Лукашев, Василий Васильевич

Лукашев Василий Васильевич
Дата рождения	1898(1898)
Место рождения	Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Гражданская война в России, Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий ВасильевичЛукашев (1898—?) — советский военачальник, генерал-майор (29 октября 1943).

Биография

Родился в 1898 году (по другим данным в 1899 году).

На службе в РККА находился с 1920 года. Участник Гражданской войны в России. В 1923 году он окончил Петроградскую школу комсостава РККА. В 1923—1932 годах был командиром взвода, батареи, помощником командира дивизиона Грузинской стрелковой дивизии. В 1932—1941 годах — инспектором, помощником начальника отделения, начальником артиллерийской подготовки отдела боевой подготовки, отдела боевой подготовки ГУПВ. Участвовал в Советско-финской войне.

Участник Великой Отечественной войны с самого её начала. В конце 1941 года был направлен на Закавказский фронт начальником боевого участка обороны Главного Кавказского хребта. В 1941—1942 годах был начальником штаба 2-й мотострелковой дивизии особого назначения внутренних войск НКВД; в период с 04.01.1942 по октябрь 1945 года — командир этой же дивизии.

24 июня 1945 года был командиром сводного расчета 2-й мотострелковой дивизии особого назначения внутренних войск НКВД на историческом параде Победы.

После войны, в 1946 году, стал начальником Московского военного училища войск НКВД. На этой должности находился по 1959 год, когда был уволен в запас по болезни.

Дата и место смерти неизвестны.

Награды

• Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды и медалями.

Ссылки

• [www.pvrf.narod.ru/vus/mvi/poslvov.htm Московское военное училище войск НКВД]
• [www.ovvkus.ru/kgb5491/school/militar/MPVU.htm Московское пограничное военное училище]

Отрывок, характеризующий Лукашев, Василий Васильевич

Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.