Летанг, Луи
| Луи Летанг | |
| Louis Lestang (L'Étang) | |
| Дата смерти: | |
|---|---|
| Профессия: | |
| Гражданство: | |
| Годы активности: |
1673—1689 |
| Театр: | |
Луи́ Лета́нг (фр. Louis Lestang / L’Étang; ? — ок. 1739) — артист балета, первый танцовщик Королевской академии музыки в 1673—1689 годах[1].
Биография
Летанг — ученик Пьера Бошана. Среди всех его учеников танцмейстер Пьер Рамо отдавал «пальму первенства Пекуру и Летангу, которые являли собой образец для всех, кто желал блистать в этой карьере»[2]:119. «Танцуя с благородством и точностью», Летанг являл собой виртуоза[2]:119. Жак Бонне в своей «Всеобщей истории танца» (Париж, 1723) упомянул «задумчивое и серьёзное антре Летанга» как один из примеров «совершенства театрального танца»[2]:207.
В программах спектаклей Мольера и Люлли упоминается Летанг, исполняющий как мужские, так и женские выходы: в интермедии пифийских игр («Блистательные любовники», 1670) он вместе с тремя другими танцовщиками исполнял антре женщин, вооружённых по-гречески; в «Психее» (1671) был наядой, одной из восьми танцующих фей, затем — одной из фурий и пастухом, а в последней интермедии являлся среди воинов, вооружённых пиками[* 1]. Одновременно в программе «Психеи» указан Летанг-младший, вместе с Пекуром и другими танцовщиками исполнивший выход зефиров[* 2] — возможно, это был либо младший брат Луи Летанга, либо сам Летанг, только начинавший свою исполнительскую карьеру.
6 августа 1698 года Летанг представил «Балет мира» (фр. Ballet de la Paix), интермедию в 4 частях[* 3] в спектакле в 5 актах «Карл Великий» поэта Жозефа де Жуванси[en], представленном в Лицее Людовика Великого в честь заключения Рисвикского мира.
Напишите отзыв о статье "Летанг, Луи"
Примечания
- Комментарии
- Источники
Отрывок, характеризующий Летанг, Луи
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
