Луций Флавий Сильва Ноний Басс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Луций Флавий Сильва Ноний Басс
лат. Lucius Flavius Silva Nonius Bassus
Консул Римской империи
81 год
 

Луций Флавий Сильва Ноний Басс (лат. Lucius Flavius Silva Nonius Bassus) — римский политический деятель середины I века.

Басс происходил из пиценского города Урбс Сальвия. Надпись, найденная там, дает информацию о его карьере. Он начал свой cursus honorum в качестве начальника тюрьмы, затем последовательно занимал должности военного трибуна в IV Скифском легионе, квестора, народного трибуна и легата XXI Стремительного легиона. Во время цензуры Веспасиана и Тита Басс был возведен в сословие патрициев и получил звание претория.

С около 73 (дата в исследованиях является спорной) до 80 года он находился на посту легата пропретора Иудеи. Басс завоевал крепость Масаду, последний оплот еврейского сопротивления, тем самым завершив Первую Иудейскую войну. Флавий Сильва входил в состав коллегии понтификов. В 81 году он занимал должность ординарного консула вместе с Луцием Азинием Поллионом Веррукозом. Флавий Сильва был патроном своего родного города, где несколько раз был претором. Там он построил амфитеатр. Консул-суффект около 85 года Гай Сальвий Либерал Ноний Басс, возможно, был его родственником.

Флавий Сильва является также главным персонажем двух исторических романов писателя Эрнеста К. Ганна, а также минисериала Масада, где его играл известный актёр Питер О’Тул.

Напишите отзыв о статье "Луций Флавий Сильва Ноний Басс"



Литература

  • Der Neue Pauly. Stuttgart 1999. T. 4. c. 551.
  • Werner Eck: Flavius [II 44]. In: Der Neue Pauly (DNP). Band 4, Metzler, Stuttgart 1998, ISBN 3-476-01474-6, Sp. 551.
  • Maria Federica Fenati: Lucio Flavio Silva Nonio Basso e la città di Urbisaglia. Ist. di Storia Antica, Macerata 1995 (Università degli Studi di Macerata, Pubblicazioni dell’Istituto di Storia Antica, 1).

Ссылки

Отрывок, характеризующий Луций Флавий Сильва Ноний Басс

Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.