Лукин, Филипп Миронович

Филипп Лукин
Полное имя	Филипп Миронович Лукин
Дата рождения	20 июня (3 июля) 1913(1913-07-03)
Место рождения	Сявал-Сирма, Цивильский уезд, Казанская губерния, Российская империя
Дата смерти	3 февраля 1994(1994-02-03) (80 лет)
Место смерти	Чебоксары, Чувашская Республика, Российская Федерация
Страна	СССР СССР
Профессии	композитор, педагог, хоровой дирижёр
Жанры	песня
Коллективы	Чувашская государственная филармония, Чувашский ГАПТ
Сотрудничество	ЧМУ имени Ф. П. Павлова
Награды

Филипп Миронович Луки́н (1913 — 1994) — советский композитор, хоровой дирижёр, музыкально-общественный деятель. Народный артист РСФСР (1970). Лауреат Сталинской премии (1952).

Биография

Филипп Миронович Лукин родился 20 июня (3 июля) 1913 года в деревне Сявал-Сирма (ныне Красноармейский район, Чувашия). В 1932 году окончил Чувашский музыкально-театральный техникум, в 1942 году — МГК имени П. И. Чайковского (класс В. Г. Соколова). Член СК СССР с 1941 года. В 1942—1956 годах художественный руководитель Чувашского ГАПТ, в 1957—1959 годах художественный руководитель и директор ЧГФ, в 1959—1992 года — преподаватель ЧМУ имени Ф. П. Павлова. В 1948—1977 годах председатель правления СК ЧАССР, председатель Хорового (Музыкального) общества ЧАССР.

Филипп Миронович Лукин умер 3 февраля 1994 года в Чебоксарах.

Творчество

• песни
• инструментальные пьесы для гобоя, кларнета, валторны, виолончели, скрипки.

Песни Ф. М. Лукина звучат в народе с 30-годов. Они прочно вошли в репертуар профессиональных и самодеятельных хоровых коллективов и солистов. Всего Лукиным написано около 800 песен. Им написаны и инструментальные пьесы.

Награды и премии

• Сталинская премия третьей степени (1952) — за песни «Нам счастье Сталиным дано», «Застольная Песня о Москве», «Песня о счастливой дружбе», «Песня молодёжи»
• народный артист РСФСР (1970)
• орден Октябрьской революции
• орден Трудового Красного Знамени
• орден Дружбы народов
• орден «Знак Почёта»
• занесён в Почётную Книгу Трудовой Славы и Героизма Чувашской АССР (1989)
• Почётный гражданин Чебоксар (1993)
• заслуженный деятель искусств Чувашской АССР
• заслуженный деятель искусств Дагестана

Память

• Имя Филиппа Лукина носит музыкальная школа №5 города Чебоксары.
• В 2011 году одной из улиц Чебоксар было присвоено имя Ф.М. Лукина.
• В 2013 году, к столетию композитора, выпущен художественный маркированный конверт; в Чадукасах Красноармейского района Чувашии (там, где расположен музей композитора) было организовано памятное специальное гашение.

Литература

• Л.И. Бушуева, Ю.А. Илюхин, «Чăваш Енĕн композиторĕсем», Чебоксары, 2014.

Отрывок, характеризующий Лукин, Филипп Миронович

Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.