Лукианова пустынь
| Монастырь | |
Лукианова пустынь
| |
| |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Владимирская область |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Александровская епархия |
| Тип | мужской |
| Основатель | преп. Лукиан |
| Реликвии и святыни | мощи преп. Лукиана,Икона Рождества Богородицы,Лукиановская. |
| Состояние | действующий монастырь |
| Сайт | [www.slpustin.ru/ Официальный сайт] |
Богоро́дице-Рожде́ственская Свя́то-Лукиа́нова пу́стынь — православный мужской монастырь в деревне Лукьянцево Александровского района Владимирской области. Пустынь названа по имени основателя монаха Лукиана. Учреждена в 1650 году. После Октябрьской революции была закрыта, в 1991 году возрождена.
Содержание
Церковь Рождества Богородицы
На месте Лукиановой пустыни было прежде место, называемое «Псковитиново Раменье». Здесь на пустоши в лесу, на болоте стояла церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Церковь сия перенесена была из села Игнатьева; потому что Сама Матерь Божия указала быть на этом месте храму, чудным знамением от своей иконы[1].
Преподобный Лукиан (родом из Галича) из Покровского (Угличского) монастыря пришёл искать пустынного места для подвигов безмолвия в пределы Переславля-Залесского в слободу Александровскую, и по указанию поселян Марка и Семёна поселился с ними близ этой запустелой церкви.
Церковь Псковитина Раменья пережила Литовское разорение 1611 года и, следовательно, существовала до 1611 года. Церковь оставалась пустою до 1640 года. Явление и чудеса от образа Рождества Пресвятыя Богородицы дали существование в 1640 году запустелой церкви: получив сонное знамение, сюда пришёл с Вологды Спасо-Прилуцкого монастыря чёрный священник Федосей Поморец. В 1649 году патриарх Иосиф позволил Александру Фёдоровичу Баркову и Тимофею Микулаеву обновить этот храм и выстроить его заново.
Учреждение пустыни
Лукиан был пострижен в прежней церкви от священника Спасо-Прилуцкого монастыря Феодосия Поморца, а в чёрные попы поставлен от патриаршего рукоположения в 1646 году. 28 августа 1650 года патриарх Иосиф выдал Лукиану грамоту, в которой определил его к новопостроенной церкви Рождества Богородицы как иеромонаха. И как с тех пор иноческое священнослужение не прекращалось, то Лукиан должен быть поставлен первым основателем иноческой обители, и сама обитель (пустынь) должна быть по справедливости названа Лукиановою.
Блаженный Лукиан скончался в этой пустыни 1654 года сентября 8 дня[2].
Преподобный Лукиан преставился 8 (21) сентября 1655 года[3].
Монастырские церкви
1. Церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Когда именно сначала построена была сия церковь, неизвестно. По чудесам, бывшим от образа Рождества Богородицы, она сперва была покрыта иноком Феодосием Поморцем и другими старцами в 1640 году. Сей Феодосий с братиею жил при сей церкви недолго. «И пожил, — сказано в грамоте Царя Алексея Михайловича от 1650 года, — тут тот поп Феодосий с братиею немного времени от изгони Андроникова монастыря Архимандрита Иосифа, потому что он Иосиф под новою Александровскою слободою в то же время строил Семёновский монастырь». После Феодосия Александр и Тимофей и иные окольные люди, слыша от чудотворного образа Пресвятой Богородицы чудеса, в 1648 году воздвигнули новую церковь и призывали для служения при ней священников. «Но, — сказано в той же грамоте, — за пустотою мирские попы нейдут, потому что около тоя церкви вёрст по пяти и по шести и больше пусто, лесом поросло и болото, жилых сёл и деревень нет и впредь тут в приход за пустотою быть некому». Тогда изъявил желание служить при той церкви инок иеромонах Лукиан, который в 1650 году и был определён.
В 1707 году постриженник Лукиановой пустыни, впоследствии Чудова монастыря келарь Иоасаф Кольдвечевский, по причине чрезмерной ветхости этой церкви, обещался построить вместо деревянной каменную. Сия каменная церковь окончена строением в 1712 году июня 14, и по указу Петра I и благословению Стефана Митрополита Рязанского и Муромского была тогда освящена Спаса Нового монастыря Архимандритом Моисеем по исправному требнику при строителе Лукиановой пустыни Аврамие.
