Луизиана в Гражданской войне

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Луизиана была ведущим рабовладельческим штатом Юга. Чернокожее население штата росло в течение 18-го века и достигло к 1869 году 47% населения. Этот же штат лидировал по количеству свободных негров. Белое население штата в массе поддерживало права штатов и рабовладение, в то время как в провинции кое-где встречались сторонники федеральной политики.

Луизиана вышла из состава США 26 января 1861 года. В марте на Временном конгрессе Конфедерации присутствовали представители от Луизианы: Чарльз Мэгилл Конрад, Александр Этьен Дэклое, Дункан Фаррар Кеннер, Генри Маршалл, Джон Перкинс и Эдвард Спарроу. Их подписи (кроме Перкинса и Спарроу) стоят под Конституцией КША, принятой 11 марта 1861 года.

Столица штата, Новый Орлеан, был крупнейшим городом Юга, важным стратегическим портом на Миссисипи и морском побережье, поэтому федеральный морской департамент очень рано начал планировать его захват. Новый Орлеан был взят 25 апреля 1862 года. Население города в основном симпатизировало Союзу, поэтому правительство пошло на необычный шаг: признало подконтрольные ему районы Луизианы как бы частью Союза, вплоть до права избрания представителей в Конгресс. С этого момента и до конца войны в штате существовало два губернатора: федеральный и конфедеративный.

26 мая был сформирован Трансмиссисипский департамент, в который вошла Луизиана. Штаб-квартира департамента находилась в луизианском городе Шривпорт.



Знаменитые генералы-луизианцы

Сражения в Луизиане

Напишите отзыв о статье "Луизиана в Гражданской войне"

Отрывок, характеризующий Луизиана в Гражданской войне

8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.