Луций Цинций Алимент

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Луций Цинций Алимент
лат. Lucius Cincius Alimentus
Дата рождения:

240 до н. э.(-240)

Дата смерти:

190 до н. э.(-190)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Луций Цинций Алимент (лат. Lucius Cincius Alimentus; ок. 240 год до н. э. — ок. 190 год до н. э.) — древнеримский историк.

Происходил из плебейского рода, был претором в 210 году до н. э. , находился в войсках, действовавших против Ганнибала, был взят им в плен.

В своём сочинении, которое он писал по-гречески, он сообщал — со слов самого Ганнибала — некоторые сведения о походе Ганнибала и о потерях в его войсках. Начав летопись с основания Рима, изложил вкратце начальные события и намного подробнее происшествия своего времени. До нашего времени не дошло ни одного отрывка Алимента, переданного собственными словами автора; поэтому предположение Блума[1], что он, будучи плебеем, писал в пользу плебеев, ни на чём не основано.[2]

Цинций Алимент относил основание Рима к году, по нашему летосчислению являющемуся 729-м до н. э.; он подробно разработал предания о Ромуле и Тации и историю друга плебеев Спурия Мелия[3].





Напишите отзыв о статье "Луций Цинций Алимент"

Ссылки на летописца

Тит Ливий ссылался на него, приводя закон, по которому великий претор (praetor maximus) вбивал ежегодно гвоздь в стену капитолийского храма во время сентябрьских ид[2].

Дионисий приводил его свидетельство, рассказывая убийство Мелия, совершенно иначе, чем Т. Ливий. Последний хвалил Алимента за тщательное собрание источников. Нибур ставил его высоко, но при этом путал историка с другим Цинцием, археологом, от которого осталось несколько отрывков сочинений.[2]

Издания

Сохранившиеся отрывки сочинения Л. Цинция Алимента были собраны Герцем (Martin Julius Hertz, 1818—1895)[2].

См. также

Примечания

  1. de:Karl Ludwig Blum «Einleitung In Rom’s Alte Geschichte»
  2. 1 2 3 4 Алиментусъ // Энциклопедический словарь
  3. Цинции // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Литература

  • Алиментусъ // Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами. — СПб., 1861.

Напишите отзыв о статье "Луций Цинций Алимент"

Ссылки

  • [dic.academic.ru/dic.nsf/antique/662/Цинтий Цинций Алимент // М. В. Белкин, О. Плахотская. Словарь «Античные писатели». СПб.: Изд-во «Лань», 1998]

Отрывок, характеризующий Луций Цинций Алимент

Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.