Луций Аврелий Котта (консул 119 года до н. э.)
| Луций Аврелий Котта лат. Lucius Aurelius Cotta | ||
| ||
|---|---|---|
| 119 год до н. э. | ||
Луций Аврелий Котта (лат. Lucius Aurelius Cotta) — консул Древнего Рима 119 года до н. э.
Не позднее 122 года до н. э. Луций занимал должность претора[1]. В 119 году он стал консулом вместе с Луцием Цецилием Метеллом. В том же году Гай Марий занял должность народного трибуна и внёс закон об изменении порядка голосования трибутных комиций, принятие которого могло существенно снизить влияние оптиматов. Котта выступил противником этого закона и убедил сенат воспрепятствовать его принятию. Но Марий, прибывший на заседание сената, пригрозил консулу тюремным заключением, если тот не отступиться. Котта же спросил мнения своего коллеги Метелла. После того, как тот его поддержал, Метелл по приказу Мария был отправлен в тюрьму, а сенат поменял своё решение[2][3].
Согласно Аппиану, Котта, возможно, принимал участие вместе с Метеллом в войне против иллирийцев. Но также вероятно, что Аппиан упомянул его имя просто для обозначения консулом того года, не предполагая ничего больше[4].
Напишите отзыв о статье "Луций Аврелий Котта (консул 119 года до н. э.)"
Примечания
- ↑ Broughton T. R. S. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015009351001;view=1up;seq=555 The Magistrates of the Roman Republic]. — Vol. I. — New York: American Philological Association, 1951. — P. 529.
- ↑ Плутарх. Сравнительные жизнеописания, Гай Марий, 4: Текст на [www.mikrosapoplous.gr/anc_texts/texts_plut.html древнегреческом] и [ancientrome.ru/antlitr/plutarch/sgo/marius-f.htm#4 русском]
- ↑ Цицерон. О законах, III, 17
- ↑ Аппиан. События в Иллирии, 10
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0001.001/882?rgn=full+text;view=image Луций Аврелий Котта (консул 119 года до н. э.)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Луций Аврелий Котта (консул 119 года до н. э.)
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
