Ягайло как сюзерену Новгорода (в тайне от самих новгородцев). В 1390 году пробовал присоединить к Новгороду Псков, в 1391 году разбил ганзейских пиратов-витальеров под Орешком. Съехал с Новгорода под давлением Московского княжества, получил от Ягайлы Мстиславское княжество, которым до него владел их брат Каригайло.
В конце 1396 года посредничал в возобновлении торгового договора между Полоцком и Ригой, в тем же году разбил армию великого князя рязанского Олега Ивановича, который помогал смоленскому князю Юрию Святославовичу в защите независимости Смоленского княжества от Великого княжества Литовского. В 1402 году под Любуцком снова разбил рязанцев, захватил в плен князя Радослава Олеговича. В 1403 году при поддержке Витовта захватил Вязьму и пробовал овладеть Смоленском, который наконец захватил и присоединил к Великому княжеству Литовскому в 1404 году.
В 1407 году удачно действовал в верховских княжествах, присоединил к Великому княжеству Литовскому Воротынск. В том же году снова приглашён в Новгород, где княжил до 1412 года. Участвовал вместе с новгородскими отрядами и командовав смоленскими хоругвями[2][неавторитетный источник?] в Великой войне 1409—1411 годов, по завершении которой участвовал в заключении Торуньского мира.
В 1410 году командовал Смоленской и Мстиславской хоругвями армии Великого Княжества Литовского в Грюнвальдской битве. Вероятно, в 1408—1411 годах был наместником великого князя литовского в Смоленске. В 1411 году управлял отражением шведской агрессии от Новгорода, 26 марта уничтожил укрепления Выборга. В том же году заключил от имени Новгорода договор с Ягайло против крестоносцев, но в 1412 году выехал с Новгорода в Мстиславль, вместе с Витовтом и Ягайлой направил новгородцам разметную грамоту. В 1421 году принимал в Мстиславе русского митрополита Фотия.
В 1407 году заложил около Мстиславля монастырь святого Онуфрия над рекой Черная Натапа, который славился переписчиками книг и рукописей.
Семья
- От первой жены Марии (умерла в 1399 году), дочери великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского (брак заключён в Москве 14 июня 1394 года), имел сыновей:
- Юрий Лугвенович
- Мстислав
- От второй жены (с осени 1406/1407, имя и происхождение неизвестны):
Предки
| Лугвений — предки | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Образ в культуре
В кино
- «Крестоносцы» / «Krzyzacy» (Польша; 1960) режиссёр Александр Форд, в роли Лугвения — Антони Левек.
Напишите отзыв о статье "Лугвений"
Примечания
- ↑ Tęgowski J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczów. — Poznań-Wrocław, 1999. — ISBN 83-913563-1-0. — S. 47. (польск.)
- ↑ Голденков М. Утраченная Русь. Забытая Литва. Неизвестная Московия. Запрещенная Беларусь. — Мн.: Современная школа, 2009. ISBN 978-985-513-733-8
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Лугвений
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
