Лунная походка (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лунный странник
Moonwalker
Жанр

музыкальный фильм, фэнтези, боевик

Режиссёр

Джерри Крамер
Джим Блэшфилд
Колин Чилверс

Продюсер

Пол Динер
Дэннис Э. Джонс
Джерри Крамер
Майкл Джексон

Автор
сценария

Майкл Джексон
Дэвид Ньюман

В главных
ролях

Майкл Джексон
Джо Пеши
Шон Леннон

Оператор

Томас Э. Экермен

Композитор

Брюс Бротон
Ледисмит Блэк Мамбазо

Кинокомпания

Ultimate Productions

Длительность

90 мин.

Бюджет

22 млн $

Страна

США США

Язык

английский

Год

1988

IMDb

ID 0095655

К:Фильмы 1988 года

«Лу́нная похо́дка» (англ. Moonwalker; также известен как «Лу́нный пу́тник») — музыкальный фильм 1988 года с участием Майкла Джексона. Фильм состоит из видеозаписей живых концертов и видеоклипов Джексона, а также художественных сцен с ним.





Сюжет

Смесь видеозаписей живых концертов Майкла Джексона и ряда художественных сцен с ним, как главным героем. Сюда вошли некоторые из лучших видеоклипов Майкла, отснятых во время мирового турне с альбомом Bad, а также видео на песню «Smooth Criminal» с сюжетной линией в стиле «фэнтези». Вся история рассказана посредством музыки и танца и полна спецэффектов.

Smooth Criminal — важнейшая часть фильма. Майкл играет гангстера, использующего свою власть, чтобы защитить невинных детей от мистера Биг, Фрэнки Лидэо (Джо Пеши), который хочет приучить людей к наркотикам. Здесь игра слов: Фрэнк Дилео — администратор Майкла и, кроме того, сопродюсер фильма. Самый знаменитый эпизод, конечно же, — танцевальная сцена в ночном клубе Club 30’s. Версия «Smooth Criminal», использованная в фильме, отличается от альбомной версии. Песня звучит дольше за счёт добавленных лирических вставок.

В ролях

Песни

Интересные факты

Релиз

В 1989 году в СССР первый вариант перевода фильма на «пиратских» видеокассетах озвучивал Андрей Гаврилов.

Напишите отзыв о статье "Лунная походка (фильм)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Лунная походка (фильм)

Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.