Лысогорский район
Поделись знанием:
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.
25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.
Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.
Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Статус | ||
| Входит в | ||
| Включает |
11 муниципальных образований | |
| Административный центр |
рп Лысые Горы | |
| Дата образования | ||
| Население (2016) |
↗19 584[1] | |
| Плотность |
8,38 чел./км² | |
| Площадь | ||
|
| ||
| Часовой пояс | ||
| Код автом. номеров |
64, 164 | |
| [lgory.sarmo.ru Официальный сайт] | ||
| ОКАТО |
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=63225000000 63 225 000 000] | |
Лысогорский район — муниципальное образование в Саратовской области.
Административный центр — рабочий посёлок Лысые Горы.
Содержание
- 1 География
- 2 История
- 3 Население
- 4 Муниципально-территориальное устройство
- 5 Экономика
- 6 Сельское хозяйство
- 7 Достопримечательности
- 8 Объекты историко-культурного наследия Лысогорского района
- 9 Памятники природы
- 10 Лесное хозяйство
- 11 Красная книга
- 12 Люди, связанные с районом
- 13 Литература
- 14 Примечания
- 15 См. также
- 16 Ссылки
География
Расположен в южной части Правобережья, на западе Приволжской возвышенности, в бассейне реки Медведицы. Река имеет здесь широкую пойму, которая часто затопляется в весеннее половодье, что существенно осложняет автотранспортные связи и негативно влияет на состояние дорог на этой территории. На территории района протекают так же достаточно полноводные реки Карамыш и Латрык. Район является третьим в Саратовской области по лесистости.
Граничит с Волгоградской областью; Красноармейским, Саратовским, Татищевским, Аткарским и Калининским районами Саратовской области.
Протяжённость автодорог общего пользования с твёрдым покрытием — 260,3 км.
История
Лысогорский район образован 23 июля 1928 года в составе Саратовского округа Нижне-Волжского края. В него вошла территория бывшей Лысогорской волости Аткарского уезда Саратовской губернии.
С 1934 года район в составе Саратовского края, с 1936 года — в Саратовской области.
19 мая 1960 года в состав района включена территория упразднённого Широко-Карамышского района[3].
В 1963—1965 годах район был упразднен.
С 1 января 2005 года район преобразован в муниципальное образование Лысогорский муниципальный район[4].
Население
| Численность населения | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1989[5] | 2002[6] | 2009[7] | 2010[5] | 2011[8] | 2012[9] | 2013[10] |
| 21 027 | ↗21 260 | ↘20 743 | ↘19 948 | ↘19 888 | ↘19 815 | ↘19 743 |
| 2014[11] | 2015[12] | 2016[1] | ||||
| ↘19 586 | ↘19 489 | ↗19 584 |
5000
10 000
15 000
20 000
25 000
30 000
2011
2016
- Урбанизация
В городских условиях (рабочий посёлок Лысые Горы) проживают 37,19 % населения района.
Муниципально-территориальное устройство
Законом Саратовской области от 16 мая 2013 года Урицкое и Ширококарамышское муниципальные образования были объединены в Ширококарамышское муниципальное образование[13].
С 2013 года в Лысогорском районе 44 населённых пункта в составе одного городского и девяти сельских поселений[14]:
| № | Городское и сельские поселения | Административный центр | Количество населённых пунктов | Население | Площадь, км2 |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Лысогорское муниципальное образование | рабочий посёлок Лысые Горы | 1 | ↗7284[1] | 48,62[2] |
| 2 | Большедмитриевское муниципальное образование | село Большая Дмитриевка | 4 | ↘1237[1] | 164,10[2] |
| 3 | Большекопенское муниципальное образование | село Большие Копены | 5 | ↗1303[1] | 337,60[2] |
| 4 | Большерельненское муниципальное образование | село Большая Рельня | 4 | ↗1237[1] | 233,70[2] |
| 5 | Бутырское муниципальное образование | село Бутырки | 3 | ↗1359[1] | 173,70[2] |
| 6 | Гремячинское муниципальное образование | посёлок Гремячий | 9 | ↘1310[1] | 236,60[2] |
| 7 | Новокрасавское муниципальное образование | село Новая Красавка | 5 | ↘1246[1] | 207,60[2] |
| 8 | Октябрьское муниципальное образование | посёлок Октябрьский | 4 | ↗1120[1] | 166,65[2] |
| 9 | Раздольновское муниципальное образование | посёлок Раздольное | 4 | ↗1045[1] | 223,00[2] |
| 10 | Ширококарамышское муниципальное образование | село Широкий Карамыш | 5 | ↘2443[1] | 544,75[2] |
Экономика
Район сельскохозяйственный, производит зерно, подсолнечник, продукцию животноводства. Предприятия по ремонту сельскохозяйственной техники, птицефабрика, консервный завод. Имеются полезные ископаемые: месторождения нефти и газа, добываются глины, щебень и глауконитовый песок. Действует крупнейшая в Саратовской области Лысогорская птицефабрика. В райцентре Лысые Горы организована страусиная ферма.
Пищевая и перерабатывающая промышленность: Корневые элементы: — ОАО «Лысогорская птицефабрика»; — ООО «Широко-Карамышский консервный завод»; — ООО «Кооператор»; — ООО «Возрождение». Дополнительные элементы: — СПК «Колхоз Красавский» и другие с/х предприятия; — частные предприниматели Лысогорского муниципального района, занимающиеся переработкой зерновых культур, выпуском хлеба, молока, мяса и других пищевых продуктов.
Промышленность строительных материалов: Корневые элементы: — ФГУ «Лысогорский лесхоз»; — Ширококарамышский лесхоз; — Лысогорский кирпичный завод в с. Бутырки; — ООО «Интеграл». Дополнительные элементы: — ООО МПП «Строитель»; — ООО «Феникс-91»; — ООО «Феникс-2003»; — частные предприниматели.
Минерально-сырьевая база Лысогорского района представлена в основном группой строительных материалов и углеводородным сырьём. На территории района имеются 7 месторождений песков с различной литологической характеристикой и 4 месторождения четвертичных глин. По геологическим предпосылкам, имеющиеся на территории районам запасы песков и глин способны обеспечивать потребности района. Имеющиеся на территории района проявления кварцево-глауконитовых песков с рассеянными гальками и желваками фосфоритов могут использоваться в качестве сырья для производства минеральных удобрений, фосфоритной муки, фосмелиоранта. Углеводородное сырьё представлено 7-ю газонефтяными и газовыми месторождениями которые расположены: 1.Западно-Рыбушанское на территории Раздольновского муниципального образования; 2.Дмитриевское на территории Большедмитриевского муниципального образования; 3.Озёрское и Суровское на территории Гремячинского муниципального образования; 4.Родионовское на территории Октябрьского муниципального образования; 5.Урицкое частично на территории Урицкого, Октябрьского и Новокрасавского муниципальных образований.
Сельское хозяйство
Сельское хозяйство является важнейшей, базовой сферой хозяйственного комплекса Лысогорского муниципального района. Зона преимущественного сельскохозяйственного назначения включает в себя большую часть территории района, на которую приходится 145915,4 га, что составляет более 97 % от земельной площади района. Зона включает в себя земли сельхозугодий с разной степенью освоенности, в том числе освоенные богарным земледелием и садоводством. Участки территории занятые многолетними фруктовыми насаждениями равномерно распределены по всем муниципальным образованиям района. Наиболее крупные участки территории, занятые садоводческими комплексами располагаются на землях сельскохозяйственного назначения Ширококарамышского Большедмитриевского и Большекопёнского муниципальных образований. Территории степных и луговых ландшафтных комплексов и участки водно-болотной растительности, используются в зоне преимущественно под пастбища и сенокосы. На долю сенокосов и пастбищ приходиться 24120,3 га. Пахотные земли в районе занимают территорию — 99896,6 га, что составляет 68,5 % от общей площади сельскохозяйственных угодий.
Достопримечательности
Памятники природы — Лысая Гора, Белое озеро, вековые дубовые насаждения. В районе села Широкий Карамыш находится заказник Чунаки, где обитает евразийский бобр, европейский олень, сибирская косуля, заяц-беляк, водоплавающая птица. В пойме реки — поселения выхухоли и норки европейской. Около села Большая Дмитриевка в 1890 году помещиком Дурново, построен на склоне возвышенности пруд существующий и ныне, отличается живописными видами природы, в водоёме обитают разнообразные рыбы, черепахи, бобр, растут папоротники.
