Лхокпу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лхокпу
Самоназвание:

неизвестно

Страны:

Бутан

Регионы:

Самце

Официальный статус:

нет

Регулирующая организация:

нет

Общее число говорящих:

2,500 (1993)

Статус:

находящийся под угрозой

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Сино-тибетская семья

Тибето-бирманская подсемья
Бодская ветвь
Письменность:

бесписьменный

Языковые коды
ISO 639-1:

ISO 639-2:

ISO 639-3:

lhp

См. также: Проект:Лингвистика

Лхокпу (лхоби-кха, таба-дамей-би-кха) — язык народа лхоп, относящийся к сино-тибетской языковой семье. Конкретная классификация языка лхокпу является предметом споров: в некоторых источниках его относят к бодским языкам[1], отдельные исследователи (Жорж ван Дрим) выделяют его в отдельную неклассифицированную ветвь сино-тибетской семьи[2].

На этом языке говорят в дзогхаге Самце (Бутан)[3]. Носители языка из народности лхоп, считающихся представителями древнего (автохтонного) населения Бутана[1], проживают на территории нескольких (по разным источникам — от двух[3] до пяти[1]) деревень. Число носителей по состоянию на 1993 год составляет около 2500 человек. Находится под угрозой исчезновения (статус «6b»)[1].

Язык бесписьменный[1].

Напишите отзыв о статье "Лхокпу"



Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [www.ethnologue.com/language/lhp Lhokpu | Ethnologue]
  2. Driem, George van. Languages of the Himalayas : an ethnolinguistic handbook of the greater Himalayan Region : containing an introduction to the symbiotic theory of language. — Leiden: Brill, 2001. — ISBN 978-9004103900.
  3. 1 2 www.dzongkha.gov.bt/indigenous_languages/index.en.php


Отрывок, характеризующий Лхокпу

Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.