Луций Кассий Лонгин (консул-суффект 11 года)
Поделись знанием:
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
| Луций Кассий Лонгин лат. Lucius Cassius Longinus | ||
| ||
|---|---|---|
| Отец: | Луций Кассий Лонгин | |
| Супруга: | Элия | |
| Дети: | 1) Гай Кассий Лонгин 2) Луций Кассий Лонгин | |
Луций Кассий Лонгин (лат. Lucius Cassius Longinus) — политический деятель эпохи ранней Римской империи.
Его отцом был Луций Кассий Лонгин, который, вероятно, был племянником убийцы Гая Юлия Цезаря Гая Кассия Лонгина. В 11 году Луций занимал должность консула-суффекта. Больше о его карьере ничего неизвестно.
Супругой Лонгина была дочь консула 11 года до н. э. Квинта Элия Туберона Элия. В их браке родились двое сыновей: консул-суффект 30 года Гай Кассий Лонгин и ординарный консул 30 года Луций Кассий Лонгин.
Напишите отзыв о статье "Луций Кассий Лонгин (консул-суффект 11 года)"
Литература
- Cassius Nr. 66. In: Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft (RE). Band III,2, Stuttgart 1899, Sp. 1739.
Отрывок, характеризующий Луций Кассий Лонгин (консул-суффект 11 года)
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
