Луи-Анри де Бурбон-Суассон
| Луи-Анри де Бурбон-Суассон фр. Louis-Henri de Bourbon-Soissons | ||
| ||
|---|---|---|
| 1694 — 1703 | ||
| Предшественник: | Жан-Луи-Шарль д'Орлеан-Лонгвиль | |
| Преемник: | Луиза-Леонтина-Жаклин де Бурбон-Суассон | |
| ||
| 1694 — 1703 | ||
| Предшественник: | Жан-Луи-Шарль д'Орлеан-Лонгвиль | |
| Преемник: | Луиза-Леонтина-Жаклин де Бурбон-Суассон | |
| Рождение: | 1640 Седан | |
| Смерть: | 8 февраля 1703 Париж | |
| Род: | Конде | |
| Отец: | Луи де Бурбон-Суассон | |
| Мать: | Элизабет дез Айе | |
Луи-Анри де Бурбон-Суассон (фр. Louis-Henri de Bourbon-Soissons; август 1640, Седан — 8 февраля 1703, Париж) — бастард из дома Конде, претендент на княжество Невшательское.
Внебрачный сын Луи де Бурбона, графа де Суассона, и Элизабет дез Айе, дочери министра Седанского княжества.
Легитимирован в 1643 году, именовался шевалье де Суассоном. Мать графа де Суассона Анн де Монтафье завещала ему графство Нуайе. Вступил в духовное сословие, был аббатом Ла-Кутюра в Ле-Мане.
После смерти последнего мужского представителя дома Лонгвилей, герцогиня Мария Немурская, ненавидевшая своих родственников из дома Конде, решила сделать шевалье де Суассона наследником своих владений и огромного состояния.
Мадам де Немур, с давних пор презиравшая своих наследников, в ярости от того оборота, какой приняли события, откопала никому не известного старика, внебрачного сына последнего графа де Суассона (брата своей матери), владельца аббатства Кутюр в Ле-Мане, доходы от которого он пропивал в тавернах. Этот сумасброд никогда нигде не служил и никогда не бывал в обществе порядочных людей. Она пригласила его жить к себе и, с соблюдением всех формальностей, передала ему все, что могла; а могла она очень многое.— Сен-Симон. Мемуары. 1691—1701, с. 166
Сложив сан, Луи-Анри де Бурбон 7 октября 1694 женился на Анжелике-Кюнегонде де Монморанси-Люксембург, дочери маршала Люксембурга и Мадлен-Шарлотты-Бонны-Терезы де Клермон-Тоннер, герцогини де Пине-Люксембург.
По брачному контракту, составленному 6 октября, герцогиня завещала ему свои владения, а при её жизни он получал узуфрукт с графства Дюнуа и других земель.
Суассон принял титул князя Невшательского и Валанженского, и вместе с Марией Немурской отправился в Невшатель отстаивать права наследования, которые оспаривали принц де Конти и представители семей Матиньонов и Гонди. Собрание сословий княжества отказалось признать его в качестве правителя, не считая завещание, не подкрепленное происхождением претендента от прежней династии, достаточным основанием для передачи владения.
Дети:
- Луиза-Леонтина-Жаклин де Бурбон-Суассон (24.10.1696—11.01.1721), называемая мадмуазель де Невшатель, графиня де Дюнуа и Нуайе. Муж (24.02.1710): Шарль-Филипп д'Альбер, герцог де Люин (1695—1758)
- Мари-Шарлотта де Бурбон-Суассон (1701—1711), называемая мадмуазель д'Эстутвиль
Напишите отзыв о статье "Луи-Анри де Бурбон-Суассон"
Литература
- Сен-Симон, Л. де, герцог. Мемуары. 1691—1701. — М.: Ладомир, Наука, 2007. — ISBN 978-5-86218-476-1.
- Bordas J.-B. Histoire sommaire du Dunois, de ses comtes et de sa capitale. — Société dunoise, 1884, p. 358—359
- Guérard. Noyers et ses anciens seigneurs // Annuaire historique du département de l'Yonne. — Auxerre: Perriquet et Rouillét, 1854, p. 349
- Chambrier F. Histoire de Neuchâtel et Valangin jusqu' à l'avènement de la maison de Prusse. — Neuchâtel: Charles Attinger, 1840, pp. 478, 482
Отрывок, характеризующий Луи-Анри де Бурбон-Суассон
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
