Лыжное двоеборье на Олимпийских играх

Лыжное двоеборье является олимпийским видом спорта с 1924 года — года проведения I зимних Олимпийских игр в Шамони. Программа соревнований по лыжному двоеборью расширялась от одного вида в 1924—1984 годах до трёх начиная с 2002 года. В первые четыре появления лыжного двоеборья в программе Олимпиад все медали в нём завоёвывали спортсмены из Норвегии, но в послевоенное время ситуация изменилась. По положению на 2014 год олимпийские медали в лыжном двоеборье завоёвывали представители 16 команд (в том числе СССР, ГДР, ФРГ и объединённой германской команды), из них золотые — представители 11 команд. На данный момент это единственный вид спорта на зимних Олимпийских играх, в котором не разыгрываются медали среди женщин.

История

Лыжное (или северное) двоеборье было включено в программу зимних Олимпийских игр с самого первого года их проведения, в 1924 году. В Шамони медали за лыжное двоеборье вручались по сумме результатов в лыжных гонках и прыжках с трамплина; при этом в каждом из этих видов в отдельности могли быть свои чемпионы и призёры. В первые 12 лет проведения олимпийских соревнований по лыжному двоеборью весь пьедестал занимали представители Норвегии. После Второй мировой войны гегемонию норвежцев нарушили шведы и финны, а на Олимпиаде 1960 года представитель объединённой германской команды Георг Тома стал первым «летающим лыжником» не со Скандинавского полуострова, выигравшим золотую олимпийскую медаль в лыжном двоеборье.

Правила соревнований по лыжному двоеборью на Олимпийских играх менялись вместе с развитием их составляющих — лыжных гонок и прыжков с трамплина. В 1952 году впервые на Олимпиадах прыжки с трамплина предшествовали лыжной гонке (до этого порядок был обратным). На Олимпиаде 1956 года дистанция входящей в соревнования лыжной гонки была сокращена с 18 до 15 км. На лиллехаммерских Играх 1994 года состоялся переход с 70-метрового на 90-метровый трамплин. На Олимпиаде в Сараево впервые были проведены командные соревнования, а в 1998 году в Нагано команды были расширены с трёх до четырёх человек. Завершающая командные соревнования эстафета, состоявшая до этого из трёх этапов по 10 км, была заменена эстафетой 4X5 км. На Играх в Солт-Лейк-Сити в программу соревнований по двоеборью был добавлен третий вид — индивидуальный спринт, прыжки в котором совершаются со 120-метрового трамплина-гиганта, а длина дистанции составляет только 7,5 км. В 1988 году в лыжном двоеборье была введена система Гундерсена с раздельным стартом лыжной гонки, построенном на гандикапе по итогам предшествующих ей прыжков. Неизменным остаётся тот факт, что лыжное двоеборье на Олимпийских играх — чисто мужской вид спорта, и после добавления в программы Олимпиады в Сочи женских соревнований по прыжкам с трамплина лыжное двоеборье осталось единственным зимним Олимпийским видом спорта, в котором не участвуют женщины.

Соревнования

Дисциплина	24	28	32	36	48	52	56	60	64	68	72	76	80	84	88	92	94	98	02	06	10	14	Всего
Нормальный трамплин	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	•	22
Эстафета — нормальный трамплин															•	•	•	•	•	•	•	•	8
Большой трамплин/спринт																			•	•	•	•	4
Всего	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	2	2	2	2	3	3	3	3

Медальный зачёт

Ссылки

• [www.olympic.org/Assets/OSC%20Section/pdf/QR_sports_winter/Sports_Olympiques_ski_combin%C3%A9_nordique_eng.pdf Skiing – Nordic combined: participation during the history of the Olympic Winter Games] (англ.). International Olympic Committee. Проверено 28 января 2014.
• [www.fis-ski.com/nordic-combined/extra/olympics.html Nordic combined - Olympics] (англ.). FIS. Проверено 28 января 2014.
• [www.olympic.org/content/results-and-medalists/eventresultpagegeneral/?athletename=&country=&sport2=31911&games2=&event2=&mengender=true&womengender=true&mixedgender=true&goldmedal=true&silvermedal=true&bronzemedal=true&worldrecord=false&olympicrecord=false&teamclassification=true&individualclassification=true&winter=true&summer=true Все призёры Олимпийских игр в лыжном двоеборье] на официальном сайте МОК  (англ.)

Отрывок, характеризующий Лыжное двоеборье на Олимпийских играх

Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.