Водораздельные и пойменные леса района и реки Медведица, Карамыш, Латрык являются прекрасным местом для отдыха.
Памятники археологии 3-2 т. до н. э. десятки курганов и захоронений сарматов поволжья и индоиранцев. В 2004 году обнаружены на реке Малой Песковатке около с. Большие Копены три колодца и поселение индоиранцев датируемые бронзовым веком что можно назвать сенсацией поскольку считалось что люди того времени не могли «приручить» воду. Ценные находки из курганов у сел Большая Дмитриевка и Широкий Карамыш хранятся в Саратовских музеях краеведения.
На территории Лысогорского муниципального района расположены два лесничества Лысогорское и Ширококарамышское. Общая площадь Лысогорского лесничества составляет 17792 га, в его состав входят два участковых лесничества — Лысогорское (9982га) и Урицкое (7810га)в основном это сосна обыкновенная, кедр и их гибрид, дуб, береза, лиственница и др.
Храмы и церкви сохранившиеся и действующие:
- в р.п. Лысые Горы храм во имя святого великомученика Димитрия Солунского — построен 1875, с 2008 года ведётся новое строительство,
- в с. Ключи в честь Казанской Иконы Божией матери — построен 1830—1860 годы,
- в с. Урицкое в честь Покрова Божией Матери — построен 1840.
В годы советской власти практически все православные церкви разрушены, в том числе в селах Невежкино, Широкий Карамыш, Большая Дмитриевка.
Объекты историко-культурного наследия Лысогорского района
В Лысогорском районе Саратовской области насчитывается более 170 памятников истории и культуры различного статуса и типологической принадлежности.
- Объекты археологического наследия.
В Лысогорском муниципальном районе находятся пять историко-культурных объектов регионального значения:
- Курганная группа (12 курганов, 10 га) 1 тыс. лет до н. э. — 1 тыс. лет н. э. — 6 км восточнее с. Большая Дмитриевка.
- Курганная группа (12 курганов, 8 га) 2 тыс. лет до н. э. — 7 км юго-западнее с. Большая Дмитриевка.
- Курганная группа (25 курганов, 150 га) 1 тыс. лет до н. э. — 1 тыс. н. э. — 2 км юго-восточнее с. Двоенка.
- Курганная группа (5 курганов, 4 га) 1 тыс. лет до н. э. — 1 тыс. лет н. э. — 1 км южнее с. Петропавловка.
- Курганная группа (8 курганов, 10 га) 2 тыс. лет до н. э. — 1 тыс. лет н. э. — 3 км восточнее с. Золотая Гора.
Данные объекты относятся к археологическим историко-культурным памятникам, которые в основном имеют статус выявленных. На территории Лысогорского муниципального района находится порядка 135 выявленных объектов археологического наследия (* — рекомендуются к постановке на государственную охрану)
| № п/п | Наименование объекта | Датировка | Местонахождение объекта (1-8); Могильники, надмогильные ритуальные сооружения (1-127), площадь | Техническое состояние |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Поселение Золотая Гора-1 | Срубная культура эпохи поздней бронзы (сер. II тыс. до н. э.) | с. Золотая в 1,5 км к юго-западу от села, 50 м к югу от левого берега р. Холодная, южнее грунт. дороги — 0,3 га | Пашня |
| 2 | Поселение Золотая Гора-2 | Срубная культура эпохи поздней бронзы (сер. II тыс. до н. э.) | с. Золотая в 1 км к юго-западу от села, левый берег р. Холодная — 0,3 га | Частью пашня, частью выгон и грунтовая дорога |
| 3 | Поселение «Латрык» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка, на краю первой надпойменной террасы правого берега р. Латрык на мысу в излучине реки, в 3,3 км к северо-востоку от с. Двоёнка, 0,1 км к северо-западу от памятника мост для проезда на поля — 0,3 га | Центральная часть памятника уничтожена карьером при строительстве моста |
| 4 | Поселение «Белогорье»* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Белогорье, на краю первой надпойменной террасы лево-го берега р. Карамыш — 4 га | Выгон |
| 5 | Поселение «Ур. Лука-1» | Средневековье XIV в. | с. Большая Дмитриевка в 3,3 км к юго-востоку от с. Большая Дмитриевка, в 0,2 км к юго-западу от Ур. Лука-1, в 0,25 км к северу от грейдера на с. Рыбушка, в 0,2 км к северо-западу от поселения находится старица р. Карамыш — 0,4 га | Пашня |
| 6 | Поселение «Петропавловка» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,9 км к северо-западу от центральной части с. Петропавловка, 0,7 км к северо-западу от МТФ того же села, в 0,2 км к северу от грейдера с Петропавловка — Широкий Карамыш, в 170 м от кладбища села — 1 га | Выгон |
| 7 | Поселение «Песчанка-1»* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш, находится на краю первой надпойменной террасы левого берега р. Карамыш, на большом мысу, образованном излучиной реки, в 2,3 км к югу юго-востоку от села, в 0,3 км к северо-востоку от бывшего с. Песчанка — 2,8 га | Пашня |
| 8 | Поселение «Песчанка 2» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Песчанка, находится на краю первой террасы левого берега р. Карамыш, в 0,8 км к юго-западу от села — 0,8 га | Поверхность задернована |
| 1 | Курганная группа Широкий Карамыш-1 (10 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 3 км к югу юго-востоку от села, 2 км к востоку северо-востоку от бывшего пос. Песчаный, на пологом склоне левого берега р. Карамыш, по обеим сторонам грунтовой дороги и лесополосы — 6,4 га | к. 1 под пашней и лесополосой, на вершине геодезический знак, остальные курганы на пашне, по к. 8 проходит грунтовая дорога |
| 2 | Курганная группа Горбатый мост (16 насыпей) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 2 км к югу юго-востоку от села, на второй надпойменной террасе левого берега р. Карамыш в местечке Горбатый Мост, к востоку от автодороги Широкий Карамыш — Белое Озеро — 1,02 га | к. 1-5 раскопаны Маловым Н. М. в 1987 г., к. 6, 7, 11-16 раскопаны Тихоновым В. В. в 2003 г., к. 9, 10 на пашне, к. 8 задернован |
| 3 | Курганная группа Широкий Карамыш-2 (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 2 км к юго-востоку от села, на останцевой возвышенности 1 надпойменной террасы левого берега р. Карамыш в 0,8 км к югу от реки, 200 м к северу от автодороги Широкий Карамыш — Большая Каменка, по обеим сторонам грунт. дороги и ЛЭП — 1,9 га | Два кургана на пашне, один задернован |
| 4 | Курганная группа Крылова к западу юго-западу от с. Золотая Гор (2 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора в 0,8 км к западу юго-западу от села, 110 м к северо-западу от правого берега р. Латрык, на первой надпойменной террасе южнее балки Крылова, 95 м к югу от грунтовой дороги с ЛЭП и в 15 м к западу от другой грунтовой дороги — 1,2 га | Пашня |
| 5 | Курганная группа «Бобыльский» (10 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора, северная окраина села, восточнее урочища Бобыльский, возле и за сельским кладбищем, на первой надпойменной террасе правого берега р. Латрык по обеим сторонам грунтовой дороги — 6,2 га | Частью выгон, частью пашня |
| 6 | Курганная группа «Березовый овраг» (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора в 1,7 км к северо-востоку от села, на 1 надпойменной террасе р. Малая Сосновка, на небольшом мысу, между рекой и оврагом Березовым, проходящим по границе Саратовского и Лысогорского районов — 1,8 га | Не используются. Через к. 1 проходит траншея, сделанная скрепером |
| 7 | Курганная группа «Гончарова-2» (4 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора в 2 км к югу юго-западу от села, западнее оврага Гончаров, на склоне 2 надпойменной террасы р. Холодная (Сага) к западу от грунтовой дороги — 2,4 га | Пашня |
| 8 | Курган | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Каменка в 2 км к югу юго-западу от МТФ села, в 0,4 км к западу от оврага Попова Каменка, 90 м к югу от грунтовой дороги, на склоне 2 надпойменной террасы левого берега р. Карамыш — 0,6 га | Пашня |
| 9 | Курганная группа Большая Каменка-2 (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Каменка в 2,3 км к юго-западу от села, в 30 м к югу от грунтовой дороги, на водоразделе между оврагами Попова Каменка и Першина Каменка — 1,8 га | Пашня |
| 10 | Курганная группа Петропавловка-2 (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,6 км к юго-востоку от МТФ села, на 1 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш в 1,5 км к югу юго-западу от моста через реку, восточнее устья овр. Петропавловский между двумя грунтовыми дорогами — 1,2 га | к. 4 частью не используются. На кургане 3 геодезический знак |
