Львов, Александр Николаевич (музыкант)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Львов
Полное имя

Александр Николаевич Львов

Дата рождения

10 ноября 1957(1957-11-10) (66 лет)

Место рождения

Москва, СССР

Годы активности

1985—настоящее время

Страна

СССР СССР,
США США

Профессии

барабанщик
звукорежиссёр

Жанры

Рок
Хеви-метал
Глэм-метал

Псевдонимы

Little Sasha

Коллективы

Ария
Gorky Park

Алекса́ндр Никола́евич Льво́в (10 ноября 1957, Москва) — русский и американский рок-музыкант, участник групп «Ария» и «Gorky Park». C начала 1990-х живёт в США.





Биография

Один из основателей группы Ария. В 1985 году Александр записал партии ударных для первого альбома группы «Ария» «Мания Величия». В 1986 году Александр Львов уходит из группы.

В 1987 году становится одним из основателей группы Gorky Park. В состав группы также вошли: Николай Носков — вокал, автор музыки, Алексей Белов — гитара, аранжировщик и автор большинства песен, Александр «Ян» Яненков ритм-гитара и Александр Миньков — бас-гитара, бэк-вокал.

В 1988 году группа записала в Москве демо-альбом «Hit me with the news». В демозапись входили песни «I’m out», «Modern love», «You not lonely girl», «I’m Gonna Make It» и другие. Запись услышали американские продюсеры и предложили оформить с группой контракт на выпуск полноформатного альбома в США на фирме PolyGram. Дебютный одноимённый альбом группы «Gorky Park» имел большой успех. Песня «Bang» входила некоторое время в тройку лидеров хит-парада на американском MTV. Во многих странах диск получил статус «Золотого» и «Платинового».

После первого оглушительного успеха на группу свалились и первые серьёзные неприятности. Из-за недопонимания внутри группы, коллектив покинул певец Николай Носков. Следующим серьезным ударом для «Парка» стала смерть их американского менеджера, который занимался всеми организационными делами группы. «Парк горького» оказался в очень сложной ситуации. Большие концертные туры стали проходить реже, крупные мейджор-конторы стали обходить группу стороной, внимание со стороны публики также стало угасать.

Однако, музыканты не сломились и продолжили работу. Нового вокалиста искать не стали. Все основные вокальные партии стал исполнять Александр Миньков (Позже получивший известность под псевдонимом «Маршал»). В 1992 году группа записала альбом Gorky Park 2 (Moscow Calling), который хоть и не вернул былой славы в Америке, имел большой успех в ряде европейских стран, Скандинавии и России. Большинство российских поклонников группы именно состав периода альбома «Gorky Park 2» считаёт «золотым», а сам альбом самым любимым и хитовым. Помимо Александра Минькова в качестве вокалиста на альбоме выступил и гитарист группы Алексей Белов, который спел основную вокальную линию в песне «Tell me why». В 1996 году Александр Львов создаёт компанию MIR Records (Made in Russia Records), основанной группой в Лос-Анджелесе. Там коллектив записал материал для альбомов «Stare» (1996) и «Protivofazza» (1998). Оба диска были изданы исключительно в России и странах СНГ.

В 1998 году группа начинает готовить новый «русскоязычный» альбом, который так и не был издан. На концертах стали звучать песни на русском языке «На острие свечи» и «Беда». В 1999 году коллектив распался.

В 2004 году Александр Львов помог с записью и сведением альбома группы «Мастер» — «33 жизни».

В 2006 году была предпринята попытка возродить «Парк Горького». В рамках серии сольных концертов Николая Носкова, посвященных 50-летию певца, в качестве спец-гостей выступала и группа «Парк Горького». В концертах принимали участие все музыканты классического состава группы, кроме Александра Маршала. В мае 2008 года по инициативе «Авторадио» и после серии переговоров, проводившихся Александром Вариным и Юрием Костиным, группа собралась вновь. Коллектив блестяще выступил с небольшим сольным сетом на Васильевском спуске Московского Кремля в рамках фестиваля, посвященного 15-ти летию радиостанции.

Дискография

Ария

Gorky Park

Напишите отзыв о статье "Львов, Александр Николаевич (музыкант)"

Примечания

Ссылки

  • www.kp.ru/daily/23090/5553/


Отрывок, характеризующий Львов, Александр Николаевич (музыкант)

Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.