Луитпольдинги

Луитпольдинги (нем. Luitpoldinger) — немецкая династия эпохи раннего Средневековья, представители которой правили в Баварии в 895—947 и 983—985 годах и стояли у истоков формирования автономного Баварского герцогства в составе Священной Римской империи.

Происхождение и маркграф Луитпольд

Согласно традиции, Луитпольдинги вели своё происхождение от Каролингов и одного из древнейших баварских родов Хуоси. Утверждалось, что их прародительницей была жена короля Германии Карломана некая Лиутсвинда. Тем не менее, документальных подтверждений родства Луитпольдингов с германскими Каролингами не существует. Известно лишь, что в 893 году. император Арнульф Каринтийский, сын Лиутсвинды, передал земли Каринтии и Верхней Паннонии (современная Австрия и западная Венгрия) графу Луитпольду. В 895 году. Луитпольд получил также территории в долине Дуная и Нордгау (современный Верхний Пфальц) с Регенсбургом. Так была сформирована территориальная основа нового государственного образования в составе Германии — маркграфства Баварии. Как и правители других пограничных марок империи, Луитпольд постоянно воевал с соседними племенами (славянами и венграми) и погиб в битве при Прессбурге (ныне Братислава) в 907 году.

Преемники Луитпольда

При преемниках Луитпольда — Арнульфе, Эберхарде и Бертольде — Бавария была преобразована в герцогство и стала одним из пяти крупнейших княжеств империи, так называемых «племенных герцогств», сформировавшихся на основе того или иного племени германцев. Арнульф, получивший прозвище Злой, стал фактически независимым от короля Германии правителем, самостоятельно назначавшим графов и епископов на подвластных ему землях и ведущим собственную внешнюю политику: в отличие от германских королей, постоянно боровшихся с венгерскими набегами, Арнульф заключил мир с венграми, обезопасив свои владения в ущерб интересам империи. Однако приход к власти в Германии Саксонской династии во главе с сильными королями Генрихом Птицеловом и Оттоном Великим привёл к ослаблению самостоятельности Баварии и постепенному её подчинению центральной власти. В 947 году сын и наследник герцога Бертольда Генрих Младший был отстранён от престола, который был передан брату Оттона I Генриху I.

Борьба Луитпольдингов и Людольфингов

Передача Баварии представителям Саксонской династии повлекла за собой длительный конфликт между Луитпольдингами и Людольфингами (второе название Саксонской династии). Вероятно, что потеряв Баварию, Генрих Младший всё же удержал часть своих владений в Каринтии, что позволило ему сохранить свои позиции в империи. Конфликт баварской линии Людольфингов с императорами Священной Римской империи привёл в 976 году к разделу Баварии: от герцогства были отделены все восточные и южные марки от Вероны до Чехии, из которых было сформировано два новых государственных образования: Восточная марка (будущая Австрия) на севере, и герцогство Великая Карантания на остальных приграничных землях. Правителем Великой Карантании стал Генрих Младший.

Вскоре, однако, Генрих Младший вмешался в борьбу бывшего баварского герцога Генриха Строптивого против императора Оттона II (так называемая Война трёх Генрихов 977—978 годов), потерпел поражение и потерял Каринтию. Но уже в 983 году ему удалось вернуться на престол Баварии. Возвращение в 985 году в Баварию Генриха Строптивого вновь привело к разделению Баварского и Каринтийского герцогств, на этот раз окончательному. Генрих Младший оставался герцогом Каринтии до своей смерти в 989 году, заложив таким образом основы каринтийской государственности.

Наследники Луитпольдингов

Со смертью Генриха Младшего Луитпольдинги потеряли свои позиции в империи. Бавария перешла под контроль Саксонской династии, в Каринтии установилось правление Салической династии, а позднее — Эппенштейнов. Какое-то время представители боковых ветвей Луитпольдингов владели землями в Баварии. Авторитет потомков Луитпольда, основателя Баварского герцогства, достаточно долго сохранялся в Германии на довольно высоком уровне. Об этом свидетельствует тот факт, что несколько важнейших династий юго-восточной Германии выводили свои родословия от Луитпольдингов. Это, прежде всего, Андексский дом, доминировавший в Баварии, Франконии и восточных марках в XII—первой половине XIII века, графы Диссен, Боген и Швейнфурт, а также Виттельсбахи, правившие в Баварии до 1918 года. Хотя не существует доказательств того, что родоначальник Виттельсбахов Отто, граф Шейерн (ум. 1072), происходил из дома Луитпольдингов, нет и документов, опровергающих это утверждение. Более сомнительным представляется происхождение австрийских Бабенбергов от Арнульфа Злого.

Ссылки

• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/luitpoldinger/familie_der_luitpoldinger.html Генеалогия Луитпольдингов (нем.яз.)]
• [genealogy.euweb.cz/german/luitpold1.html Генеалогия Луитпольдигов (англ.яз.)]

Отрывок, характеризующий Луитпольдинги

– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.