Львовско-Черновицкая стратегическая оборонительная операция

Львовско-Черновицкая стратегическая оборонительная операция
Основной конфликт: Вторая мировая война Великая Отечественная война
Дата	22 июня — 6 июля 1941 года
Место	Северная Буковина Западная Украина
Противники
Третий рейх Третий рейх СССР СССР
Командующие
генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт генерал-полковник М. П. Кирпонос генерал-полковник Я. Т. Черевиченко генерал армии И. В. Тюленев Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский
Силы сторон
1 500 000 человек (Германия) 865 000 человек (СССР)
Потери
не установлено 165 452 человек

Львовско-Черновицкая стратегическая оборонительная операция — принятое в советской историографии название для оборонительной операции РККА и ВМФ СССР, проведённой в ходе Великой Отечественной войны на Западной УкраинеСеверной Буковины, Молдавии и Чёрном море c 22 июня по 6 июля 1941 года. В рамках стратегической операции проведены: Приграничное сражение на Украине; Львовско-Луцкая оборонительная операция; Станиславско-Проскуровская оборонительная операция.

Территория

Боевые действия сторонами в ходе операции велись на территории Западной Украины и Северной Буковины Разграничительная линия наступления группы армий «Юг» проходила по линии от Люблина до устья Дуная. Севернее наступали в рамках данной операции части группы армий Центр, ещё севернее советские войска проводили Белорусскую стратегическую оборонительную операцию

Период

Операция проводилась с 22 июня 1941 года по 6 июля 1941 года.

До операции боевых действий не велось. Непосредственным продолжением операции, без перерыва, стала Киевская стратегическая оборонительная операция.

Планы сторон на операцию

Планы Германии

Наступательная операция германских вооружённых сил, проводимая на Украине являлась составной частью Плана «Барбаросса».

В соответствии с этим планом, южной группировке войск в общем виде предписывалось:

Для операции привлекалась группа армий «Север»

В соответствии с директивой по сосредоточению войск группа армий «Север»:

Силы сторон

Германия

Перед началом операции на фронте протяжением от Люблина до устья Дуная. Развернулась группа армий «Юг» (6-я,17-я и 11-я полевые армии и 1-я танковая группа). Её действия поддерживал 4-й воздушный флот.

• 1-й танковая группа
• 6-я армия
• 17-я армия
• 11-я армия

СССР

Киевское направление прикрывал Юго-Западный фронт в составе 5-й, 6-й, 26-й и 12-й общевойсковых армий.

• 5-я армия прикрывала луцкое направление. На участке от Влодавы до Крыстынополя на юг.
• 6-я армия на львовском направлении Крыстынополь, Грабовец.(6-й, 37-й стрелковые, 4-й и 15-й механизированные и 5-й кавалерийский корпуса, 4-й и 6-й укреплённые районы)
• 26-я армия (8-й стрелковый корпус, 8-й механизированный корпус, 8-й укреплённый район — Перемышльский)
• 12-я армия прикрывала западнее города Станиславов

Боевые действия в ходе операции

В 3:30 22 июня 1941 года немецкая авиация нанесла удар по аэродромам, а также по районам сосредоточения и выдвигающимся колоннам войск. В 4:00 началась кратковременная артиллерийская подготовка, В 5-6 часов немецкие войска перешли в наступление и началось приграничное сражение

Как и планировалось, 1-я танковая группа наносила удар в общем направлении Устилуг — Житомир — Киев, частью сил наступая на юг. С нею соседствовала с юга 17-армия, наносившая удар на Львов и Перемышль. На южном фланге действовала 11 армия, наносивший удар севернее Станиславля. 6-я полевая армия наступала вслед за 1-й танковой групой несколько севернее — непосредственно на Ковель.

На начало наступления части 5-й армии в основном, заняли свои оборонительные рубежи на границе.

Пограничное охранение в полосе наступления было смято в течение дня, а к 12-00 (в основном ранее) 23 июня 1941 года повсеместно оборона советских войск на границе была прорвана. Соединения 5-й армии отходили, в основном, на северо-восток и восток. Главный удар наносили танковые соединения вермахта, прорывая оборону и не останавливаясь для боёв с расчленёнными советскими соединениями, продвигались на восток. Так, уже к концу дня 23 июня 1941 года 3-й моторизованный корпус вышел к Владимир-Волынскому, Но был задержан почти на неделю в ходе танкового сражения у Дубно — Луцк — Броды (1941).

299-я пехотная дивизия вермахта, наступая на юг, быстро прорвала боевые порядки 40-й тд и ударила во фланг 228-й стрелковой дивизии, оборонявшей Радово, но основными силами быстро продвигалась к югу, 11-я тд наступает двумя боевыми группами, танковая группа отбрасывает пехоту 43-й тд и полк 228 сд к Крылову и Радову, занимает Варковичи. И к 6 часам вечера ворвалась на окраину Дубно.

Более подробно о контрударе см. Дубно — Луцк — Броды (1941).

