Лукаш, Николай Евгеньевич

Николай Евгеньевич Лукаш
Дата рождения	11 декабря 1796(1796-12-11)
Дата смерти	20 января 1868(1868-01-20) (71 год)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	пехота
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	Ряжский пехотный полк
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Польская кампания 1831 года
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст., Золотое оружие «За храбрость» (1814), «Virtuti Militari» 3-й ст. (1831), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1831), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1836?), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1857), Орден Святой Анны 1-й ст. (1862)

Николай Евгеньевич Лукаш (1796—1868) — генерал-лейтенант, сенатор, военный губернатор Тифлисской губернии.

Считается первым, внебрачным сыном Александра I от княжны Софии Сергеевны Мещерской (Всеволжской). В военную службу был записан сержантом в 1807 году в один из армейских пехотных полков. С 27-го января 1812 года — прапорщик.

С началом Отечественной войны 1812 года Лукаш явился в строй, принимал участие в военных действиях против французов. По изгнании неприятеля Лукаш, в чине поручика, находился в Заграничном походе и 18 марта 1814 года был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость». Также за боевые отличия во время войн против Наполеона он был удостоен ордена св. Владимира 4-й степени с бантом.

В 1817 году Лукаш был произведён в подполковники, 15 апреля 1821 года назначен командиром Ряжского пехотного полка и 26 ноября 1823 года произведён в полковники. Во главе Луцкого гренадёрского полка он в 1831 году принимал участие в подавлении восстания поляков и был награждён польским знаком «Virtuti Militari» 3-й степени. 25 декабря 1831 года Лукашу был пожалован орден св. Георгия 4-й степени (№ 4622 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова). В 1836 году Лукаш был произведён в генерал-майоры и затем награждён орденом св. Владимира 3-й степени. В 1837 году начальник штаба 6-го пехотного корпуса.

28 мая 1853 года Лукаш перешёл на гражданскую службу с переименованием в действительные статские советники. С 19-го декабря 1855 по декабрь 1857 год военный губернатор Тифлисской губернии. 4 апреля 1857 года награждён орденом св. Станислава 1-й степени. 30 августа 1859 года он получил чин тайного советника и был назначен сенатором с присутствием в 1-м и 2-м отделениях 5-го департамента, 1 января 1862 года награждён орденом св. Анны 1-й степени. 18 марта 1864 года Лукаш из тайных советников был переименован в генерал-лейтенанты и с 1 января 1866 года был первоприсутствующим в 1-м отделении 6-го департамента Сената в Москве, однако вскоре был переведён на Кавказ состоять в распоряжении главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом, с сохранением в звании сенатора.

Скончался Лукаш в Москве 20 января 1868 года, похоронен на кладбище Симонова монастыря.

Жена: Александра Михайловна, урождённая Шаховская (1806—1864), дочь бригадира Михаила Александровича Шаховского.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
• Список сенаторов по старшинству чинов. Исправлен по 17 апреля 1866 года. СПб., 1866
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Лукаш, Николай Евгеньевич

– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.