| 11 | Курганная группа (2 насыпи) Петропавловка-3 | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 4,8 км к юго-востоку от села, в 1,6 км к северо-востоку от пруда в лощине, на первой надпойменной террасе левого берега р. Карамыш, западнее грунтовой дороги и лесополосы — 0,9 га | Пашня. Курган 1 частично под грунтовой дорогой и лесополосой |
| 12 | Курганная группа Петропавловка-8 (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,6 км к юго-востоку от МТФ села; левобережье р. Карамыш, в 1,8 км к юго-западу от моста через реку, 80 м к западу от левого берега оврага Петропавловский — 1,5 га | Пашня |
| 13 | Курганная группа Петропавловка-9 (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,75 км к юго-западу от села, в 0,7 км к югу от грейдера на с. Широкий Карамыш, 400 м к западу от оврага Хохлатская Каменка, на склоне 2 надпойменной террасы левого берега р. Карамыш — 1,2 га | Пашня |
| 14 | Курган | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,3 км к западу от южной окраины села, левобережье р. Карамыш, 50 м к югу от ЛЭП, грейдера и кладбища — 0,5 га | Пашня |
| 15 | Курганная группа Большая Дмитриевка-5 (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 3,3 км к юго-востоку от села, южнее грейдера на с. Рыбушка, юго-восточнее поворота лесополосы, восточнее верховьев небольшого оврага, на 1 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш — 3 га | Пашня, одна насыпь частично под лесополосой |
| 16 | Курганная группа Белогорье-1 (6 насыпей из 7)* | Ранний железный век (конец I тыс. до н. э. — начало I тыс.н. э.) | с. Большая Дмитриевка в 6,5 км к юго-востоку от села, в 3,5 км к северо-западу от с. Белогорье Саратовского района, на первой надпойменной террасе левого берега р. Карамыш, к западу от оврага Саранцев, по которому проходит граница Лысогорского и Саратовского районов — 3,6 га | Частью пашня, частично луг; курган № 7 раскопан в 1993 г. |
| 17 | Курганная группа Широкий Карамыш-16 (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 5 км к юго-западу от села, правый берег р. Карамыш, в 100 м к востоку от оврага, 3 м к северу от грунтовой дороги вдоль сада — 3,5 га | Пашня, геодезический знак |
| 18 | Курганная группа Невежкино 1 (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Невежкино, в 2 км к западу от села на краю оврага Камышов и в 6 км к северо-западу от с. Большие Копёны. По курганной группе проходит полевая дорога и линия электропередач — 3,4 га | Насыпи к. 3, 4, 5 и 6 интенсивно распахиваются, к. 1 и 2 задернованы. к. 5 и 6 имеют более светлый оттенок |
| 19 | Курганная группа Невежкино 2 (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Невежкино, между оврагами Пашков и Князевск к северу северо-западу в 1,25 км от Курганной группы Копёны 4, в 0,15 км от поворота грунтовой дороги — 0,9 га | Пашня. К. 1 распахивается. Через центр к. 2 проходит полевая дорога |
| 20 | Курганная группа Копёны 1 (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, в 0,6 км к востоку от склада. Расположена на 2 надпойменной террасе р. Малая Копёнка, между высоковольтными линиями электропередач, в 10 м от полевой дороги — 1,2 га | Выгон, на к. 1 остатки тригопункта. С южной и восточной стороны имеются следы заплывшего ровика |
| 21 | Курган Копёны 3 | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копены, на 1 надпойменной террасе р. Медведица на пахотном поле в 4 км к югу от с. Большие Копёны и в 7 км к востоку от с. Шмакова Балка, с восточной стороны имеются следы повреждения в результате выемки грунта для подсыпки грунтовой дороги — 0,6 га | Насыпь кургана интенсивно распахивается |
| 22 | Курган Копёны 4 | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, на левой коренной террасе р. Медведица в 5 км к югу от с. Большие Копёны и в 0,8 км к северо-востоку от плотины через ручей, в 2,5 км к северу от границы с Волгоградской областью — 0,5 га | Насыпь кургана интенсивно распахивается |
| 23 | Курганная группа «Мокрая Песковатовка» (10 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, в 6,5 км к югу от села и в 1,5 км к юго-востоку от плотины, через ручей Мокрая Песковатовка, на левом берегу коренной террасы р. Медведица — 6 га | К. 1, 2, 3, 4 и 7 интенсивно распахиваются, к. 5, 6, 8, 9 и 10 задернованы |
| 24 | Курган «Гайка 1» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, в 1,5 км к северу от овр. Сухая Елшанка, в 5,5 км к юго-востоку от больницы с. Большие Копёны и в 4 км к юго-западу от бывшего с. Владимирова Гайка. На пахотном поле к югу юго-востоку от угла лесополос и грунтовых дорог — 0,6 га | Насыпь кургана задернована и имеет остатки тригопункта |
| 25 | Курган «Гайка 2» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, в 6,5 км к юго-востоку от бывшего села Владимирова Гайка и 10 км к юго-востоку от больницы с. Большие Копёны, в 0,5 км от грунтовой дороги. На водоразделе двух рек Малая и Большая Копёнка — 0,5 га | Насыпь кургана задернована |
| 26 | Курганная группа «Мокрая Елманка» (16 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, в 5 км к юго-востоку от села, в 1 км к северу от оврага Никишкин, на водоразделе рек Мессерская и Мокрая Елманка и в 0,75 км к западу от оврага Б.Голый — 24 га | Выгон |
| 27 | Курганная группа «Копёны 2» (10 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копёны, на 1 надпойменной террасе реки Большая Копёнка, в 0,5 км к северу от школы и в 0,3 км к востоку от больницы села Большие Копёны — 4,8 га | Все насыпи задернованы. Насыпь кургана 8 и его западная пола разрушена перекопом |
| 28 | Курганная группа «Раздольное» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Раздольное, в 1 км к северу от оврага Рыбка и в 2 км к юго-востоку от села Раздольное, на пахотном поле, в 0,13 км к северу от грунтовой дороги — 1,1 га | Все насыпи интенсивно распахиваются, имеют тёмно-коричневый цвет |
| 29 | Курганная группа «Яблочный 1» (2 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Яблочный, в верховьях оврага Яблочный в 0,3 км к югу от юго-западной окраины пос. Яблочный, у сельского кладбища, в 20 м к северу северо-востоку от асфальтированного грейдера на с. Большая Рельня, южнее пруда, на выгоне — 1,2 га | Насыпи курганов задернованы |
| 30 | Курганная группа «Яблочный 2» (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Яблочный, на водоразделе рр. Большая Рельня и Яблонька, в верховьях овр. Коровий в 0,5 км к югу пос. Яблочный и в 3,5 км к северо-востоку от с. 2-я Александровка, на пахотном поле. В 0,4 км к юго-востоку от кургана 1, 2 расположена лесополоса — 1,5 га | к. 1, 2 подвергаются распашке, у к. 3 сильно опаханы полы. На к. 3 геодезический знак. На к. 3 найден орнаментированный обломок сосуда эпохи бронзы |
| 31 | Курган «Казённый» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Яблочный, на водоразделе в верховья балки Белая Баклуша, в 3,7 км к северо-востоку от поселка, в 0,7 км к северо-западу от леса Казённый, в 0,25 км к юго-востоку высоковольтной ЛЭП, в 0,36 км к юго-востоку от кургана развилка полевых дорог — 0,5 га | Насыпи сильно распахиваются до размеров квадратной траншеи вокруг стоящего на вершине геодезического знака |
| 32 | Курганная группа «Казённый −1» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Яблочный, в верховьях балки Белая Баклуша, в 3,5 км к северо-востоку от поселка, в 50 м к северу от леса Казённый, на выгоне. В 0,3 км от памятника расположен пруд в 8 м к северу от к. 1 проходит грунтовая дорога, которая заходит далее на северную полу к. 2 — 1,1 га | Выгон |
| 33 | Курганная группа «Воробьёвка-1» (11 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Воробьёвка, на 2 надпойменной террасе правого берега р. Медведица, в 1 км к северо-западу от последней, 0,7 км к северо-западу от с. Воробьёвка, в 0,5 км к юго-западу от верховьев оврага Бычков и в 0,4 км к востоку северо-востоку от леса Нижний Крутец, в 100 м к югу от к. 10 и в 50 м к востоку от к. 11 песчаный карьер — 6,5 га | Западные полы к. 1 и 4 распахиваются. В северо-восточной поле к. 3 — заплывшая яма 1,5×2 м, глубина — 0,5 м. Северная и южная полы к. 6 подрезаны землеройной техникой |