2. Церковь во имя Богоявления Господня. Когда и кем построена была эта церковь, неизвестно. Известно только из грамоты Патриарха Иоакима, что она в 1680 году была ветхая деревянная и что в этом же году строитель иеромонах Корнилий просил у Патриарха построить вместо её новую каменную с приделом во имя Великомученика Феодора Стратилата.
В 1684 году при строителе Евагрие она была совсем окончена строением и, с благословения Патриарха Иоакима, освящена Никитским Игуменом Романом, по новоисправленному чиновнику, который велено было взять у Архимандрита Горицкого монастыря Гурия.
3. Больничная каменная церковь во имя Великомученицы Екатерины. Историческое основание сей церкви следующее: в 1714 году мая 13 строитель Аврамий подал Государю Петру I челобитье, «что-де у них в пустыни у больницы церкви Божии непостроено, а монахи больничные за древностию многие в соборную церковь с прочею братиею к литургии ходить немогут»; а ныне обещается вкладчик их подполковник Кирило Карпов сын Сышин к той больнице построить вновь каменную церковь во имя святой великомученицы Екатерины, — и просил на то дозволения. По указу Великого Государя Преосвященный Стефан Митрополит строителя Аврамия благословил построить означенную больничную церковь с тем, «чтобы копая рвы и бьючи сваи погребенным телесем человеческим какого повреждения не было». Церковь сия была построена и освящена в том же 1714 году ноября 10 самим строителем Аврамием.
Средства содержания монастыря
Грамотою 1650 года царя Алексея Михайловича иеромонаху Лукиану вместе с утверждением его во священника при вновь построенной церкви, велено владеть ему «церковным доходом, и пашнею и сенными покосы и всякими угодьи, которыя около тое церкви подошли близко, и которые бывали у тое церкви изстари и чем прежние попы владели». Но этих земель для обеспечения продовольствием пустыни было недостаточно. Царь Фёдор Алексеевич посетил Лукианову пустынь и после направил в неё щедрые дары. В 1677 году в своё посещение он пожаловал пустыни пустошь Аминево.
В 1678 году царь пожаловал пустоши — Бекирево, Шадрино, Загляднино и мельницу на реке Малом Киржаче.
В 1680 году пожаловал он 16 пустошей: Пашково, Плечево, Чечкино, Востриково, Киниково, Балуево, Летолово, Харламово, Непейну, Обарино малое, Обарино большое, Филимоново, Княжево, Мартьянку, Малогино, Губино.
В 1681 году — пожаловал он же 6 пустошей: Сидорово, Тщаниково, Рябинино, Карпово, Патрекейку, Гатвышево да полпустоши Перепечино.
В 1685 и 1686 годах цари Иоанн и Пётр Алексеевичи все эти владения утвердили за Лукиановою пустынею.
Строители пустыни
Три строителя после Лукиана известны до 1714 года.
1. Иеромонах Корнилий с 1677 года по 1680-й. При нём повелено было устроить каменную церковь во имя Богоявления Господня на место ветхой деревянной, с приделом святого Феодора Стратилата.
2. Иеромонах Евагрий с 1681 года. При нём церковь во имя Богоявления была окончена строением и освящена Переславского Никитского монастыря Игуменом Романом по исправному чиновнику, взятому для сего у Архимандрита Горицкого монастыря Гурия.
3. Иеромонах Аврамий с 1707—1714. При нём вместо деревянной церкви в честь Рождества Богородицы устроена каменная и освящена Спаса нового монастыря Архимандритом Моисеем. При нём же построена была в 1714 году больничная церковь во имя Великомученицы Екатерины.
