Луи Антуан Анри де Бурбон-Конде, герцог Энгиенский

Луи Анри Антуан де Бурбон-Конде, принц крови, пэр Франции, герцог Энгиенский
фр. Louis Henri Antoine de Bourbon-Condé, prince de sang, le pair de France , le duc d’Enghien
Часть портрета работы Шилли (выпускник Académie royale 1770 года). Хранится в национальном музее в Версале, замок Трианон.
Дата рождения:	2 августа 1772(1772-08-02)
Подданство:	Франция
Дата смерти:	21 марта 1804(1804-03-21) (31 год)
Место смерти:	Венсенский замок, предместье Парижа
Награды и премии:

Луи́ Антуа́н Анри́ де Бурбо́н-Конде, герцог Энгиенский (фр. Louis Antoine Henri de Bourbon-Condé, duc d’Enghien) (2 августа 1772 — 21 марта 1804) — французский принц крови, единственный сын последнего принца Конде (одна из младших ветвей королевского дома Бурбонов). Мало известный при жизни, герцог Энгиенский вошёл в историю тем, что был расстрелян во рву Венсенского замка по приказу Наполеона I.

Биография

Единственный сын Луи IV, принца Конде и Луизы-Марии-Терезии-Батильды Орлеанской (сестры Филиппа Эгалите), Бурбон по отцу и по матери - Луи-Антуан получил домашнее образование под руководством аббата Мийо и коммодора де Виньё. В 1788 г. вступил в королевскую армию. С началом Великой французской революции, через несколько дней после падения Бастилии, эмигрировал вместе с отцом и дедом.

С 1792 года сражался в рядах контрреволюционных сил — вначале под командованием герцога Брауншвейгского, затем — под командованием собственного деда в «Армии Конде». Был неоднократно отмечен за храбрость. После заключения Люневильского мира, Луи-Антуан женился на Шарлотте, племяннице кардинала Рогана, и поселился в Эттенхайме (Эттенгейме; герцогство Баденское). Жил на английскую пенсию. В первом томе «Войны и мира» приводится анекдот о том, что герцог и Наполеон оказались соперниками по любовной связи с «мадемуазель Жорж» (Маргаритой-Жозефиной Вимер); Наполеон, действительно, был с ней в связи, герцог — скорее всего нет.

Итак, после французской революции Герцог Энгиенский оказался в эмиграции в одном из крошечных германских княжеств - Бадене. И хотя в это время англичане и роялисты плели заговоры против Наполеона, герцог Энгиенский скромно жил на содержании англичан и не принимал участия в антинаполеоновской деятельности. 

В начале 1804 года до Наполеона Бонапарта дошли сведения, что герцог Энгиенский связан с заговором Кадудаля-Пишегрю, в то время казавшимся главной опасностью для режима. Некий принц якобы сопровождал изменника Дюмурье и делал тайные визиты во Францию. Несмотря на то, что имя спутника Дюмурье стало известно (и это точно был не герцог Энгиенский), Наполеон отдал приказ похитить герцога.

Герцог Энгиенский в это время жил в городке Эттенгейме, проводя дни в праздности и любовных похождениях. На этой слабости герцога и сыграл шпион Шульмейстер. Он захватил молодую женщину, возлюбленную герцога, и увёз её в приграничный город Бельфор. Герцог узнал об этом, а вскоре получил письмо от возлюбленной, подделанное шпионом, в котором она якобы умоляла спасти её из плена. Герцог немедленно бросился к ней на выручку, надеясь подкупить стражников и освободить даму сердца. Шульмейстеру только этого и нужно было. Как только герцог Энгиенский пересёк французскую границу, он был схвачен, 15 марта 1804 привезён в Париж, судим и ночью расстрелян жандармами в Венсенском лесу. При этом палачи заставили его держать в руках фонарь, чтобы удобнее было целиться. Возлюбленную герцога выпустили на свободу. Она даже не подозревала, какую роль сыграла в столь страшном деле. 

Казнь герцога Энгиенского ускорила создание Третьей антифранцузской коалиции (1805). Жозефу Фуше приписывается фраза: «Это более чем преступление. Это ошибка» (фр. C'est pire qu'un crime, c'est une faute). В действительности эту фразу сказал Антуан Буле де ля Мёрт, председатель Законодательной комиссии, разработавшей знаменитый Гражданский кодекс Наполеона. Фуше был кровно заинтересован в расстреле герцога, так как его смерть делала невозможным примирение Наполеона с Бурбонами, а Фуше ранее голосовал за казнь короля и был ответствен за казни многих роялистов.

В 1816 останки герцога были перезахоронены в часовне Венсенского замка. Отец и дед пережили смерть герцога Энгиенского, но род Конде пресёкся навсегда.

Литература

• Сироткин В.Г. Наполеоновская пропаганда в 1812 году // Отечественная война 1812 года. — М.: Просвещение, 1988. — 256 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-09-001538-4.
• Энгиенский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.britannica.com/EBchecked/topic/187525 Louis-Antoine-Henri de Bourbon-Condé, duke d’Enghien] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online. Проверено 27 июня 2012.

Киновоплощения.

• "Адъютанты любви" (Россия, 2005-2006) В роли герцога Энгиенского - Илья Бледный.

Отрывок, характеризующий Луи Антуан Анри де Бурбон-Конде, герцог Энгиенский

Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.