Луций Секстий Латеран

Луций Секстий Латеран

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Луций Секстий Латеран (лат. Lucius Sextius Lateranus; IV век до н. э.) — древнеримский политический деятель из плебейского рода Секстиев, народный трибун в 376 — 367 гг. до н. э., консул 366 года до н. э.

Луций Секстий, избранный в народные трибуны совместно с Гаем Лицинием Столоном (376 год до н. э.), выдвинул совместно с коллегой три законопроекта, направленные на улучшение положения плебса: об ограничении крупного землевладения, о щадящем порядке выплаты долгов и о допуске к консульству кандидатов-плебеев. Эти законопроекты были разработаны двумя трибунами при участии Марка Фабия Амбуста и встретили ожесточённое сопротивление сената, склонившего на свою сторону других народных трибунов.

Борьба вокруг инициатив Секстия и Лициния стала основным содержанием политической жизни Рима на последующие году. Секстий и его коллега неизменно переизбирались плебсом и накладывали запрет на выборы военных трибунов; пять лет (375 — 371 до н. э.) в Риме не было высших магистратов.

В 370 году поддержка законопроектов в правящих кругах начала расти: за них были уже пять народных трибунов из десяти; Марк Фабий Амбуст, один из военных трибунов этого года, открыто высказался за реформы и развил деятельность по привлечению в свой лагерь наиболее влиятельных сенаторов. Патриции попытались справиться с плебсом руками диктатора (368 год до н. э.), но назначенные на эту должность Марк Фурий Камилл и Публий Манлий Капитолин ничего не смогли сделать. Секстий и Лициний провели закон о том, что децемвиры по священным делам должны частично избираться из плебеев, а в 367 году прошли первые за долгое время консульские выборы, одним из победителей в которых оказался Луций Секстий. Таким образом, он стал первым консулом-плебеем.

Коллегой Секстия был патриций Луций Эмилий Мамерцин. В течение всего года сенат намеренно минимизировал государственную деятельность, чтобы не дать действовать консулу-плебею; «всё замалчивалось и царила праздность, словно при закрытых судах».

После консульства Луций Секстий не упоминается в источниках.

Отрывок, характеризующий Луций Секстий Латеран

Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.