| 34 | Курганная группа «Большая Рельня-1» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Рельня, на склоне 2 надпойменной террасы левого берега р. Большая Рельня, в 90 м к северу от асфальтированного грейдера в пос. Яблочный развилки грейдера и полевой дороги отходящей севернее к пруду в овр. Ближний — 1,2 га | Пашня. |
| 35 | Курганная группа «Большая Рельня-2» (21 насыпь)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Рельня, на 1 высокой террасе правого берега р. Медведица и левого берега р. Большая Рельня, в 1 км к западу от места их слияния. Все курганы своим «Г»-образным местонахождением повторяют изгиб террасы — 12,6 га | К. 3 находится на пашне и распахивается и северная пола к. 6, через насыпь к. 11 проходит полевая дорога. Насыпи к. 4-21, 1 и 2 задернованы |
| 36 | Курганная группа «Большая Рельня-3» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Рельня, расположен на высоком плато правого берега р. Медведица, в 2,5 км к югу юго-западу от с. Большая Рельня, 3,2 км к востоку от дер. Фёдоровка, 0,75 км к западу от асфальтированного грейдера с. Большая Рельня — р.п. Лысые Горы, в 0,3 км к юго-востоку от леса Филиппова, в верховьях одноимённой балки — 1,1 га | Насыпи курганов задернованы. В центре кургана 1 — заплывшая яма 3×3 м и глубиной 0,5 м. |
| 37 | Курган «Лукьянов» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | р.п. Лысые Горы в 7,5 км к северо-западу, расположен на высоком плато правого берега р. Медведица, в 10 км к юго-западу от с. Большая Рельня, в 0,75 км к югу юго-западу от леса Лукьянова в верховьях одноимённого оврага, на пахотном поле. Северней грейдера идущего параллельно грейдера железной дороги на г. Калининск — 0,5 га | Пашня |
| 38 | Курганная группа «Бутырки» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Бутырки в 1,3 км к юго-западу от села, расположен на высоком плато 2 надпойменной террасы правого берега р. Медведица, к. 3 находится в 280 м к северо-западу от к. 1 и в 40 м к юго-востоку от развилки полевой дороги и асфальтированного грейдера с. Бутырки — с. Чадаевка, на углу поля — 1,7 га | К. 2, 3 интенсивно распахиваются |
| 39 | Курганная группа «Старые пески» (19 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Старые Пески в 0,4 км к западу северо-западу от последней, на высокой над-пойменной террасе правого берега р. Медведица, в 1,5 км к северо-западу от бывшего с. Старые Пески, 2,5 км от с. Урицкое (находится на левом берегу) в 4,7 км к югу юго-западу от животноводческого комплек-са Шаховское, в 0,5 км к юго-востоку от насосной станции и пруда — 9 га | Пашня, насыпь кургана 15 повреждена заплывшей ямой |
| 40 | Курганная группа «Старые пески» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Новые Пески, на высокой террасе правого берега р. Медведица, в 1,3 км к северо-западу от села, в 0,38 км к западу от оврага Большой Барак, в 1,3 км к юго-востоку от пруда Новый и фермы, стоящей на его берегу — 1,5 га | Пашня |
| 41 | Курганная группа «Чадаевка −1» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Чадаевка в 1,8 км к северо-востоку от села, на высокой надпойменной террасе левого берега р. Баланда (правый приток р. Медведица), в 1,5 к западу от с. Новые Пески — 1,3 га | Пашня |
| 42 | Курганная группа «Чадаевка −2» (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Чадаевка в 1,5 км к северо-востоку от села, расположен в северо-западной части поля, что и памятник «Чадаевка −2» — 2,5 га | К. 2-5 подвергаются интенсивной распашке. На вершине к. 1 стоит геодезический знак |
| 43 | Курганная группа «Чадаевка −3» (7 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Чадаевка в 3 км к северо-востоку от села, на краю мыса правого мыса р. Медведица, в 250 м к юго-западу от большого лесного массива, в 120 м к северо-западу от к. 1 поворот высоковольтной ЛЭП — 3,5 га | Выгон |
| 44 | Курган «Чадаевка» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Чадаевка в 1,2 км к северо-востоку от села, в 100 м к югу от края поля, в 84 м к северу северо-западу от кургана стоит опора высоковольтной ЛЭП № 209 — 0,5 га | Выгон |
| 45 | Курганная группа «Сосновый» (9 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Хоревка в 3 км к северо-востоку от села, на высоком плато водораздела, в 0,3 км к югу от шоссе Саратов — Лысые горы, в 6 м от к. 1 проходит грейдер на с. Хоревка, а в 80 м к югу расположен глиняный карьер на краю водораздела — 4,5 га | Вершина к. 7 срезана, насыпь и ров кургана поросли лесом. Выгон |
| 46 | Курганная группа «Озёрки» (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Топовка в 3 км к северо-западу от села, на южной стороне водораздела балок Двоёнка и Грязнуха, в 1,6 км к юго-востоку от с. Озёрки, в 5 км к северо-востоку от с. Топкий Овраг, 0,7 км южнее шоссе Саратов- Лысые Горы, в 26 м к северо-востоку от кургана расположена площадка для складирование химических удобрений — 2,5 га | Пашня |
| 47 | Курганная группа «Никитинский» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Первомайский в 2,5 км к северо-востоку от поселка, на межовражном плато балок Никитина и Винокурная, в 1,5 км к западу от балки Никитина, в 196 м к северу от к. 1 с востока на запад проходит ЛЭП, а далее в том же направлении шоссе Саратов — Воронеж — 0,85 га | Пашня |
| 48 | Курганная группа «Две трубы» (4 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Первомайский в 4 км к северо-западу от поселка, на плато водораздела рек Живая и Сухая Рельня, в 1,2 км к западу от к. 1 находится карьер, в 0,2 км к северу северо-западу развилка Саратов — Воронеж и грунтовой дороги на посёлок — 2,3 га | Выгон. Северная часть полы к. 3 срезана бульдозером |
| 49 | Курганная группа «Ковыловка» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Ковыловка в 1,3 км к северу от села, в 0,23 км к северу от большого лесного массива. В 0,5 км к западу от к. 1 лесозащитная полоса — 0,95 га | Геодезический знак |
| 50 | Курган «Андреевка-1» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Ново-Красавка, в 3,5 км к северо-востоку от села, в 2 км к северу от бывшего с. Андреевка, в 0,6 км юго-востоку от оз. Качкарное, с южной стороны начинается лесополоса высаженная по краю террасы — 0,26 га | Пашня |
| 51 | Курган «Андреевка-2» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Ново-Красавка, в 2,9 км к северо-востоку от села, в 1,8 км к северe северо-западу от бывшего с. Андреевка, в 0,6 км к юго-западу от кургана «Андреевка — 1» — 0,05 га | Пашня |
| 52 | Курган «Андреевка-3» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Ново-Красавка, в 3 км к северо-востоку от села, в 2 км к северо-западу от бывшего с. Андреевка, в 0,26 км к югу юго-западу от оз. Кочкарное. В 60 м к западу от кургана — граница поля и полевая дорога, а в 100 м к юго-западу развилка полевых дорог — 0,25 га | Пашня |
| 53 | Курганная группа «Ножницы» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Шереметьевка, в 4 км к югу юго-востоку от с. Шереметьевка и в 1,5 км в том же направлении от ж/д ветки Саратов — Калининск, в 0,5 км к югу от овр. Крутой, в 0,5 км от верховьев оврага Ножницы — 1,25 га | В центре кургана 3 грабительский лаз |
| 54 | Курганная группа «Сухая Идолга» (8 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Шереметьевка, в 5 км к юго-востоку от села, в 1,1 км к северу от верховья овр. Сухая Идолга — 4,6 га | На к. 1 геодезический знак. к. 7-8 раскопаны колодцем |
| 55 | Курганная группа «Сухая Идолга-2» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Шереметьевка, в 5,2 км к юго-востоку от села, в 0,75 км от верховья овр. Сухая Идолга — 0,85 га | На юго-восточной поле к. 2 стоит геодезический знак. В центре насыпи яма 3×0,5 м. Выгон |
| 56 | Курганная группа «Сухая Идолга-3» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Шереметьевка в 5,5 км к юго-востоку от села, на левом пологом склоне оврага Сухая Идолга, в 0,25 км к югу от последнего, в 0,3 км к югу от пр. Кругленький — 1,2 га | Выгон. В северной поле к. 2 выявлена яма 3×5 м. |
| 57 | Курган «Репный» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | р.п. Лысые Горы в 4,5 км к югу юго-востоку от р.п., на краю 1 надпойменной террасы левого берега р. Медведица — 0,2 га | Сильно опахиваются южная и северная полы кургана |
