Лыжное двоеборье

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Лы́жное двоебо́рье (англ. Nordic Combined) — олимпийский вид спорта, сочетающий в своей программе прыжки на лыжах с трамплина и лыжные гонки. Другое название — северная комбинация. Изначально наиболее развитым этот вид спорта был в Норвегии: на первых 4 зимних Олимпиадах (1924, 1928, 1932 и 1936) весь подиум занимали норвежцы, а из 12 довоенных чемпионатов мира норвежцы выиграли восемь. По состоянию на окончание Олимпийских игр 2010 года в Ванкувере норвежцы выиграли 11 золотых олимпийских медалей в лыжном двоеборье, на втором месте финны с 4 золотыми медалями.

В последние годы традиционная программа лыжного двоеборья претерпела существенные изменения. На данный момент проводятся две индивидуальные дисциплины: прыжок с обычного или большого трамплина (одна попытка) и лыжная гонка на 10 км свободным стилем. Для каждой из этих дисциплин действуют общие правила с незначительными дополнениями.

Стартовая позиция участников соревнований на лыжной трассе определяется местом, занятым в прыжках с трамплина. Первым уходит на дистанцию победитель, остальным за каждое очко отставания на трамплине начисляется определённое количество секунд (система Гундерсена).

Командный вид — эстафета 4×5 км: каждый из 4 участников команды совершает по одному прыжку, а затем команды уходят со старта лыжной эстафеты с учётом общего результата команды в прыжках.

Ранее и индивидуальные виды, и эстафеты проводились в других форматах: с трамплина участники совершали по 2 прыжка, а затем бежали 15 км (был также спринт на 7,5 км после одного прыжка). В эстафете спортсмены также совершали по 2 прыжка, а ещё ранее эстафета проводилась в формате 3×10 км.

Среди успехов двоеборцев СССР и России можно отметить олимпийскую бронзу в индивидуальной гонке по системе Гундерсена в 1988 году в Калгари эстонца Аллара Леванди (в составе сборной СССР), его же серебро в общем зачёте Кубка мира 1989/90 и бронзу россиянина Валерия Столярова в 1998 году в Нагано в индивидуальной гонке. Кроме того, в 1999 году на чемпионате мира в Рамзау сборная России в составе Валерия Столярова, Алексея Фадеева, Николая Парфенова и Дмитрия Синицына завоевала бронзовую награду в эстафете , а также Дмитрий Синицын завоевал бронзовую награду в личном первенстве на этом же чемпионате.



Знаменитые двоеборцы

Рекорд по количеству побед на Олимпийских играх делят финн Самппа Лаюнен и австриец Феликс Готтвальд — по 3. Готтвальд владеет рекордом по общему количеству олимпийских медалей: 7 (3 золота, 1 серебро и 3 бронзы). Кубок мира чаще других — четырежды — выигрывал финн Ханну Маннинен.

См. также

Напишите отзыв о статье "Лыжное двоеборье"

Ссылки

  • [www.fis-ski.com/ FIS — Federation Internationale De Ski]  (англ.)
  • [www.olympic.org/ IOC — International Olympic Committee]  (англ.)
  • [www.sports-reference.com/olympics/sports/NCO/ Лыжное двоеборье на зимних Олимпийских играх]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Лыжное двоеборье



Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.