Лупашку, Михаил Феодосьевич

Михаил Феодосьевич Лупашку
Дата рождения:	27 августа 1928(1928-08-27)
Место рождения:	село Куйзовка, Молдавская АССР
Дата смерти:	21 июня 2016(2016-06-21) (87 лет)
Научная сфера:	полевое кормопроизводство
Учёная степень:	доктор сельскохозяйственных наук
Учёное звание:	академик ВАСХНИЛ
Награды и премии:

Михаил Феодосьевич Лупашку (27 августа 1928, село Куйзовка, Оргеевский район, Молдавская АССР — 21 июня 2016) — советский и молдавский учёный в области полевого кормопроизводства, государственный деятель. Академик ВАСХНИЛ (1982), иностранный член РАН (2014). Депутат Верховного Совета Молдавской ССР 11-го созыва и Парламента Республики Молдова (1994—1998).

Биография

Окончил Кишинёвский СХИ (1953).

Послужной список

• 1954—1957 аспирант Ботанического сада АН Молдавской ССР;
• 1962—1978 директор НИИ полевых культур АН Молдавской ССР;
• 1979—1986 вице-президент АН Молдавской ССР, академик-секретарь Отделения биологических и химических наук;
• с 1979 — заведующий лабораторией Института микробиологии АН Молдавской ССР;
• 1980—1985 министр сельского хозяйства Молдавской ССР;
• Избирался депутатом Верховного Совета Молдавской ССР 11-го созыва. Председатель Верховного Совета Молдавской ССР (29.03.1985 — 12.07.1986);
• 1991—1994 вице-президент АН Республики Молдавия;
• 1994—1998 депутат Парламента Республики Молдавия.

Специалист в области полевого кормопроизводства. Доктор сельскохозяйственных наук, академик ВАСХНИЛ (1982), иностранный член РАН (2014). Академик АН Молдавии.

Сочинения

Автор и соавтор 24 монографий.

Публикации

• Однолетние кормовые культуры. — Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1972. — 240 с.
• Интенсификация полевого кормопроизводства. — Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1980. — 424 с.
• Люцерна. — М.: Агропромиздат, 1988. — 256 с.
• Экология и интенсификация полевого кормопроизводства. — Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 428 с.
• Биогенность почвы и пути её повышения. Штиинца, 1988 — Всего страниц: 171

Награды

• Лауреат Государственной премии Молдавской ССР (1977),
• Премии Георгия Ионеску-Шишешть (1994), Румыния.
• Орден Ленина (1978), орден Трудового Красного Знамени (1973), 2 ордена «Знак Почёта» (1966, 1971).
• Орден Республики (1994).
• медаль имени Дмитрия Кантемира (2008).

Источники

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-63623.ln-ru Лупашку, Михаил Феодосьевич] на официальном сайте РАН
• [www.cnshb.ru/AKDiL/akad/base/RL/000061.shtm ЛУПАШКУ Михаил Феодосьевич]
• www.moldpres.md/news/2016/06/22/16004990

Отрывок, характеризующий Лупашку, Михаил Феодосьевич

– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.