Луций Эмилий Барбула
| Луций Эмилий Барбула лат. Lucius Aemilius Barbula | ||
| ||
|---|---|---|
| 281 до н. э. | ||
| Отец: | Квинт Эмилий Барбула | |
| Дети: | Марк Эмилий Барбула | |
Луций Эмилий Барбула (лат. Lucius Aemilius Barbula) — консул 281 года до н. э.
За год до консульства Луция Эмилия начался конфликт между Римом и Тарентом. Когда тарентинцы грубо обошлись с римскими послами, сенат приказал Луцию Эмилию, тогда воевавшему с самнитами, двинуть на Тарент свою армию. Ему даны были указания ещё раз предложить мир, в случае отказа — объявить войну[1]. Тарентинцы отвергли мир. Будучи не в силах противостоять Риму, они пригласили вести войну царя Пирра Эпирского. Барбула, узнав об этом, начал войну, разбив тарентинцев на открытой местности и взяв несколько городов[2].
Как только эпирский военачальник Милон с частью армии царя высадился в Италии, он выступил против Барбулы и атаковал его войско, двигавшееся по узкой дороге вдоль берега моря[3]. С одной стороны дороги были горы, с другой — стоявший на якоре тарентинский флот, стрелявший по римлянам из скорпионов. Тогда Луций Эмилий прикрыл фланг своего войска пленными тарентинцами и этим заставил врага прекратить огонь, после чего вывел армию из-под удара[4].
По окончании консульских полномочий Барбула продолжил боевые действия в Южной Италии в ранге проконсула. За победы над тарентинцами, самнитами и саллентинцами он был удостоен триумфа[5].
Напишите отзыв о статье "Луций Эмилий Барбула"
Примечания
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0001.001/476?rgn=full+text;view=image Луций Эмилий Барбула] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Луций Эмилий Барбула
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
