Луков, Валерий Андреевич
Поделись знанием:
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
| Валерий Андреевич Луков | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Награды и премии: |
|
| Сайт: |
[www.zpu-journal.ru/about/board/CV/Lukov_Val/ Официальная страница] |
Вале́рий Андре́евич Лу́ков (род. 29 июля 1948, Москва) — советский и российский социолог, философ и культуролог, директор Института фундаментальных и прикладных исследований МосГУ[1], заместитель главного редактора журнала «Знание. Понимание. Умение». Брат филолога Владимира Лукова.
Биография
Валерий Луков окончил факультет русского языка и литературы МГПИ им. В. И. Ленина (1969) и отделение журналистики Высшей комсомольской школы (ВКШ) в 1972 году.
Доктор философских наук (1989, диссертация «Молодёжное движение в социалистическом обществе: методологические аспекты»). Профессор (1993), заслуженный деятель науки РФ (2006).
С 1973 года работал в научных подразделениях ВКШ: младший, старший научный сотрудник, заместитель заведующего, заведующий отделом Научно-исследовательского центра при ВКШ, в 1989–1990 годах — доцент АОН при ЦК КПСС, в 1990–1992 годах — заведующий лабораторией, главный научный сотрудник Института молодёжи, в 1992–1994 годах — заместитель главного редактора государственного издательства «Педагогика-Пресс», с 1994 года — по настоящее время профессор кафедры социологии МосГУ.
В 2002–2008 годах — заместитель ректора по научной и издательской работе, с 2008 года — проректор по научной и издательской работе МосГУ. Одновременно с 2004 года — директор Института фундаментальных и прикладных исследований МосГУ.
Основные труды в области социологии молодёжи, социального проектирования, методологических проблем исследования человека, культуры, общества. Вместе с Вл. А. Луковым разработал тезаурусную концепцию гуманитарного знания.
Участник разработки основ государственной молодёжной политики, проекта Закона СССР «Об общих началах государственной молодёжной политики в СССР» (принят в 1991 году, премия Ленинского комсомола), руководитель рабочих групп Государственной Думы РФ по созданию проектов федеральных законов «О государственной поддержке молодёжных и детских общественных объединений» (принят в 1995 году), «Об основных гарантиях прав ребёнка в РФ» (принят в 1998 году), ряда законопроектов в области государственной молодёжной политики субъектов РФ. Ответственный редактор государственных докладов о положении молодёжи в РФ (1996, 1998, 2000).
В 1995–2000 годах заместитель председателя Экспертно-консультативного совета при Комитете по делам женщин, семьи и молодёжи Государственной Думы, в 2004–2005 годах — вновь член этого совета.
В 2000–2005 годах член Экспертного Совета при Комитете Государственной Думы по труду и социальной политике.
С 2002 года член Городского координационного совета по государственной поддержке развития детского движения Москвы.
Монографии
- «Социальная экспертиза» (1996)
- «Социология молодежи: Теоретические вопросы» (1999, совм. с А. И. Ковалевой, издана также в Польше, 2003)
- «Курсанты: Плац. Быт. Секс» (2005, совм. с Д. Л. Агранатом)
- «Глобализация и воспитание» (2007, также издана в Польше)
- Луков Вал. А., Луков Вл. А. [www.zpu-journal.ru/news/detail.php?ID=355 Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания]. — М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2008. — 784 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-8309-0272-4.
- Луков Вал. А., Луков Вл. А. [www.zpu-journal.ru/news/detail.php?ID=1029 Тезаурусы II : Тезаурусный подход к пониманию человека и его мира]. — М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2013. — 640 с. — 700 экз. — ISBN 978-5-8309-0391-2.
- «Социальное проектирование» (уч. пособие, 8 изд., 2009)
- Теории молодежи: Междисциплинарный анализ. — М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2012. — 528 с. — 800 экз. — ISBN 978-5-88373-264-4.
- [www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/2013/monographs/Lukov_Biosociology-of-Youth.pdf Биосоциология молодежи : теоретико-методологические основания]. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2013. — 430 с. — ISBN 978-5-98979-940-3.
- Захаров Н. В., Луков Вал. А., Луков Вл. А. [www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/2015/monographs/Zakharov_et-al_Pushkin-Drama-Staginess.pdf Драматургия А. С. Пушкина: проблема сценичности] / Н. В. Захаров, Вал. А. Луков, Вл. А. Луков и др. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2015. — 412 с. — 600 экз. — ISBN 978-5-906822-63-5 (архивировано в [www.webcitation.org/6iZtWmDQw WebCite]).
Избранные статьи
- Луков Вал. А. [www.zpu-journal.ru/zpu/2005_2/Lukov_Val/26.pdf Студенты Москвы: ожидание перемен?] // Знание. Понимание. Умение. — 2005. — № 2 ([www.webcitation.org/6kSp938vf архивировано в WebCite]). — С. 183—188.
- Луков Вал. А. [www.zpu-journal.ru/zpu/contents/2014/3/Lukov_Ilinskiy-Igor-Mikhailovich/ Ильинский Игорь Михайлович] // Знание. Понимание. Умение. — 2014. — № 3 ([www.webcitation.org/6UVfF6tk7 архивировано в WebCite]). — С. 389–397.
- Луков Вал. А., Луков Вл. А. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2013/1/Lukovs_Specificity-of-the-Humanities/ Специфика гуманитарных наук и тезаурусная концепция] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2013. — № 1 (январь — февраль) ([www.webcitation.org/6EtVboSyq архивировано в WebCite]).
- Луков Вал. А. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2014/2/Lukov_Noosphere-Thesaurus/ Ноосфера, понимаемая как тезаурус] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2014. — № 2 (март — апрель) ([www.webcitation.org/6Qn65ifJX архивировано в WebCite]).
- Луков Вал. А. [www.zpu-journal.ru/zpu/contents/2014/4/Lukov_Thesaurus-Project-Outcomes/ Тезаурусный анализ в гуманитарном знании: итоги проекта] // Знание. Понимание. Умение. — 2014. — № 4 ([www.webcitation.org/6Vg7F7u0u архивировано в WebCite]). — С. 125–136.
Напишите отзыв о статье "Луков, Валерий Андреевич"
Примечания
- ↑ [www.mosgu.ru/nauchnaya/ifpi/ Институт фундаментальных и прикладных исследований МосГУ]
Литература
- Луков Валерий Андреевич // Who is who в России : Биограф. энциклопедия успешных людей России : осн. издание, 2-е изд. 2008. Zug (Schweiz): Who is who, Verl. fuer Personenenzyklopaedien AG, 2008. S. 1306–1307.
- Луков Валерий Андреевич // Социология молодёжи: Энциклопедич. словарь. М.: Academia, 2008. С. 222–223.
Ссылки
- [www.zpu-journal.ru/about/board/CV/Lukov_Val/ Луков Валерий Андреевич]: Биобиблиография на портале Московского гуманитарного университета «Знание. Понимание. Умение»
- [www.rikmosgu.ru/about/members/Lukov_Val/ Краткая биография] // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб»
- [soc-mol.ru Электронная энциклопедия «Социология молодежи»] / под ред. проф. Вал. А. Лукова
Отрывок, характеризующий Луков, Валерий Андреевич
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