| 58 | Курганная группа «Железный Ключ» (4 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | р.п. Лысые Горы в 4,5 км к юго-востоку от р.п., на краю 1 надпойменной террасы левого берега р. Медведица, юго-восточнее развилки шоссе Саратов-Воронеж и асфальтированного грейдера на с. Широкий Карамыш. Над курганами с северо-запада на юго-восток тянется ЛЭП — 2,9 га | Пашня. |
| 59 | Курганная группа «Нагорный» (9насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Нагорный в 1,5 км к северо-востоку от поселка, на краю 1 надпойменной террасы левого берега р. Медведица (пологий склон вершины оврага Вершина), Нагорный, восточнее асфальтированного грейдера на с. Широкий Карамыш, за лесополосой — 5,5 га | Западная пола к. 2 чуть заходит в лесополосу, восточная пола к. 6 срезана распашкой, а западная лесополосой |
| 60 | Курган «Вершина» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | пос. Нагорный в 1,1 км к северу северо-востоку, на краю первой надпойменной террасы левого берега р. Медведица, в 5,3 км к юго-востоку от р.п. Лысые Горы, в 0,13 км к западу от грейдера на с. Широкий Карамыш — 0,16 га | Пашня |
| 61 | Курганная группа «Колпак-1» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Николаевка в 5 км к востоку от села, на водоразделе рр. Медведица и Сухая Рельня, в 2 км к северо-востоку от ур. Колпак, на краю террасы крупного оврага Нитас — 1,5 га | Восточная пола кургана 2 прорезана бульдозером. Все насыпи задернованы. |
| 62 | Курганная группа «Колпак-2» (7 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Николаевка, в 5,5 км к востоку от села и 2,5 км к северо-востоку от урочища Колпак — 4,1 га | На подрезанной вершине к. 1 стоит геодези-ческий знак |
| 63 | Курганная группа «Урицкое — 1» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Урицкое, в 0,5 км к северу северо-западу от села, восточнее грейдера Широкий Карамыш — Лысые Горы, в 0,35 км к западу северо-западу от Урицкой промплощадки «Саратовнефтегаз» — 1,5га | Все курганы повреждены земляными работами |
| 64 | Курганная группа «Урицкое — 2» (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Урицкое, в 5 км к юго-востоку от села, возле поворота грейдера на с. Широкий Карамыш — 3 га | На вершине к. 1 стоял геодези-ческий знак. к. 2, 6 — пашня |
| 65 | Курганная группа «Гончарова-1» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора, в 1,25 км к югу от с. Золотая Гора, в 1,5 км к западу от оврага Гончарова — 1,25 га | Пашня |
| 66 | Курганная группа «Каналий 1» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора в 2,5 км к юго-западу от с. Золотая Гора, на 2 надпойменной террасе левого берега р. Холодная, в 44 м восточнее правой стороны овр. Каналий, у западного края поля — 1,2 га | Выгон |
| 67 | Курганная группа «Каналий 2» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора в 2,3 км к юго-западу от села, на мысу 1 надпойменной террасы левого берега р. Холодная, образованный овр. Каналий и его левым отрогам — 1,1 га | Выгон |
| 68 | Курганным могильник «Золотая Гора» (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Золотая Гора в 4 км к юго-западу от села, в 1 км к югу от р. Холодная, в 7 км к востоку северо-востоку от с. Большая Дмитриевка — 3,6 га | Насыпь к. 1 задернована, остальные распахиваются |
| 69 | Курган «Бирючий Колок» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 4,2 км к северо-востоку от села, на водоразделе рр. Латрык и Двоёнка в 20 м югу леса Бирючий Колок, в 82 м к северо-западу от окраины леса Бобыльский — 0,5 га | На вершине кургана геодезический знак |
| 70 | Курган «Двоёнка 1» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 2,9 км к юго-востоку от села, в 1 км к востоку юго-востоку от заброшенной фермы — 0,5 га | Пашня |
| 71 | Курганная группа «Двоёнка 2» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 3 км к юго-востоку от села, в 0,9 км к юго-востоку от заброшенной фермы, в 0,8 км к северо-западу от хут. Мариновский — 1,2 га | Северо-западная пола к. 1 повреждена ямой, выгон |
| 72 | Курганная группа «Двоёнка 3» (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 2,9 км к юго-востоку от села, в 0,7 км к юго-востоку от заброшенной фермы — 1,5 га | К. 1,3 — пашня, к. 2 — задернован |
| 73 | Курганная группа «Двоёнка 4» (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 1,9 км к юго-востоку от села, в 0,3 км к северо-западу от заброшенной фермы — 1,6 га | Пашня |
| 74 | Курган «Двоёнка 5» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 7 км к северо-востоку от с. Большая Дмитриевка, в 0,8 км к юго-западу от кургана заброшенная ферма — 1,1 га | Выгон |
| 75 | Курганная группа «Двоёнка 6» (5 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 2 км к юго-востоку от села, в 1 км к северо-востоку от к. 1 песчаный карьер — 2,5 га | Пашня |
| 76 | Курган «Молодяченский» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 3 км к северу от села, в 0,2 км к востоку от леса Малиновская роща, 44 м восточнее заброшенного грейдера с. Двоенка — с. Озерки — 0,7 га | Выгон |
| 77 | Курганная группа 2 у кладбища с. Двоёнка (11 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Двоенка в 0,2 км к северо-западу от села, в зле старого глиняного карьера, восточнее сельского кладбища — 6,5 га | Выгон |
| 78 | Курганная группа 1 у с. Большая Дмитриевка (25 насыпей)* | Эпоха Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 2,3 км к северо-востоку от села, в 2 км к юго-западу от с. Двоёнка — 17 га | Пашня, выгон. На вершине к. 10 установлен геодезический знак |
| 79 | Курган «Сага» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 5,8 км к северо-востоку от села и в 0,8 км к северо-востоку от летнего лагеря для скота — 0,5 га | Насыпь кургана задернована |
| 80 | Курган к северо-востоку от с. Большая Дмитриевка | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 6,7 км к северо-востоку от села, в 1,7 км к юго-востоку от летнего лагеря для скота, в 1,5 км к югу юго-востоку от кургана «Сага» — 0,4 га | Выгон |
| 81 | Курганная группа к востоку от с. Большая Дмитриевка (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 6-6,5 км к востоку от села, в 1,5 км к юго-востоку от летнего лагеря, 1 км к западу-юго-западу от угла ГЛФ — 2,7 га | На вершине к. 1 геодезический знак, край восточной полы распахивается |
| 82 | Курганная группа 1 к северо-западу от с. Белогорье (7 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Белогорье в 3,5 км к северо-западу от села, в 0,5 км к северо-западу от сада того же посёлка, в 4 км к северо-западу от нефтехранилища, на левой стороне оврага Саранцев — 4,1 га | К. 1 и 2 на выгоне, остальные распахиваются |
| 83 | Курганная группа 2 к северо-западу от с. Белогорье (13 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Белогорье в 3,3 км к северо-западу от села, в 5 6 км к северо-западу от нефтехранилища — 9,6 га | К. 1-4, 8, 13 задернованы, насыпи к. 5-7, 9-12 подвергаются распашке |
| 84 | Курганная группа «Новая Кошара» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 7,5 км к юго-востоку от села, в 2,5 км к северо-востоку от бывшего с. Новая Кошара — 1,2 га | Пашня |
| 85 | Курганная группа 4 к юго-востоку от с. Большая Дмитриевка (4 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 5 км к юго-востоку от села, в 3,8 км юго-востоку от с. Петропаловка, 0,8 км к западу юго-западу от пруда в лощине, 0,8 км к востоку от овр. Петропавловский — 1,6 га | К. 1-3 распахивается, к. 4 частично |
| 86 | Курганная группа 3 к юго-востоку с. Петропаловка (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 4,8 км к юго-востоку от села, в 1,6 км к северо-востоку от пруда в лощине, в 0,1 км к северу от грейдера на с. Рыбушка — 1,1 га | Пашня |
| 87 | Курганная группа 5 к юго-востоку от с. Большая Дмитриевка (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 3,3 км к юго-востоку от села, в 2,5 км к юго-востоку от с. Петропаловка — 2,5 га | Пашня |
| 88 | Курганная группа 6 к юго-востоку от с. Большая Дмитриевка (7 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка, в 2 км к юго-востоку от села, в 1 км к юго-востоку от с. Петропаловка — 4,2 га | На к. 7 геодезический знак |
| 89 | Курган к юго-востоку от с. Большая Дмитриевка | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большая Дмитриевка в 1,3 км к юго-востоку от с. Петропаловка, в 2 км к югу от моста через р. Карамыш — 0,3 га | Выгон |
