Львов, Фёдор Петрович

Фёдор Петрович Львов (20 июня 1766 — 14 декабря 1836) — русский чиновник, музыковед и литератор из дворянской семьи Львовых. Отец А. Ф. Львова.

Службу начал в 1778 подпрапорщиком в лейб-гвардии Преображенском полку, в 1783 определён в Коллегию иностранных дел, с 1794 директор Архангельской портовой таможни, с 1797 таможенный инспектор в Эстляндской губернии, с 1801 в Канцелярии Государственного совета, с 1802 правитель Канцелярии министра коммерции, с 1803 директор Департамента там же, в 1810 определён в Комиссию законов, участвовал в подготовке проекта таможенного устава; с 1816 в отставке.

В 1824 по протекции графа Аракчеева назначен помощником статс-секретаря Государственного совета по Департаменту военных дел. С 1826 директор Придворной певческой капеллы, одновременно до 1833 состоял в должности помощника статс-секретаря Госсовета, а в 1827 исполнял дела статс-секретаря Госсовета по Департаменту государственной экономии. В 1829 получил чин тайного советника.

Был активным участником деятельности литературного общества «Беседа любителей русского слова», был известен как автор стихов и прозаических сочинений в жанре «писем», а также брошюры «О пении в России».

Первым браком был женат на Надежде Ильиничне Березиной (1776—1808), дочери Ильи Ивановича Березина от брака с Анной Алексеевной Дьяковой; внучке А. А. Дьякова. Имели десятерых детей, среди них сын Алексей (1798—1870), композитор. Скончалась от чахотки вскоре после рождения дочери Александры.

В 1810 году вторично женился на Елизавете Николаевне Львовой (1788—1864), двоюродной сестре первой жены, старшей дочери своего двоюродного брата Н. А. Львова. По словам современников, была женщиной удивительной доброты и отзывчивости. Будучи богатой невестой, Елизавета Николаевна против воли своей тётки Дарьи Алексеевны и её мужа, Г. Р. Державина, тайно обвенчалась с бедным Львовым. Воспитала 16 детей: десять от первого брака мужа и шесть своих, из них дочери — Мария (1815—1872; певица и детская писательница), Надежда (1818—1895; жена Е. П. Самсонова) и Любовь (1829—1852; замужем за генералом Г. Х. Гасфордом). Оставила записки, которые были напечатаны в журнале «Русская старина» в 1880 году.

• Nadezhda Ilyin. Lvova (Berezina).jpg

  Надежда Ильинична,
  1-я жена

• Elisaveta Nicholaevna Lvova.jpg

  Елизавета Николаевна,
  2-я жена

• Alexei Lvov by J. Oleszkiewicz (Tropinin museum, 1823).jpg

  Алексей Фёдорович,
  сын

• N. Samsonova by I.Makarov.jpg

  Надежда Фёдоровна,
  дочь

• L. F. Lvova.jpg

  Любовь Фёдоровна,
  дочь

Источник

• [www.hrono.ru/biograf/bio_l/lvov_fp.html Львов Ф. П.]

Отрывок, характеризующий Львов, Фёдор Петрович

28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.