Лхавзан-хан

Лхавзан-хан (1697 (?)—1717) — глава ойратского племени хошутов, последний хошутско-ойратский царь Тибета, сын Далай-хана (1668—1701), внук Гуши-хана. Стал ханом, отравив своего брата Вангьяла (правил в 1701—1703).

Со времён Гуши-хана хошуты утратили реальную власть в Лхасе, которая отошла к регенту. Лхавзан-хан принял решение изменить это. В 1705 году он напал на Лхасу с одобрения своего союзника, цинского императора Канси, чтобы сместить 6-го далай-ламу. Существуют разные мнения по поводу того, был ли он искренне оскорблён поведением далай-ламы или просто использовал это как оправдание. Лхавзан-хан встретил сопротивление со стороны регента Сангье Гьяцо, которые объединился с Джунгарским ханством и даже попытался отравить Лхавзан-хана и его главного советника. В решающей битве регент потерял 400 человек и был убит. Лхавзан-хан, устранив соперника, насильно выслал далай-ламу в Китай. Последний умер по пути в пункт назначения, возможно, был убит по приказу Лхавзан-хана. Затем, без согласования с представителями самой религии был выдвинут новый далай-лама. Тибетцы и противники Лхавзан-хана отказались признать этого далай-ламу. Канси признал выбор Лхавзан-хана, но затем принял другое решение (учитывая оппозицию среди других хошутов и тибетцев), предоставив в 1715 году защиту и помощь Кэлсангу Гьяцо в Кумбуме.

Тибетцы обратились за помощью к джунгарскому хану Цэвану Рабдану. 6-тысячная армия джунгар под командованием Цэрина Дхондупа в 1717 году нанесла поражение войскам Лхавзан-хана. Сам правитель погиб. Джунгарский отряд из 300 человек попытался захватить Кэлсанга Гьяцо в Кумбуме, но потерпел поражение от войск Канси. Джунгары, вначале встречаемые тибетцами как освободители от Лхавзан-хана, вскоре потеряли их расположение из-за разграбления Лхасы и преследования традиции Ньингма.

Литература

• Mullin, Glenn H. (2001). The Fourteen Dalai Lamas: A Sacred Legacy of Reincarnation. Clear Light Publishers. Santa Fe, New Mexico. ISBN 1-57416-092-3.
• Petech, Luciano. China and Tibet in the early XVIIIth century: history of the establishment of Chinese protectorate in Tibet (1972) Brill Academic Publishers. ISBN 90-04-03442-0
• Smith, Warren W., Jr. Tibetan Nation: A History Of Tibetan Nationalism And Sino-tibetan Relations (1997) Westview press. ISBN 978-0-8133-3280-2
• Stein, Rolf Alfred. Tibetan Civilization (1972) Stanford University Press. ISBN 0-8047-0901-7

Отрывок, характеризующий Лхавзан-хан

За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.