| 90 | Курганная группа «Петропаловка −1»(3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,6 км к юго-востоку от МТФ села, в 1,8 км к юго-западу от моста через р. Карамыш в с. Большая Дмитриевка — 1,8 га | Пашня |
| 91 | Курган у кладбища с. Петропаловка | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Петропавловка в 0,3 км к западу от села, в 0,3 км к северо-западу от МТФ и в 0,5 км к северо-западу от мехтока села — 0,4 га | Пашня |
| 92 | Курганная группа «Висловка» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Висловка в 1 км к юго-западу от села, в 2 км к северо-западу от с. Петропаловка, в 0,8 км к юго-востоку крутая излучина реки — 1,1 га | Выгон |
| 93 | Курганная группа к юго-западу от с. Большая Дмитриевка (13 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Висловка в 2 км к юго-западу от села Большая Дмитриевка, 1,5 км к западу от МТФ того же села, с правой стороны грейдера из с. Широкий Карамыш — 7,8 га | Пашня |
| 94 | Курганная группа у бывшего хутора Лещёв(17 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | хут. Лещёв в 0,8 км к юго-востоку от фермы с. Парижская Коммуна, на большом мысу, образованном когда-то рекой, на 1 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш, возле бывшего с. Лещёва — 10,2 га | На к. 15 старое сельское кладбище. Насыпи к. 1-10, 16 распахиваются. К. 11-14 задернованы |
| 95 | Курганная группа к юго-востоку от с. Широкий Карамыш (8 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 3,8 км к юго-востоку от консервного завода села, на 1 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш, в 0,8-0,9 км к северо-востоку от ЛЭП и ур. Березняки — 4,7 га | Насыпь к. 8 находится под лесопосадками, через центр насыпи проходит полевая дорога. К. 1-7 распахиваются |
| 96 | Курганная группа к востоку от с. Широкий Карамыш (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 3,7 км к востоку от села, на 1 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш, в 0,5 км к югу от последней — 1,2 га | Все курганы распахиваются. Насыпь к. 3 разрушена дренажными траншеями |
| 97 | Курганная группа к юго-востоку от с. Широкий Карамыш (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 1,5 км к юго-востоку от консервного завода села, на останцевой возвышенности 1 надпойменной террасы левого берега р. Карамыш, в 0,35 км к югу от современного русла реки — 1,1 га | Насыпь к. 1 задернована, к. 2 и 3 распахиваются |
| 98 | Курганная группа к юго-востоку от с. Широкий Карамыш (25 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 2 км к юго-востоку от села, на большом мысу 1 надпойменной террасы левого берега р. Карамыш, в 0,7 км к северо-востоку от местечка «Горбатый мост» (грейдер на с. Большие Копены), в 0,7 км к западу от ур. Березняки — 15 га | Северная часть насыпи к. 1 уничтожена. Вокруг к. 1, 8, 9, 11, 12 и 22 заметны кольцевые ровики глубиной от 0,15 до 0,4 м. Насыпи задернованы |
| 99 | Курганная группа 5 «Горбатый мост» к юго-востоку от с. Широкий Карамыш (11 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 2 км к юго-востоку от села, на 2 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш — 22,5 га | Насыпи задернованы |
| 100 | Курганная группа 6 (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 3 км от села, на 2 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш — 7,5 га | Пашня |
| 101 | Курган | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 2 км к югу юго-востоку от села, в 0,2-0,3 км к югу юго-востоку от края террасы, в 0,25 км к западу от гредера на с. Большие Копены — 0,6 га | Пашня |
| 102 | Курганная группа 7 (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 1,8 км к юго-западу от школы, расположен на останце 1 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш, в 2 км к юго-востоку от МТФ — 3,2 га | Пашня |
| 103 | Курганная группа 8 (12 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 0,6 км к северо-западу от села, на большом отроге 1 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш, слева от гредера на с. Урицкое. Отрог ограничен с запада оврагом Лисьем, а с востока — оврагом Березовым — 7,2 га | Насыпи курганов задернованы |
| 104 | Курганная группа 9 (7 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 0,8 км к северо-западу от села, находится на краю высокой 1 террасы правого берега р. Карамыш, в 0,3 км к северу от угла ГЛФ — 4,1 га | Насыпи курганов задернованы |
| 105 | Курганная группа 10 (3 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 1,8-2 км к западу от села, расположен на небольшом мысу 1 террасы правого берега р. Карамыш, в 70 м к западу от оврага Романов, в 0,2-0,3 км к северу от оз. Гусиное — 1,5 га | Насыпи курганов задернованы |
| 106 | Курганная группа 11 (8 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 3-3,5 км к юго-западу от села, на 1 высокой террасе правого берега р. Карамыш — 4,6 га | Насыпи курганов задернованы |
| 107 | Курганная группа 12 (12 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 3,7 км к юго-западу от села, на склоне 2 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш, в 0,8 км к северо-западу от края террасы и в 2 км к югу от грейдера на с. Урицкое — 7,2 га | Пашня |
| 108 | Курганная группа 13 (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 4 км к юго-западу от села, на краю 1 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш — 4,3 га | Пашня, частично лесопосадки |
| 109 | Курганная группа 14 (9 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 4,5 км к западу юго-западу от села, на склоне 2 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш, в 0,5 км к западу от урочища Студеный Гай, в 0,2 км к северо-западу от развилки полевых дорог — 7,04 га | Пашня |
| 110 | Курганная группа 15 (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 4,2 км к юго-западу от села, на склоне 2 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш, в 0,3 км к юго-западу от лесопосадок — 1,2 га | Пашня, частично фруктовый сад |
| 111 | Курганная группа 16 (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 5,3 км к юго-западу от села, на небольшом мысу 1 надпойменной террасы правого берега р. Карамыш, в 100 м к востоку от большого оврага у сада — 3,48 га | Пашня |
| 112 | Курганная группа 17 (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Широкий Карамыш в 5,3 км к западу северо-западу от села, на 2 надпойменной террасе правого берега р. Карамыш, в 2,8 км к северу от сада, в 1 км к югу от грейдера на с. Урицкое — 2,8 га | Пашня |
| 113 | Курганная группа (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Песчанка в 2,2 км к югу юго-западу от села, на 1 надпойменной террасе левого берега р. Карамыш, , в 0,8-1,0 км от оврага Широкий, в 0,2 км к северу северо-востоку от оврага Еречный — 1 га | Пашня |
| 114 | Курганная группа «Белое Озеро»(13 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Белое Озеро в 0,4 км к северо-востоку от села, на плато 1 высокой надпоймен-ной террасы общего левого берега рр. Карамыш — Медведица — 8 га | Часть курганов находится на пашне, часть поверхности задернована |
| 115 | Курганная группа 2 (3 насыпей) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | Новая Кошара (заброшено) в 5 км к северо-западу от села, на 2 террасе левого берега р. Карамыш, возле старой кошары, в верховьях оврага Петропавловский — 1,56 га | Насыпи курганов задернованы |
| 116 | Курган «Владимирова Гайка» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Большие Копены в 5,8 км к северо-востоку от села, находится на водоразделе верховьев оврага Першина Каменка и р. Медведица, на 3 террасе левого берега р. Медведица, в 1,8 км к востоку от верховьев оврага Чеботарев, в 1 км к северо-западу от бывшего с. Владимирова Гайка, расположенного под террасой — 0,6 га | Северная и южная пола кургана распахиваются |
| 117 | Курган | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Атаевка в 0,25 км к юго-востоку от мехдвора села, на возвышенности межовражного водораздела, с левой стороны дороги, ведущей в село, возле опоры № 199 ЛЭП — 0,4 га | Насыпь задернована |
| 118 | Курганная группа «Атаевка 1» (6 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Атаевка в 0,6 км к юго-западу от села, находится на водоразделе трех оврагов, возле опора № 194 ЛЭП — 3,4 га | Насыпи курганов задернованы |
