Луций Петроний Тавр Волузиан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Луций Петроний Тавр Волузиан
лат. Lucius Petronius Taurus Volusianus
Консул Римской империи
261 год
 
Дети: Луций Публий Петроний Волузиан (?)

Луций Петроний Тавр Волузиан (лат. Lucius Petronius Taurus Volusianus) — римский государственный деятель середины III века.

Почти все, что известно о Волузиане, содержится в надписи, посвященной ему городским советом муниципия города Арреций, патроном которого он был[1]. Кроме того, сведения о нём содержатся в «Истории Августов», Капитолийских фастах и Хронографе 354 года.

Волузиан был сыном римского гражданина по имени Луций из рода Петрониев. Он относился к Сабатинской трибе, располагавшейся в Этрурии. Таким образом, вполне вероятно, что семья Волузиана была этрусского происхождения. Возможно, что Петроний имел связи с могущественными сенаторскими родами этрусского происхождения, два из которых достигли небывалых высот в середине III века. Благодаря этому можно объяснить резкий скачок в его карьере в 250-х годах. Предполагается, что имел покровительство со стороны императоров Требониана Галла, Валериана I и Галлиена[2][3]. Вряд ли их связывало кровное родство[4].

Аррецийская надпись Волузиана перечисляет занимаемые им должности в хронологическом порядке. Он входил в состав жреческой коллегии «Laurens Lavinas». Члены этой коллегии должны были иметь всаднический ранг[5]. Затем Волузиан входил в состав коллегии из пяти судей всаднического сословия[6]. Луций принимал участие в ежегодном параде всадников в Риме, что указывает на то, что он был официально принят в всадническое сословие. После этого он находился на посту центуриона-депутата, возглавлявшего воинское подразделение, специально отквартированное из провинции для службы при императоре. Эта должность была достаточно почетной, поскольку на неё назначались только старые и испытанные солдаты. Поэтому кажется удивительным, что первой армейской должностью Волузиана была именно эта должность. Поэтому некоторые ученые выдвигают предположение, что он до этого служил центурионом в провинции, что не нашло отражение в источниках[7][8]. Потом Луций был примипилом XXX Победоносного Ульпиева легиона, дислоцировавшегося в Кастре Ветере в Нижней Германии. Брей предполагает, что во время службы в этом легионе Волузиан привлек внимание Галлиена, когда тот воевал против франков в Нижней Германии в первые годы правления[7].

В период между 253 и 260 годом Волузиан был командующим отрядом конных телохранителей императора[9]. Потом он находился на посту начальника вексилляций X Парного и XIV Парного легионов. Луций был последовательно трибуном III когорты вигилов (возможно, в 255 году), XI городской когорты (возможно, в 256 году) и III когорты преторианцев (возможно, в 257 году)[10]. В итоге, около 259 года Волузиан стал трибуном I когорты преторианцев и вошёл в состав корпуса протекторов. Возможно, уже в 259 году он был назначен префектом вигилов. В 260 году Волузиан стал префектом претория. В 261 году он достиг вершины своей карьеры — должности ординарного консула, которую он занимал вместе с императором Галлиеном.

В 267 году Галлиен назначил Волузиана префектом Рима. Это назначение объясняется недоверием Галлиена по отношению к сенату и его желанием иметь доверенного человека в столице на время отсутствия (император собирался отправиться на Балканы, куда вторглись варвары)[11]. Дальнейшая судьба Волузиана неизвестна. Может быть, он погиб в 268 году после убийства Галлиена. Возможно, его сыном был Луций Публий Петроний Волузиан.

Напишите отзыв о статье "Луций Петроний Тавр Волузиан"



Примечания

  1. ↑ Corpus Inscriptionum Latinarum [db.edcs.eu/epigr/epi_einzel_de.php?p_belegstelle=CIL+11%2C+01836&r_sortierung=Belegstelle 11, 1836]
  2. ↑ Pflaum(1960:901-5)
  3. ↑ Bray(1997:327-30)
  4. ↑ Bray(1997: App C)
  5. ↑ Cagnat(1898:118).
  6. ↑ Buckland(1950:632)
  7. ↑ 1 2 Bray(1997:App C)
  8. ↑ Pflaum(1960:903)
  9. ↑ Pflaum, H.-G. (1960). Les Carrieres Procuratoriennes sous Le Haut Empire Romaine. Paris. pp. 901-5."
  10. ↑ PLRE(1971)
  11. ↑ Michel(1986:130-1)

Литература

  • Bray, J. (1997). Gallienus: A study in reformist and sexual politics, Appendix C. Adelaide, S. Australia: Wakefield Press.(Bray(1997))
  • Buckland, W.W. (1950). Textbook of Roman Law from Augustus to Justinian. Cambridge University Press. p. 632.(Buckland(1950))
  • Cagnat, R. (1898). Cours d’Epigraphie Latine. Paris: Fontemoing. (Cagnat:1898))
  • Christol, M. (1970). «La carrière de Traianus Mucianus et l’origine des protectores».(Christol(1970))
  • Dobson, B. «The significance of the centurion and the Primipilaris in the Roman Army and administration». ANRW II 1,: 392—434.(Dobson(1974))
  • Ensslin, W. End of the Principate (II. The Divinity of the Imperial Office: God-Emperor and Emperors by the Grace of God). Cambridge Ancient History Vol XII (1965). CUP. (Ensslin(1965)
  • Howe, L.L. (1942) The Pretorian Prefect from Commodus to Diocletian (AD 180—305). University of Chicago Press, Chicago. (Howe(1942)
  • Jones, A.H.M.; J.R. Martindale & J. Morris (1971). The Prosopography of the Later Roman Empire (PLRE), Vol i, 6 ‘Volusianus’. Cambridge University Press.(PLRE(1971)
  • Lambrechts, P., La Composition du Senat Romaine de Septime Severe a Diocletien: Budapest, 1937.(Lambrechts(1937))
  • Mennen, Inge (2011). Power and Status in the Roman Empire, ad 193—284. Brill. Leyden and New York:.(Mennen(2011)
  • Michel, Prof. M. (1986). Essai sur l'Ėvolution des Carrières Sénatoriales dans le 2e Moitié du 3e Siécle ap. J.C. Paris: Nouvelles Éditions Latines. pp. 23-34.(Michel(1986))
  • "Pflaum, H.-G. (1960). Les Carrieres Procuratoriennes sous Le Haut Empire Romaine. Paris. pp. 901-5.(Plaum(1960))
  • Potter, Prof. D.S. (2004). The Roman Empire at Bay — AD 180—395: Part III. Routledge.(Potter(2004))
  • Salway, B. in: A. Kolb (ed.), Herrschafsstrukturen und Herrschaftspraxis (2006). Equestrian prefects and the award of senatorial honours from the Severans to Constantine. Berlin. pp. 115—135.(Salway(2006))

Отрывок, характеризующий Луций Петроний Тавр Волузиан

Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Луций_Петроний_Тавр_Волузиан&oldid=71417960»