Лучшие африканские книги ХХ века

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Лучшие африканские книги ХХ века — культурный проект учёных, писателей, издателей и книготорговцев Африки.





История проекта

В феврале 2000 года крупнейший кенийский историк африканских обществ и культур Али Мазруи (англ.) объявил о начале коллективной работы над проектом «Сто лучших африканских книг ХХ века». Проект разворачивался под эгидой Международной книжной ярмарки в Хараре при содействии Сети африканских книгоиздателей, Ассоциации книготорговцев Африки и Ассоциации африканских писателей. Сформированный ими короткий список включал 500 названий из первоначальных 1 521. На этой основе жюри из 16 авторитетных ученых и советников посольств, возглавлявшееся вице-президентом Кейптаунского университета, профессором Нджабуло Ндебеле (англ.), отобрало окончательные 100 названий.

Итоговый список был обнародован 18 февраля 2002 — через два года работы — в Гане. Торжество по этому поводу, планировавшееся на книжной ярмарке в Хараре, было из-за политических волнений в Зимбабве перенесено в Кейптаун и прошло в августе 2002. Наконец, из 100 книг-финалистов были выбраны 12 победителей, ниже их авторы перечисляются в алфавитном порядке. Полный список в 100 названий и рубрикацию их по трем категориям (художественная литература, нон-фикшн, детская литература) можно видеть [africanhistory.about.com/library/weekly/aa100BestBooks.htm здесь].

Двенадцать книг-победителей

Название на русском Название на языке оригинала Год издания Автор Страна Примечания
И пришло разрушение англ. Things Fall Apart 1958 Чинуа Ачебе Нигерия Нигерия
Сосу зовет англ. Sosu's Call 1997 Мешак Асаре (англ.) Гана Гана детская литература
Такое длинное письмо фр. Une si longue lettre 1979 Мариама Ба Сенегал Сенегал
Беспокоящие обстоятельства англ. Nervous Conditions 1988 Цици Дангарембга Зимбабве Зимбабве
Любовь, фантазия фр. L'Amour, la fantasia 1985 Ассия Джебар Алжир Алжир
Старшинство негритянских цивилизаций фр. Antériorité des civilisations nègres 1967 Шейх Анта Диоп (фр.) Сенегал Сенегал нон-фикшн
Сомнамбулическая земля порт. Terra Sonâmbula 1992 Миа Коуту Мозамбик Мозамбик
Каирская трилогия араб. ثلاثية القاهرة‎‎ 19561957 Нагиб Махфуз Египет Египет
Чака сесото Chaka 1925 Томас Мокопу Мофоло (англ.) Лесото Лесото
Собрание стихотворений фр. Oeuvre poétique 1990 Леопольд Седар Сенгор Сенегал Сенегал
Пшеничное зерно англ.  A Grain Of Wheat 1967 Нгуги Ва Тхионго Кения Кения
Аке: годы детства англ. Ake: The Years of Childhood 1981 Воле Шойинка Нигерия Нигерия

Нобелевские лауреаты в списке

Кроме вошедших в перечень книг-победителей романов Нагиба Махфуза и автобиографической повести Воле Шойинки, среди 100 лучших названы романы Дочь Бургера Надин Гордимер (1979) и Жизнь и время Михаэла К. Дж. М.Кутзее (1983).

Русские переводы

Из списка книг-победителей на русский язык переведены названные произведения Чинуа Ачебе, Нгуги Ва Тхионго и Воле Шойинки. В 1969 была издана книжечка избранной лирики Сенгора.

Напишите отзыв о статье "Лучшие африканские книги ХХ века"

Отрывок, характеризующий Лучшие африканские книги ХХ века

2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»