Луций Антистий Вет (консул 55 года)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Луций Антистий Вет
лат. Lucius Antistius Vetus
Консул Римской империи
55 год
 
Отец: Гай Антистий Вет
Мать: Сульпиция Камерина
Дети: Антистия Политта

Луций Антистий Вет (лат. Lucius Antistius Vetus) — политический деятель эпохи ранней Римской империи.

Его отцом был консул 23 года Гай Антистий Вет, а матерью Сульпиция Камерина. Братьями Луция были консул-суффект 46 года Камерин Антистий Вет и консул 50 года Гай Антистий Вет.

В 55 году Вет занимал должность ординарного консула вместе с императором Нероном. В 56 году он становится наместником провинции Верхняя Германия. От этой должности он был освобождён уже в следующем году. С 64 до 65 года в качестве проконсула Вет управлял провинцией Азия. Впрочем, после этого он попал под подозрение императора Нерона и был возвращен в Рим. В 65 году был привлечён к суду по доносу вольноотпущенника Фортуната. Не дожидаясь приговора, Луций покончил с собой вместе с дочерью Антистией Политтой.

Напишите отзыв о статье "Луций Антистий Вет (консул 55 года)"



Литература

  • Paul von Rohden: [de.wikisource.org/wiki/RE:Antistius_53 Antistius 53]. In: Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft (RE). Band I,2, Stuttgart 1894, Sp. 2559—2560.

Отрывок, характеризующий Луций Антистий Вет (консул 55 года)

– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.