Лунгу, Чисамба

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чисамба Лунгу
Общая информация
Родился 31 января 1991(1991-01-31) (33 года)
Кафуэ, Замбия
Гражданство Замбия
Грузия[1]
Рост 178 см
Вес 68 кг
Позиция вингер
Информация о клубе
Клуб Урал
Номер 10
Карьера
Молодёжные клубы
2006 Кафуэ ? (?)
Клубная карьера*
2007—2008 ЗАНАКО 13 (4)
2009 Баия 31 (1)
2010—н.в. Урал 113 (5)
Национальная сборная**
2008 Замбия (до 21) 5 (0)
2010—н.в. Замбия 43 (1)
2011 Замбия (олимп.) 1 (0)
Международные медали
Кубки африканских наций
Золото Габон/Экваториальная Гвинея 2012

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 30 августа 2016.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию
на 13 февраля 2012.

Чиса́мба Лу́нгу (англ. Chisamba Lungu; 31 января 1991, Кафуэ, Замбия) — замбийский футболист, полузащитник екатеринбургского «Урала» и сборной Замбии.





Карьера

Клубная

Карьера Лунгу началась в 2006 году в клубе ФК «Кафуе» (нынешнее название — «Кафуе Селтик»). В сезоне 2007/08 был отдан в аренду одному из лучших клубов Замбии «ЗАНАКО».

В январе 2009 года Чисамба Лунгу приглашался в ереванский «Пюник» вместе с другим замбийским футболистом Эммануэлем Мбола.

В июле 2009 года отдан в аренду в грузинский «Баия» из города Зугдиди. Отыграв в Грузии неплохой сезон, в августе 2010 года Лунгу присоединился к составу екатеринбургского «Урала». Он стал первым африканским игроком за всю историю клуба. Дебют футболиста в Первом дивизионе состоялся 24 августа против «Авангарда» из Курска. Первый мяч в составе «Урала» забил 22 августа 2012 года, отличившись с пенальти в игре с белгородским «Салютом». Дважды, в октябре 2013г и в августе 2014г признавался болельщиками ФК Урал "Лучшим игроком месяца" [2][3]

В сборной

В 2008 году провёл пять матче в составе молодёжной сборной Замбии, в 2010 году дебютировал в составе основной сборной. 3 июня 2011 года вышел на поле в составе олимпийской сборной Замбии (до 23 лет) в матче против олимпийской сборной Алжира. Матч закончился победой алжирцев со счётом 3:0[4].

12 февраля 2012 выиграл в составе сборной Замбии Кубок африканских наций, забив послематчевый пенальти в финальном матче.

Достижения

Урал

Сборная Замбии

Напишите отзыв о статье "Лунгу, Чисамба"

Примечания

  1. [www.transfermarkt.de/chisamba-lungu/profil/spieler/151197 Профиль игрока на сайте Tranfermarkt.de]
  2. [www.fc-ural.ru/main/news/ural/1689/ Награда нашла героя! Чисамбе Лунгу вручили вязанного Шмеля!]
  3. [www.fc-ural.ru/main/news/ural/2543/ Болельщики "Урала" вручили подарки лучшим игрокам]
  4. [екб-спорт.рф/index.php/2011-04-24-18-01-14/item/138-чисамба-лунгу-и-его-замбия-разгромлены-в-алжире Чисамба Лунгу и его Замбия разгромлены в Алжире]

Ссылки

  • [www.fc-ural.ru/main/team/ural/players/32/ Профиль игрока на сайте ФК «Урал»]
  • [turnmaster.ru/players/16046-Lungu-Chisamba.html Профиль на сайте turnmaster ]
  • [int.soccerway.com/players/chisamba-lungu/86943 Профиль на сайте soccerway.com(англ.)
  • [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/CHisamba-Lungu-Futbol-31011991/turnir_12918 Профиль]  (рус.) на сайте Sportbox.ru


Отрывок, характеризующий Лунгу, Чисамба

Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.