Настоятели пустыни
- 1642 — 8 сентября 1654 — Лукиан, преподобный[4]
- 1654—1657 — Ануфрий
- 13 мая 1658 — 11 августа 1681 — Корнилий
- октябрь 1681 — 6 января 1689 — Евагрий
- 9 мартя 1689—1690 — Адриан
- 18 декабря 1690—1693 — Сергий
- январь 1694—1695 — Иоасаф (Колдычевский)
- 3 февраля 1696—1705 — Моисей
- 6 октября 1705—1719 — Авраамий, игумен (с 6 октября 1705 по 21 февраля 1717 г. — строитель)
- 1719—1724 — Иоасаф, игумен
- 12 августа 1724 — 22 января 1727 — игумен Иоасаф
- 5 октября 1728 — 27 октября 1729 — игумен Макарий
- 27 октября 1729—1732 — игумен Варлаам
- 1732—1733 — игумен Макарий
- 7 февраля 1733—1746 — игумен Иессей
- 1746—1748 — игумен Иустин
- 1748—1750 — игумен Иосиф
- 1751—1753 — игумен Пахомий (Симанский)
- 1753—1754 — игумен Никанор (Юдин)
- 1754—1755 — игумен Боголеп
- 1759—1760 — иеромонах Виссарион
- 1760—1763 — игумен Иоасаф
- 1763—1767 — игумен Аарон
- 1768—1771 — иеромонах Иоанникий (Калков)
- 1771—1778 — иеромонах Филарет
- 1778—1781 — иеромонах Алипий
- 1781—1784 — иеромонах Геннадий (Каретников)
- 1784—1789 — иеромонах Макарий
- 1789—1792 — иеромонах Арсений
- 1792 — 3 июня 1798 — игумен Макарий (Озерецковский)
- 1798—1799 — иеромонах Иоасаф
- 1799—1800 — иеромонах Феофил
- 1800—1803 — иеромонах Андрей
- 1803—1804 — иеромонах Вениамин
- 1804—1805 — игумена Никон
- 1805—1807 — иеромонах Владимир
- 1807—1810 — иеромонах Никандр
- 1810—1812 — иеромонах Игнатий
- 1812—1818 — иеромонах Израиль
- 1818—1825 — иеромонах Киприан
- 1825—1829 — иеромонах Иоанникий II
- 1829—1831 — иеромонах Паисий
- 1831—1834 — иеромонах Феофан
- 1834—1838 — иеромонах Вениамин II
- 1839—1840 — иеромонах Аввакум (Святухин)
- 1840—1846 — иеромонах Анатолий
- 1846—1847 — иеромонах Аркадий
- 1847—1850 — иеромонах Аарон
- 1850—1855 — иеромонах Платон
- 1855—1860 — иеромонах Виктор
- 1860—1874 — игумен Макарий (Мыльников)
- 1874—1876 — игумен Вассиан
- 1887—1895 — игумен Иероним
- 1895—1899 — игумен Иннокентий (Никольский)
- 1899—1906 — игумен Агафангел (Макарин)
- 1907—1917 — архимандрит Игнатий
- 12 мая 1991—2008 — архимандрит Досифей (Даниленко)
- c 2008 — иеромонах Тихон (Шебеко)
Напишите отзыв о статье "Лукианова пустынь"
Примечания
- ↑ Муравьёв А. Н. Жития святых российской церкви, также иверских и славянских. СПб., 1856. Т. 4. Приложения, с. 216.
- ↑ [www.sedmitza.ru/text/437621.html Преподобный Лукиан Александровский (+ 1654)] на сайте Седмица.ru
- ↑ [www.stsl.ru/manuscripts/index.php?col=2&gotomanuscript=085] Житие Лукиана Переславского
- ↑ Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския Церкви. — Санкт-Петербург. — 1877. — Ст.708-709 [www.burnlib.com/x/stroev-spiski-ierarkhov-i-nastoyateleiy-monastyreiy/]
Литература
- Свирелин А. И. Историческая записка о Лукиановой пустыни, в Александровском уезде, Владимирской губернии. Во Владимирских губернских ведомостях, 1860 года, номера 13, 14 и 15. [pki.botik.ru/articles/m-lukianova1860svirelin.pdf Свирелин А. И. Историческая записка о Лукиановой пустыни]
- Стромилов Н. С. Лукианова пустынь. Историко-археологическое описание. Владимир-на-Клязьме, 1903.[docs.google.com/folder/d/0B5UKxrRQO_81LTFtMWdPRENLdDg/edit Н. С. Стромилов. Лукианова пустынь.]
Ссылки
- [www.slpustin.ru/ Официальный сайт Свято-Лукиановой мужской пустыни]
- [www.facebook.com/StLukianovaPustin/ Страница монастыря в Facebook]
- [www.alexnews.info/archives/9760 Плодопитомник в Свято-Лукиановой мужской пустыни]
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Лукианова пустынь
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