| 119 | Курган «Верхний» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Атаевка, на краю верхней террасы правого берега р. Медведица, между двух отрогов оврага, разрезающего склон берега юго-западнее села — 0,6 га | Насыпь кургана задернована |
| 120 | Курганная группа «Атаевка 2» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Атаевка в 1,2 км к югу юго-западу от села, на водораздельной возвышенности правого берега р. Медведица, в 0,3 км к северу от отрога балки Малая Атаевка — 1,24 га | Насыпи курганов задернованы |
| 121 | Курганная группа «Атаевка 3» (2 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Атаевка в 4 км к югу от села, на правом берегу р. Медведица, на водоразделе двух оврагов Малая Атаевка и Крутец, в 8 км к западу северо-западу от с. Невежкино — 2 га | Насыпи курганов задернованы |
| 122 | Курганная группа «Крутец» (12 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Атаевка в 5 км к юго-востоку от села, в 7 км к западу северо-западу от с. Невежкино — 36 га | Пашня |
| 123 | Курганная группа «Ламенка» (5 насыпей)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Невежкино в 5,5 км к юго-востоку от с. Атаевка, расположен на 2 террасе правого берега р. Медведица, в верховьях оврага Ламенка — 18 га | Насыпи курганов частично распахиваются, частично задернованы |
| 124 | Курган «Лесной» | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Невежкино в 3,8 км к северо-западу от села, находится на водоразделе оврагов в 0,55 км к северо-западу от ур. Ламенка, в 4,5 км к юго-западу от с. Малый Карамыш — 0,67 га | Пашня |
| 125 | Курганная группа «Садовый» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Малый Карамыш в 3 км к юго-западу от села, на высоком водоразделе правого берега р. Медведица — 1,1 га | Пашня |
| 126 | Курганная группа «Невежкино 1» (2 насыпи) | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Невежкино в 4,3 км к западу юго-западу от села, на 2 террасе правого берега р. Медведица, на правой стороне оврага Ламенка — 0,96 га | Пашня |
| 127 | Курганная группа «Невежкино 2» (3 насыпи)* | Эпоха бронзы — средневековье (III тыс. до н. э. — XIV в.) | с. Невежкино в 2 км к юго-востоку от села, на высокой 1 террасе правого берега р. Карамыш, в 0,4 км к северо-западу от края поля — 1,64 га | Пашня |
Первые обитатели на территории современного района появились в эпоху палеолита — примерно 100 тысяч лет назад. В эпоху верхнего палеолита (40-100 тыс. лет до н. э.) население края было явно скудным, судя по всему, жило оно небольшими родовыми поселениями, занимаясь охотой, собирательством. В эпоху средней бронзы (конец III — первая четверть II тысячелетия до н. э.) получают распространение курганные и грунтовые могильники, а также поселения полтавкинской и катакомбной культур. Такие как в Большой Дмитриевке Лысогорского района и других местах. … В раннем железном веке были воинственные ирано-язычные кочевники савроматы, носители кочевнической скифской культуры. Среди савроматов и более поздних сарматов различали много племен. Ранняя савроматская культура Поволжья и Приуралья характеризуется наличием особого варианта скифо-сибирского звериного стиля в прикладном искусстве. По своему антропологическому типу савроматы и сарматы относятся к европеоидной расе, хотя у поздних поволжских сарматов во II—IV вв. н. э. иногда встречается несущественная монголоидная примесь. При раскопках сарматских курганов у села Большая Дмитриевка были найдены вещи, принадлежавшие сарматской знати. Погребение в одном из курганов сопровождалось большим количеством инвентаря: бронзовый котелок, стеклянная западно-римская фиала, костяной гребень, бусы из горного хрусталя, янтаря, фаянса и стекла. Захороненной здесь женщине принадлежали золотые серьги-лунницы, выполненные в «полихромном стиле». Они найдены в серебряной шкатулке со вставками бирюзы. Серьги богато украшены полудрагоценными камнями красного и синего цветов. Ещё более интересно обнаруженное среди инвентаря колье из 14 золотых медальонов со вставками сардера и сердолика округлой, квадратной и эллипсовидной форм. Вокруг полудрагоценных камней тончайшей золотой проволочкой напаян орнамент в виде «косичек». Между медальонами помещены рифленые цилиндрические трубочки, свёрнутые из золотого тонкого листа. Вероятно, дорогое колье служило не только украшением, но и знаком отличия главенствующего положения его хозяйки. На Большедмитриевском могильнике открыт ещё ряд погребений, где встречены изделия, выполненные в «полихромном стиле». Так в захоронении молодой сарматской женщины обнаружены золотые серьги и медальон. Они также имеют вставки стекла и полудрагоценных камней, но вместо проволоки здесь напаяна «зернь», образующая что-то вроде пирамидок, заполняющих на изделии все свободное пространство. В нижней части серег напаяны золотые полые шарики в виде свисающей «виноградной лозы». Интересны бронзовая и золотая фибулы-застежки со вставками сердолика и гранатов, и серебряная поясная пряжка. Последняя украшена золотом с овальной сердоликовой вставкой в центре, а по краям орнаментирована «сканью» и «зернью». Различным камням в древности придавалась роль оберегов-талисманов. По поверьям, они могли наделить их владельцев силой, исцелять от всевозможных болезней или от дурного сглаза. Производство полихромных высокохудожественных изделий осуществлялось в крупных ремесленных центрах, где работало большое число искусных ювелиров, камнерезов, стеклодувов. Во второй половине IV века н. э. полчища гуннов вторгаются в Поволжье и Северное Причерноморье. Разгромив причерноморских аланов, они разграбили большинство боспорских городов. И даже в этот бурный период боспорские ремесленные центры не прекращали производство дорогих предметов: гуннская знать не отказывала себе удовольствием владеть оружием, конной упряжью и украшениями, выполненными в оригинальной технике. Изделия, украшенные вставками из камня и стекла, особенно высоко ценились среди кочевого общества эпохи переселения народов. (Альманах "Памятники Отечества № 40 (3-4) 1998 Вольная губерния).
Архитектурные памятники. К выявленным историко-культурным архитектурным памятникам относятся следующие объекты:
- Башня водонапорная, 1903 г. — р.п. Лысые Горы, ул. Кооперативная.
- Мельница Бартеньева, 1908 г. — р.п. Лысые Горы.
- Мост через р. Медведицу, 1903 г. — р.п. Лысые Горы.
- Дом жилой, начало ХХ в. — р.п. Лысые Горы.
- Церковь при кладбище (Бахметьевская), 1830-е гг. — р.п. Лысые Горы.
- Жилой дом, конец XIX — начало XX в. — р.п. Лысые Горы, ул. Советская 4.
- Церковь, ХIХ в. — с. Ключи.
- Церковное помещение, ХIХ в. — с. Большая Рельня.
- Церковь Покрова Пресвятой Богородицы, 1860-е гг. — с. Урицкое.
- Церковь, 1830-е гг. — с. Широкий Карамыш.
Памятники природы
Зона особо охраняемых территорий —в настоящее время на территории Лысогорского муниципального района действует четыре памятника природы регионального значения:
- Участок поймы р. Медведица у с. Белое Озеро занимает площадь 627,8 га. Памятник природы представляет собой фрагмент типичного пойменного природного комплекса среднего течения р. Медведицы. В него включены участки низкой и высокой поймы, а также первая надпойменная терраса р. Медведицы. Отметки абсолютных высот 120—140 м. Большое количество старичных озёр, ериков, заболоченных участков делает территорию памятника природы труднопроходимой и создаёт условия для сохранения пойменного ландшафта с высоким биологическим разнообразием экотонных (переходных) зон между водными и наземными экосистемами. На высокой пойме особую ценность представляют старовозрастные естественные пойменные дубравы на аллювиальных дерновых насыщенных почвах, образованных на лёгких опесчаненных суглинках. Наряду с дубравами встречаются ветлянники, осинники, осокорники с характерным для пойменных лесов травянистым ярусом.
- Овраг Лисий. Геологический памятник природы. В верховьях одного из распадков оврага Лисий вскрываются пески кампанского яруса верхнего мела. В кровле песков прослеживаются песчаники с фосфоритовым горизонтом, в котором найдены многочисленные остатки фоссилий. Особо охраняется геологический разрез с приуроченным к фосфоритовому горизонту многочисленным костным материалом. Площадь памятника природы составляет 14,4 га.
