Лундбек, Свен-Оке

Свен-Оке Лундбек
Гражданство	Швеция Швеция
Дата рождения	26 января 1948(1948-01-26) (76 лет)
Место рождения	Тёре, Швеция
Рост	175 см,
Вес	66 кг
Карьера
Клуб	Bergnäsets AIK
Статус	завершил карьеру
Медали
Олимпийские игры Золото Саппоро 1972 15 км Чемпионаты мира Золото Лахти 1978 50 км Золото Лахти 1978 эстафета
Последнее обновление: 9 января 2012

Свен-Оке Лундбек (швед. Sven-Åke Lundbäck; 26 января 1948 года, Тёре) — шведский лыжник, олимпийский чемпион, двукратный чемпион мира, обладатель неофициального Кубка мира. Муж известной лыжницы Лены Карлзон-Лундбек.

Карьера

В сезоне 1977/78 Лундбек победил в общем зачёте ещё неофициального на тот момент Кубка мира.

На Олимпийских играх 1972 года в Саппоро завоевал золотую медаль в гонке на 15 км, кроме того занял 13-е место в гонке на 30 км и 4-е место в эстафете.

На Олимпийских играх 1976 года в Инсбруке стал 30-м в гонке на 15 км, 35-м в гонке на 30 км, 16-м в гонке на 50 км и 4-м в эстафете.

На Олимпийских играх 1980 года в Лейк-Плэсиде занял 17-е место в гонке на 30 км, 8-е место в гонке на 50 км и 5-е место в эстафете.

На чемпионате мира-1978 в Лахти завоевал два золота, в гонке на 50 км и эстафете.

После окончания спортивной карьеры работал школьным учителем.

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=36272&type=result Свен-Оке Лундбек] — статистика на сайте FIS  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/lu/sven-ake-lundback-1.html Свен-Оке Лундбек] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Лундбек, Свен-Оке

– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.