Луций Валерий Флакк (претор 63 года до н. э.)
| Луций Валерий Флакк лат. Lucius Valerius Flaccus | ||
| ||
|---|---|---|
| 63 год до н. э. | ||
| ||
| 62 до н. э. | ||
| Предшественник: | Публий Сервилий Глобул | |
| Преемник: | Квинт Туллий Цицерон | |
| Смерть: | после 54 до н. э. | |
| Род: | Валерии | |
| Отец: | Луций Валерий Флакк | |
Луций Валерий Флакк (лат. Lucius Valerius Flaccus; ум. после 54 до н. э.) — римский политический и военный деятель, претор 63 года до н. э.
Сын Луция Валерия Флакка, консула-суффекта 86 года до н. э. В 86 году сопровождал отца в азиатском походе. Во время гражданской войны в 83—81 годах служил под командованием своего дяди Гая Валерия Флакка в Нарбонской Галлии. В 78—76 годах был военным трибуном у проконсула П. Сервилия Ватии во время войны с киликийскими пиратами [1] [2].
Не позднее 70 года до н. э. был квестором М. Пупия Пизона, пропретора в испанских провинциях. В 68—67 годах был легатом у Метелла Критского и отличился в кампании против критских пиратов и покорении острова [1], в 66—65 — легатом Помпея в Азии в ходе Третьей Митридатовой войны. Был начальником одного из трех лагерей, в которых римская армия зимовала в Кавказской Албании. Вместе с Помпеем и Кв. Метеллом Целером отразил нападение туземных племен, произошедшее во время празднования Сатурналий [3].
В 63 году до н. э. был претором. Участвовал в раскрытии заговора Катилины. 2 декабря по приказу Цицерона вместе с коллегой Гаем Помптином задержал на Мульвиевом мосту посольство аллоброгов, уезжавшее из Рима с письмами заговорщиков, а затем представил эти письма сенату [4].
В 62 году до н. э. был пропретором в Азии. В 59 году его привлекли к суду по обвинению в разграблении провинции в период наместничества. Этот процесс, наряду с состоявшимся в том же году судом над коллегой Цицерона по консульству Гаем Антонием Гибридой, был частью политической кампании, устроенной Цезарем и его сторонниками против Цицерона и оптиматов. Главный обвинитель Д. Лелий провел расследование злоупотреблений Флакка на месте — в Азии — откуда привез свидетелей, среди которых был Митридат Пергамский [5].
Первым защитником Флакка был Квинт Гортензий, вторым — Цицерон. Речь последнего в защиту Валерия Флакка частично сохранилась. В ней Цицерон апеллирует к прежним заслугам Флакка перед отечеством и пытается дискредитировать свидетелей обвинения. Подсудимый был оправдан, однако, его политическая карьера закончилась. Он не решился добиваться консульства, и в 58—56 годах до н. э. был легатом Л. Кальпурния Пизона в Македонии [6].
Напишите отзыв о статье "Луций Валерий Флакк (претор 63 года до н. э.)"
Примечания
Литература
- Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft: neue Bearbeitung, — Stuttgart: Alfred Druckenmüller, Band VIII A (1), 1955 (Valerius Fabrius — P. Vergilius Maro)
Ссылки
- [www.ancientrome.ru/antlitr/cicero/oratio/flaccus-f.htm Цицерон. Речь в защиту Луция Валерия Флакка]
Отрывок, характеризующий Луций Валерий Флакк (претор 63 года до н. э.)
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