- Старовозрастные дубравы в долинах рек Медведица и Карамыш. Состоит из четырёх участков общей площадью — 754 га. В пределах памятника природы сохранились старовозрастные коренные дубравы. Некоторые деревья имеют более чем 150-летний возраст и диаметр ствола 90—125 см. Коренные дубравы в поймах рек Медведица и Карамыш — живой представитель лесов доагрикультурного периода, некогда господствовавших в речных долинах донского водосбора на территории Саратовской области.
- Дуб-великан в пос. Барсучий площадью 0,2 га. Охранная зона площадью ― 0,2 га. Уникальный и, возможно, самый старый и крупный экземпляр семенного дуба черешчатого в Саратовской области. Он имеет выдающиеся лесотаксационные показатели: диаметр ствола на высоте 160 см составляет 152 см, высота дерева достигает 30 м. Дуб произрастает на плоской надпойменной террасе р. Медведицы в среднем её течении в пределах Окско-Донской равнины с абсолютными отметками 125—130 м. Несмотря на то, что дерево находится на территории населённого пункта, оно в хорошем состоянии. Рядом с дубом-великаном сохранился экземпляр менее крупного дуба, что свидетельствует о хороших экологических условиях для их произрастания.
Лесное хозяйство
Лесное хозяйство в районе занимает значительную часть территории. Общая площадь лесов Гослесфонда составляет 16,48 тыс. га. Показатель лесистости района высок и составляет 17,0 % при средней лесистости Саратовской области 6,7 %. Естественная древесная растительность представлена пойменными лесами в долинах рек и нагорными участками. Все леса относятся к первой группе и имеют почвозащитное, водоохранное, санитарно-гигиеническое и эстетическое значение. Лысогорский и Ширококарамышский мехлесхозы осуществляют лесохозяйственные мероприятия на территории района. Наибольшие площади лесов находятся в центральной, юго-западной и северо-восточной частях района. Основное распространение древесная растительность получила в долинах рр. Медведица, Карамыш, а также в междуречье рр. Двоенка и Сухая Двоенка, Двоенка и Латрык. Искусственные лесные насаждения представлены полезащитными, приовражными лесополосами и насаждениями на песках. В лесополосах произрастают дуб, берёза, вяз, лох, клён, акация белая и жёлтая. Одним из основных компонентов природной среды и важной составной частью природных богатств Лысогорского муниципального района является животный мир, имеющий относительно высокое биологическое разнообразие. Это объясняется физико-географическим положением района, своеобразием ландшафтных условий, что, в свою очередь, определяет совместное распространение в пределах исследуемой территории животных с разными требованиями к среде обитания и порождает смешанный состав животного мира. Здесь обитают как типичные представители степной и лесной фауны, так и космополитические виды, число которых особенно велико в пойменных сообществах Медведицы, Карамыша, Баланды и др. малых рек. Основными представителями степных ценозов являются заяц русак, малый и рыжеватый суслики, встречается обыкновенная лисица. Видовой состав птиц сравнительно небогат. Объясняется это изменением облика лугов в связи с их распашкой. В настоящее время к доминирующим видам изучаемой территории относятся жаворонок, степная пустельга, серая куропатка, перепел, из хищников: коршун, ястреб, скопа. Фауна лесов более разнообразна и представлена копытными и пушными животными, а также птицами. Из птиц в лесах обычны чёрный дятел, тетерев, дрозд-рябинник. Среди копытных животных имеются кабаны, лоси, европейский благородный олень. Из хищников встречаются волк, лиса, хорёк, лесная куница. В долинах рр. Медведица и Карамыш обитают речной бобр, европейский олень, сибирская косуля, выхухоль. На водных просторах озёр, прудов и в зарослях по берегам рек в изобилии обитают и гнездятся многие виды водоплавающих и околоводных птиц. Среди них утки (лысухи, чирки, кряквы), кулики, болотные курочки, цапли и лебеди. Из хищных птиц встречаются лунь болотный, филин, сова. Все указанные виды имеют эстетическое и большое экологическое значение для поддержания экологического равновесия в почвах, фитоценозах и водоёмах.
Красная книга
Среди видов, произрастающих на территории Лысогорского муниципального района и занесённых в Красную книгу Саратовской области, могут быть названы:
- гроздовник полулунный, произрастающий в дубравах;
- страусник обыкновенный, кочедыжник женский, обитающие по тенистым берегам лесных ручьёв;
- щитовник картузиуса, произрастающий в сырых смешанных и хвойных лесах;
- эфедра двухколосковая, произрастающая на щебнистых степных участках;
- рдест длиннейший, встречающийся преимущественно на зарастающих водоёмах, старицах, пойменных озёрах;
- ковыль опушённолистный, узколистный и перистый на целинных участках степей, тонконог жестколистный в степных фитоценозах на карбонатных почвах;
- осока Гартмана, произрастающая в лесах
- многие другие виды растений с сокращающейся численностью.
Люди, связанные с районом
- поэт О. Вилков,
- композитор Н. И. Бахметьев.
Напишите отзыв о статье "Лысогорский район"
Литература
- Атлас автомобильных дорог Саратовской области. — Саратов, 2000.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.gks.ru/dbscripts/munst/munst63/DBInet.cgi?pl=8006001 Саратовская область. Общая площадь земель муниципального образования]
- ↑ [wwhp.ru/sarat.htm Саратовская область на сайте «Всемирный исторический проект»]
- ↑ [pravo.levonevsky.org/bazazru/texts06/txt06661.htm Закон Саратовской области от 23 декабря 2004 года № 78-ЗСО «О муниципальных районах»]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 [srtv.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/srtv/resources/566a8480428b0574a07aec2d59c15b71/Численность+и+размещение.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. Численность и размещение населения Саратовской области]. Проверено 6 июля 2014. [www.webcitation.org/6Qqeuafko Архивировано из первоисточника 6 июля 2014].
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Всероссийская перепись населения 2002 года. Том. 1, таблица 4. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских поселений, сельских населённых пунктов - райцентров и сельских населённых пунктов с населением 3 тысячи и более]. [www.webcitation.org/65AdCU0q3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [www.gks.ru/bgd/regl/B09_109/IssWWW.exe/Stg/d01/tabl-21-09.xls Численность постоянного населения Российской Федерации по городам, посёлкам городского типа и районам на 1 января 2009 года]. Проверено 2 января 2014. [www.webcitation.org/6MJmu0z1u Архивировано из первоисточника 2 января 2014].
- ↑ www.gks.ru/dbscripts/munst/munst63/DBInet.cgi?pl=8112027 Саратовская область. Оценка численности постоянного населения на 1 января 2009-2015 гг.
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2012/bul_dr/mun_obr2012.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям. Таблица 35. Оценка численности постоянного населения на 1 января 2012 года]. Проверено 31 мая 2014. [www.webcitation.org/6PyOWbdMc Архивировано из первоисточника 31 мая 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2013/bul_dr/mun_obr2013.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2013 года. — М.: Федеральная служба государственной статистики Росстат, 2013. — 528 с. (Табл. 33. Численность населения городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений, городских населённых пунктов, сельских населённых пунктов)]. Проверено 16 ноября 2013. [www.webcitation.org/6LAdCWSxH Архивировано из первоисточника 16 ноября 2013].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2014/bul_dr/mun_obr2014.rar Таблица 33. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года]. Проверено 2 августа 2014. [www.webcitation.org/6RWqP50QK Архивировано из первоисточника 2 августа 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
- ↑ [docs.cntd.ru/document/933021832 Законом Саратовской области от 16 мая 2013 года № 70-ЗСО «О преобразовании Урицкого и Ширококарамышского муниципальных образований Лысогорского муниципального района Саратовской области и внесении изменений в Закон Саратовской области „О муниципальных образованиях, входящих в состав Лысогорского муниципального района“»]
- ↑ [lgory.sarmo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=59&Itemid=75 Устав Лысогорского муниципального района]
См. также
- Административное деление Саратовской области
- Населённые пункты Саратовской области
- Гербы районов Саратовской области
Ссылки
- [adm.lysyegory.ru/ Официальный сайт Администрации Лысогорского района]
- [www.saratov.gov.ru/region/map/lysogori.php Район на сайте администрации области]
- [www.lysyegory.ru/ Сайт Лысогорского района Саратовской области]
| ||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Лысогорский район
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.
25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.
Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.
Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
