Львов, Фёдор Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Львов Фёдор Николаевич
Род деятельности:

технический деятель, революционер, петрашевец, Штабс-капитан Егерского полка.

Дата рождения:

11 августа 1823(1823-08-11)

Подданство:

Российская империя

Дата смерти:

23 мая 1885(1885-05-23) (61 год)

Место смерти:

Санкт-Петербург

Львов Фёдор Никола́евич (18231885) — технический деятель, революционер, петрашевец, штабс-капитан Егерского лейб-гвардии полка.





Биография

Львов Фёдор Николаевич — дворянин, происходит из семьи армейского подполковника.

Окончил первый кадетский корпус в 1841 году. Был занесён на мраморную доску, после чего произведен в офицеры лейб-гвардии Егерского полка. Занимался химией, в 1846 году стал репетитором химии в Павловский кадетский корпусе. Слушал лекции по естественному и камеральному факультету в Санкт-Петербургском университете и химической технологии в Технологическом институте.

Тогда же Львов занимался составлением промышленной химии под руководством профессора Н. И. Витте.

Львов Фёдор Николаевич был арестован 29 апреля 1849 года за участие в обществе Петрашевского. 22 декабря 1849 года приговорен к расстрелу, а по конфирмации — к 12 годам каторжных работ, которые отбывал в Шилкинском, потом в Александровском, в 1854 году — в Нерчинском заводах.

В Сибири он продолжал заниматься химическими и техническими исследованиями, участвовал в опытах извлечения серебра из руд мокрым путём. По поручению генерал-губернатора исследовал солеварения на иркутском солеваренном заводе и разложение известнейших минеральных источников Восточной Сибири. Также Львов анализировал разные местные продукты, в том числе листвиничную камедь.

После восхождения на престол императора Александра II, возвратился в Санкт-Петербург летом 1863 года. В 1866 году ему было возвращено дворянство.

В 1866 году Львов стал членом основанного Русского Технического Общества. Здесь он занимался составлением отчётов о заседаниях членов, а с 1867 по 1869 годы был помощником секретаря общества.

Назначенный в 1870 году секретарём Русского Технического Общества, Фёдор Николаевич в 1871 году был представителем общества на первой ежегодной международной лондонской выставке, в 1873 году — на той же выставке комиссаром, в 1876 году — русским комиссаром на международной выставке по общественной гигиене и средствам для спасения жизни в Брюсселе.

Несмотря на занимаемые им должности секретаря и ответственного редактора «Записок Общества», Львов участвовал во многих комиссиях по вопросам химической технологии, металлургии и учения о питательных веществах.

Фёдор Николаевич написал ряд сочинений по техническим вопросам.

Скончался Львов 23 мая 1885 года.

Публикации

  • «По поводу учреждения в Иркутске женской гимназии»[1]
  • «Заметки отставного канцелярского служителя в поисках его за промышленностью»[2]
  • «Выдержки из воспоминаний ссыльнокаторжного»[3]
  • «Отчёт о занятиях в Иркутском солеваренном заводе»[4]
  • «Из Иркутска: промышленность края и Иркутский солеваренный завод»[5]
  • «„Письмо из Ковны“, по поводу съезда членов поверочных комиссий»[6]
  • «О сернистом запахе, замечаемом в некоторых источниках Восточной Сибири»[7]
  • «Из истории великих открытий и изобретений: открытие кислорода»[8]

Напишите отзыв о статье "Львов, Фёдор Николаевич"

Примечания

  1. «Амур», 1860 г., № 2, 4, 5
  2. «Современник», 1861 г., кн. 3
  3. «Современник», 1861 г., кн. 9; 1862 г., кн. 2
  4. Горный журнал, 1862 г., кн. 6
  5. «Промышленность», 1863 г., № 4, 5
  6. «Санкт-Петербургские Ведомости», 1864 г., № 32
  7. «Записки Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества», 1864 г., кн. II
  8. Санкт-Петербург, 1874 год

Литература

Отрывок, характеризующий Львов, Фёдор Николаевич

– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.