Лыбедь (легендарная личность)

Лы́бедь — легендарная сестра основателей Киева Кия, Щека и Хорива.

В отличие от своих братьев, Лыбедь предстаёт отрицательным персонажем. Несмотря на это, именно ей посвящено большинство топонимов в Киеве, связанных с четырьмя легендарными основателями Киева. Есть река с таким названием, недалеко расположена станция метро «Лыбедская». Существуют улицы Лыбедская и Владимирско-Лыбедская. В старом Киеве существовали также улицы Набережно-Лыбедская (теперь часть улицы Горького), Новолыбедская (ныне Волгоградская на Соломенке) и переулок Лыбедской (ныне улица Панаса Любченко).

Легенда про основателей Киева называет Лыбедь не сестрой, а дочерью князя. Согласно сюжету, девушка была прекрасной как майское солнце. Со всех стран света съехались молодые рыцари, князья и королевичи просить её руки. Но княжна и слышать не хотела про свадьбу. Мол, не пойду, — и всё тут! Рыцари и королевичи хотели прельстить княжну своим богатством, храбростью, силой. Не один склонил голову, чтобы ей понравиться, но всё напрасно. Тогда претенденты посоветовались друг с другом, пожали плечами, сели на своих коней и разъехались. Больше к ней суженые не приезжали. А через несколько лет князь помер. Роскошный дворец перешёл к следующему правителю, и Лыбедь должна была освободить замок. Она построила себе избушку за Киевом на горе, и жила там отдельно. Но трудной казалась ей эта монашеская жизнь. Дни и ночи она плакала, из её слёз постепенно образовался ручей, который со временем стал рекой Лыбедь. А гора, где обитала княжна, называется Девич-горой.

Литература

• Пономаренко Л. А., Різник О. О. Київ. Короткий топонімічний довідник. Довідкове видання. — Київ: Видавництво «Павлім», 2003. — 124 с.: іл. — ISBN 966-686-050-3

Ссылки

• [www.borodai.kiev.ua/libid.htm Памятник основателям Киева]

Отрывок, характеризующий Лыбедь (легендарная личность)

Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.