Таким образом, в результате удара танковых соединений вермахта, в первый же день войны Юго-Западный фронт оказался расчленённым практически по линии разграничения 5-й и 6-й армий. Что касается южного, 3-го моторизованного корпуса, то он вырвался на оперативный простор, и практически не встречая сопротивления, продвигался к Житомиру по дороге от Дубно. 11-я танковая дивизия 23 июня 1941 года вступила в бои на подступах к Радехову, где занял оборону 36-й стрелковый корпус, совместно с 40-й танковой дивизией. Одновременно с этими, силами 15-го механизированного корпуса и 4-го механизированного корпуса был организован контрудар во фланги 11-й танковой дивизии. Приказ о его проведении в соответствии с планом прикрытия государственной границы был отдан ещё в 9:45 22 июня. Контрудар проводился 23-29 июня. Таким образом, части 3-го моторизованного корпуса были связаны с фронта обороной 5-й армии ркка, с флангов (в основном с южного) — действиями механизированных корпусов. В целом, контрудар не дал ощутимого результата, хотя и задержал части 3-го корпуса на неделю.

О событиях близ Перемышля 22-27 июня 1941 года см. Оборона Перемышля

В это же время 17-я армия 22 июня вышла к Рава-Русскомку Уру, оседлав шоссе на Львов. части 101-й пехотной дивизии вошли в г. Перемышль.

После этого основные силы северного фланга группы армий «Юг» повернули на юго-восток для окружения советских на правобережной Украине.

Оставшиеся, разрозненные соединения 6-й армии отходили на Львов, параллельно с наступлением немецких войск. Тылы армии были отрезаны ударом 3-го моторизованного корпуса.

1 июля командование Юго-Западным фронтом приняло решение об отводе войск фронта на довоенную границу.

В период с 27 июня наступление вражеских войск развивалось в общем в следующем:

Отдельно действующая 6-я полевая армия вела бои за Ковель. Основные силы 1-й танковой армии наступали через Житомир на Киев. 17-я полевая армия наступала через Перемышль на Львов, 11-я полевая армия, которая прикрывая границу с Венгрией, ждала части 17-й полевой армии. Котороя должна была перерезать отход 26 и 12 армиям ркка на восток.

26 армия, находившиеся в городе, была поднята по боевой тревоге и выведены в места сосредоточения по плану прикрытия государственной границы. Командующий 17-й полевой армией генерал Штюльпнагель, развернувший свои дивизии на фронте от Томашува до Перемышля, наносил главный удар через Рава-Русскую на Львов и далее в общем направлении на Тарнополь. Отдельными ударами он сковывал силы СССР, оборонявшие Перемышль и рубежи южнее этого города.

Город был занят немецкими войсками днем 22 июня, но уже на следующее утро был освобожден частями Красной Армии и пограничных войск НКВД СССР. 99-я стрелковая дивизия генерала Н. И. Дементьева, действуя совместно с пограничниками и батальонами Перемышльского укрепрайона трижды выбивала части немецкой 101-й пехотной дивизии из пограничного Перемышля. Эта дивизия была одной из нанёсших врагу серьёзный ущерб ещё в первые дни войны.^[7] Город удерживался до 27 июня, когда был окончательно оккупирован.^[8]

Итог

В ходе активных боевых действий в приграничных районах и на промежуточных оборонительных рубежах, контрударами механизированных корпусов и общевойсковых соединений в районе Дубно, Луцк, Ровно войска Юго-Западного фронта нанесли противнику большие потери и замедлили продвижение его группировки на киевском направлении, что позволило отвести основные силы фронта и занять оборону в укрепленных районах на старой государственной границе, в стране проведена мобилизация.

Потери

К 6 июля людские потери Юго-Западного фронта и 18-й армии Южного фронта составили 241 594 человека, в том числе безвозвратные 172 323 человека. Они лишились 4381 танка, 1218 боевых самолетов, 5806 орудий и минометов. Соотношение сил изменилось в пользу противника. Владея инициативой и сохранив наступательные возможности, группа армий «Юг» готовила удар из района западнее Киева на юг в тыл Юго-Западному и Южному фронтам.

См. также

• Битвы, операции и сражения Великой Отечественной войны
• Список операций вооружённых сил СССР во Второй мировой войне

Литература

• Коллектив авторов. [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=5&id=124&Itemid=152 Боевой состав Советской Армии. Часть I (июнь — декабрь 1941 г.)] / Грылев А.Н.. — Военно-Научное управление Генерального Штаба. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР. — 84 с.
• Коллектив авторов. Россия и СССР в войнах XX века. Потери Вооруженных сил. Статистическое исследование / Г. Ф. Кривошеев. — Олма-Пресс. — М: Олма-Пресс, 2001. — 608 с. — ISBN 5-224-01515-4.

Ссылки

• [stat.mil.ru/winner_may/history/more.htm?id=10638542@cmsArticle Начальный период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.]

Отрывок, характеризующий Львовско-Черновицкая стратегическая оборонительная операция

С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.