Луццаски, Луццаско
Луццаско Луцца́ски (итал. Luzzasco Luzzaschi; ок. 1545, Феррара — 10 сентября 1607, там же) — итальянский композитор, органист, клавесинист, педагог. Один из самых значительных мадригалистов и органистов в Италии XVI века.
Биография
Учился у Киприана де Роре. С 1561 органист (с 1564 главный органист) при дворе герцогов д’Эсте в Ферраре, фактически выполнял обязанности капельмейстера. Начиная с 1570 (дата приблизительна) занимался организацией закрытых феррарских концертов для высшего света с участием виртуозных певиц (современники называли этот ансамбль Concerto delle Dame), писал для них собственную музыку и выступал там как аккомпаниатор. Среди прочих клавишных инструментов Луццаски играл на головоломно сложном архиклавесине (archicembalo), который сконструировал Н. Вичентино.
После 1597 (год смерти Альфонсо II д'Эсте) сведения о Луццаски крайне скудны; вероятно, он остался в Ферраре на службе у кардинала П. Альдобрандини. Винченцо Галилей назвал Луццаски одним из самых ярких музыкантов Италии своего времени, а Адриано Банкьери — крупнейшим органистом (наряду с Клаудио Меруло). Среди учеников Луццаски — Джироламо Фрескобальди и Дж. Белли.
Творчество
Определяющую часть наследия Луццаски составляют 5-голосные мадригалы, которые он писал поначалу в «старой» имитационно-полифонической технике, а начиная с 4-й книги постепенно перешёл к стилистике «второй практики». Этот переход проявил себя, в частности, в предпочтении моноритмической фактуры, предвосхищающей «новую» гомофонию начала XVII в. Пять «книг» (то есть сборников; 1571, 1577, 1582, 1594, 1595) сохранились полностью, 6-я и 7-я (1596, 1604) во фрагментах. В ранних мадригалах заметно подражал Киприану де Роре. В середине 90-х годов активно общался с Карло Джезуальдо (который некоторое время жил в Ферраре), посвятил ему 4-ю книгу своих мадригалов, влиял (по словам самого Джезуальдо) на его стиль и, возможно, испытывал встречное влияние. Джезуальдо намеренно писал на те же стихотворные тексты, что и Луццаски, стремясь превзойти своего именитого соперника.
В мадригалах Луццаски придавал решающее значение аффекту, выраженному в стихе; музыка, по его мнению, должна внимательно следовать поэзии, не ограничиваясь тем, чтобы доставлять слушателю лишь «наслаждение и удовольствие» («non solamento… il giovamento e’l diletto»; предисловие к 6-й книге, 1596)[1]. Гармонический стиль Луццаски традиционен (типичная старомодальная гармония на основе диатоники с элементами прототональности) за исключением нескольких хроматических мадригалов, из которых самый известный — «Летите, мои вздохи» («Itene mie querele», 6-я кн.).
Кроме пятиголосных мадригалов опубликовал (1601) сборник «Мадригалы для 1, 2 или 3 сопрано», содержащий пышно орнаментированный репертуар «дамского ансамбля» 1580-х годов. Согласно предисловию к этому изданию, музыку для этих новомодных «монодических» мадригалов Луццаски написал ещё в 1586 году. Среди других сочинений: канцоны, ричеркары, токкаты для клавишных инструментов (большей частью утеряны); сборних пятиголосных мотетов на латинские тексты «Духовные песни» (Sacrae cantiones, 1598).
Напишите отзыв о статье "Луццаски, Луццаско"
Примечания
- ↑ Se muta foggia l'una, cangia guise anche l'altra. Perciocché non solamente ha la musica per suo fine il giovamento, e 'l diletto, lineamenti della sorella naturalissimi, ma la leggiadria, la dolcezza, la gravità, l'acutezza, gli scherzi, e le vivezze, che son quelle spoglie ond'elle con tanta vaghezza s'adornano.
Сочинения
- 7 книг мадригалов для пяти голосов
- Книга I (Ferrara, 1571)
- Книга II (Venezia, 1576)
- Книга III (Venezia, 1582)
- Книга IV (Ferrara, 1594)
- Книга V (Ferrara, 1595)
- Книга VI (Ferrara, 1596)
- Книга VII (Venezia, 1604)
- Madrigali per cantare et sonare a 1-3 soprani (Roma, 1601)
- Seconda scelta delli madrigali a cinque voci (Napoli, 1601)
- Sacrarum cantionum liber primus (Venezia, 1598)
Издания
- Luzzaschi. Complete unaccompanied madrigals, ed. by Anthony Newcomb. Vol.1 (Кн. 5-7), 2003; vol. 2 (Кн.4 и антологии), 2004; vol. 3 (Кн. 3); vol. 4 (Кн. 1-2), 2010. Издатель — [www.areditions.com/rr/rrr/r139.html A-R Editions].
Литература
- Kinkeldey O. Luzzasco Luzzaschi’s Solo-Madrigale mit Klavierbegleitung // Sammelbände der Internationalen Musikforschenden Gesellschaft, IX (1907-08).
- Newcomb A. Carlo Gesualdo and a musical correspondence of 1594 // Musiqual Quarterly LIV (1968).
- Ladewig J. Luzzaschi as Frescobaldi’s teacher // Studi musicali X (1981).
- Niedermüller P. «Contrapunto» und «effetto». Göttingen, 2001.
Ссылки
- [www2.cpdl.org/wiki/index.php/Luzzasco_Luzzaschi Список мадригалов по отдельным книгам]
- [www.treccani.it/enciclopedia/luzzasco-luzzaschi_%28Dizionario-Biografico%29/ Статья о Луццаски в Dizionario Biografico degli Italiani] (vol. 66, 2006)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи по музыке желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Луццаски, Луццаско
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
