Мэн, Луи Огюст де Бурбон

Луи Огюст де Бурбон Мэн

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Луи-Огюст де Бурбон, герцог Мэнский (фр. Louis Auguste de Bourbon, Légitimé de France; 31 марта 1670 — 14 мая 1736) — внебрачный сын короля Франции Людовика XIV и мадам де Монтеспан. С самого детства он воспитывался Франсуазой д’Обинье, маркизой Ментенон.

Биография

В возрасте 4 лет получил звание генерал-полковника.

В 1692 году женился на Анне Луизе Конде, дочери Генриха III, принца Конде. У них родилось семеро детей, пятеро из них умерли в раннем детстве; два выживших сына герцога Мэнского, Луи Огюст, принц Домб (1700—1755) и Луи Шарль, граф д’Э (1701—1775), наследников не оставили, так как не были женаты.

Летом 1714 года после череды смертей в королевской семье Людовик XIV узаконил его права на французский престол, на случай, если бы не осталось других прямых наследников. После смерти Людовика XIV в 1715 году и прихода к власти регента Филиппа II Орлеанского, герцог Мэнский стал членом регентского совета и воспитателем малолетнего короля Людовика XV. Началась борьба между ним и Филиппом, в результате которой в 1718 году Луи-Огюст был лишён ранга принца крови и приравнен к герцогам и пэрам Франции. В декабре того же года он участвовал в заговоре испанского посланника Челламаре против регента, за что был сослан. Выпущенный на свободу в 1720 году, он уехал в своё поместье, где и умер 14 мая 1736 года.

Герцогу Мэнскому, командовавшему французской артиллерией, в 1717 году был рекомендован «Арап Петра Великого» Абрам Петрович Ганнибал, о чём Ганнибал писал в предисловии к своей рукописной «Фортификации», посвящённой Екатерине I.

Заговор Челламаре, в котором участвовал герцог Мэнский, является сюжетной основой романа Александра Дюма-отца «Шевалье д'Арманталь».

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мэн, Луи Огюст де Бурбон

– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.